значение и тогда лишь полезно, когда ведет к общению с Б-гом и восторженному религиозному настроению. Поэтому нравоучительными книгами лучше заниматься, нежели казуистикой Талмуда и его комментариев.

7) Усиленный пост, самобичевание и всякого рода умерщвление плоти — вредны и греховны, ибо здоровый дух может быть только в здоровом теле, а здоровье и бодрость необходимы для служения Господу.

8) Все, во что не вложено глубокого смысла, не достойно названия религиозного акта. Излишняя мелочность обрядов вредна, ибо заслоняет собой сущность религии.

9) Начала братства и равенства должны господствовать в делах людей как мирских, так и духовных.

10) Посредством постоянного духовного общения с Б-гом и сильной религиозной сосредоточенности можно достигнуть способности ясновидения, пророчества и чудодейства.

11) Праведник или цадик — это такое человек, который в наивысшей мере соединяет в себе все вышеозначенные качества, а потому более всех угоден Б-гу и особенно одарен Им. Роль цадика — посредничество между Б-гом и людьми. Через цадика достигается полное искупление грехов, земное и небесное благополучие. Благоговение перед цадиком — существенный завет веры[225].

С некоторыми из формулировок Дубнова можно поспорить, но в целом «теория Бешта» изложена верно. В связи с этим крайне интересно рассмотреть понимание Бештом тех или иных религиозно-философских понятий, которые здесь пока не затрагивались или затрагивались крайне поверхностно.

* * *

Человек представлялся Бешту непрестанным полем войны между сидящим в нем добрым и дурным началом — «йецер-тов» и «йецер а-ра», и одним из залогов победы доброго начала над злым, а потому и основным качеством, которое должен сформировать в себе еврей, Бешт называл «йират а-шамаим» — «трепет перед Небесами», что обычно не совсем точно переводят на русский как «благочестие» или «Б-гобоязненность» (ведь Б-га надо не бояться, а любить и служить ему именно из этой любви, а не из страха перед наказанием или желанием награды — как это ясно показывает одна из «стамбульских» историй).

Согласно одному из преданий, в посмертном явлении Бешта своим ученикам он сказал, что рассказывать людям надо отнюдь не о чудесах, которые он совершил, и не о его поучениях, а именно о его трепете перед Всевышним, так как именно это он и считал своим основным достоинством[226].

Отсюда и то значение, которое он придавал важности постоянного самоанализа, размышлений о своих поступках в уединении («итбодедуте») и искренней исповеди («видуе»). Такой самоанализ необходим, поскольку «Человеку следует знать: его дурные качества происходят от дурного начала, которое, распространяясь подобно проказе, поражает все шестьсот тринадцать органов. Действенный совет в этом случае: исповедь и раскаяние перед Творцом, ибо человек должен осознать, что источник его грехов — дурное побуждение, от которого и происходят его злые качества. Он должен поверить, что во власти Всевышнего изменить его природу и качества, освободить его от власти зла, присутствующего во всех четырех его основах, и привести его к добру. Именно об этом ему следует молиться»[227].

При этом Бешт прекрасно понимал, что «слаб человек», в самой его природе есть то, что ему неподвластно, но вместе с тем был убежден, что с помощью молитвы он может уберечь себя от этих изначально заложенных в нем начал: «У человека есть органы, подвластные ему, и органы, которые ему неподвластны, например, зрение и помыслы. Однако, благодаря молитве, человек может уберечь себя от воздействия органов, которые не находится в его власти…»[228]

Одним из столпов хасидской философии стала мысль Бешта о том, что праведники вовсе не избавлены от влияния «злого начала» — наоборот, им порой приходится вести с ним ожесточенную битву: «Дело в том, что злое и дурное начало постоянно сражаются друг с другом. И когда одно из них близко к поражению, оно оказывает особенно ожесточенное сопротивление. Когда человек пытается избавиться от дурного побуждения при помощи заповеди. Дурное побуждение одолевает его с особой силой…»[229]

Прекрасно осознавал Бешт и то, что большинство людей стремится к добру, но при этом нередко оказываются перед нелегким выбором того, что собственное есть добро, а что зло, и на этот случай р. Яаков-Йосеф сохранил для нас следующий его совет: «Дурное начало изменяет свои повадки и обличье, дабы обмануть человека и убедить его, что оно, в сущности — доброе начало, и склоняет его к исполнению заповеди и к благому делу. Как правило, доброе начало также приходит вместе с ним и умоляет человека: „Не слушай его совета! Ведь совет этот — от дурного начала!“. И тот пребывает в смятении, не зная, кто из них прав…

И есть действенный совет и великое правило, какое из этих побуждений дурное, а какое — доброе. Ведь различие между стороной святости и стороной нечистоты заключается в том, что святость приходит от милосердия и желает, чтобы все сущее продолжало существовать… Сторона же нечистоты жестока. Она стремится погубить все, не дай Б-г…»[230]

Дает он и еще один критерий добра: «Ничто в мире не может считаться истинным добром, если нет в этом страха перед Небесами»[231].

И вновь Бешт определяет силу истинной, обладающей определенным направлением («каваной») молитвы как главный способ борьбы со злым началом: «Есть три способа спастись от дурного побуждения. К ним прибегал наш праотец Яаков, благословенна его память, чтобы спастись от Эсава: молитва, дар и война. И в самой молитве также есть дар и война, а именно война с посторонними мыслями, пока человек не свяжется со своим духовным корнем…»[232]

* * *

Человек по Бешту — центр мироздания; он часть Вселенной и, одновременно, вмещает в себя Вселенную, и сам силами собственной души творит тот мир, который вокруг него и является причиной как собственных удач, так и собственных неприятностей, даже если это не всегда осознает.

— Слышал я от моего учителя (Бааль-Шем-Това), — сообщает р. Яаков-Йосеф из Полонного, — что в человеке отображаются все десять сфирот, ибо человек — это весь мир в миниатюре. Нижняя ступень присущего человеку, например, страдания, беды, бедность и т. п., называются качеством «Малхут», то есть нижней из сфирот… Сфирот Нецах и Год в человеке — это опорные столпы его веры, благодаря которым он обладает истинной верой в Творца. А качество Йесод проявляется в том, что наслаждение, которое он испытывает от служения Творцу, Благословенному, желаннее ему всех иных наслаждений[233].

А вот еще одно замечательное объяснение Бешта о связи со всем, что вокруг нас происходит:

«Слышал я от моего учителя (Бааль-Шем-Това), что три ступени человеческой души — нефеш, руах и нешама —