Вторая походила на островитянку, тот же невысокий рост, точеная фигурка, волосы едва не до колен, но не вишневые, а черные как смоль. Не орксанка. Острова, с которых она была родом, хоть и принадлежали к одной группе, не входили в состав империи. А еще на них не росли те особые фрукты, благодаря которым коренные жители получили удивительный контрастный окрас глазной радужки и волос.

Однако предыдущие правители не раз пытались присоединить и эту островную часть к империи. Уж слишком выгодным было положение страны, выросшей на ее берегах. Торговые морские пути, а отсюда неисчислимые богатства, плывущие в руки тех, кто когда-то основал города на берегах, а позже объединился в могущественную торговую коалицию, в итоге ставшую непокорным соседом, что мог противостоять империи.

Если островное государство выступит на стороне мальчика-владыки, война разгорится нешуточная. Смешно, конечно, империя собиралась пойти на немалые уступки, чтобы заполучить законную наследницу. Потому девушку доставили в страну тайно. Не порталами, поскольку боялись, что темнейший узнает и перехватит. Но из-за этого опоздали. Переворот случился прежде, чем владыка смог обвенчаться с законной наследницей Криданского королевства. Противники явно не ожидали, будто хватит трех месяцев для перелома ситуации в стране. Да и напрасно скрывали.

Он все равно узнал, ведь главное – уметь слушать. Сперва заметить, потом выжидать, а после призвать толику магии, чтобы открыть портал и шагнуть в нужную сторону в нужный момент, и наблюдать, как стукаются лбами склоненные друг к другу головы очередных заговорщиков, а затем поднимаются, чтобы в безмолвном ужасе узреть перед собой кардинала. Вот так и рождались благоговейный трепет и слухи о его всемогуществе. Наблюдательность, старые схемы дворца, слуховые каналы, умение учиться на собственных ошибках, чтобы опережать противника на несколько шагов. Ведь ему не приходилось использовать дар в полную силу. Зато можно было наслаждаться результатом. Улыбнуться спокойно, глядя в шокированные лица, и ласково произнести:

– Не стоит так дрожать, что вы, я ведь никого не пытаю… пока. Так о чем был разговор?

– О н-невесте в-владыки…

Теперь Эйден с высоты нового трона мог внимательно рассмотреть обеих. Потом он жестом выслал из зала абсолютно всех, кроме советников и двух девушек, а когда комната опустела, обратился к первой:

– Принцесса, вы желаете замуж?

Он знал, что, пока девушку вели к нему, успели расписать все ужасы возможного отказа и убедили, что темнейшему она жизненно необходима, поскольку это узаконит его права на престол. И все же сестра бывшего владыки поджала губы, потом в гневе взглянула на него, открыла рот и ничего не произнесла. Растерялась, вдруг покраснела и снова опустила голову. Ответа маг не дождался, хотя советники незаметно подпихивали принцессу.

– Ну, а вы? – Эйден повернулся ко второй. Та изящно поклонилась. Изящество у островитянок в крови, они даже ходят, словно ступают по облакам, одно удовольствие смотреть.

– Я приехала сюда, чтобы исполнить волю отца и выйти замуж за правителя, – девушка сложила на груди руки и поклонилась до самого пола, так что роскошные волосы мазнули по мраморным плитам. – Я готова исполнить предназначение, но буду рада сочетаться браком с настоящий мужчиной, а не проигравшим мальчишкой.

Даже советники за ее спиной поперхнулись и впали в ступор. Эйден тоже оценил ответ. Быстро сориентировалась. Весьма соблазнительная эта островитянка, отдаленно напоминала прекрасную незнакомку. Правда, маг отчетливо ощущал внутреннее напряжение, она тоже боялась, как и первая. Не зря ее столько времени прятали от его глаз и запугивали кардиналом. Эйден поднялся с трона, спустился вниз, чтобы подойти к девушке вплотную. Она запрокинула голову, он подцепил ладонью ее подбородок.

– Значит, приехали обвенчаться с владыкой? – отпустил и медленно обошел по кругу, заметив, как она сжалась. Страх и слухи заразительнее простого здравого смысла. Ему ведь нет нужды убивать криданскую наследницу, провоцируя тем самым войну. И в собственной стране хватит забот.

– Но за меня тоже пойдете? – нарочно чуть наклонился ближе, пристально глядя ей в глаза: – Уверены? – она попыталась что-то сказать, но губы вдруг задрожали, глаза закатились, и девушка рухнула в обморок.

Кардинал выпрямился, поглядев на хрупкую фигуру на полу.

– Расцениваю ответ как «Нет». – Он обернулся к советникам, которые синхронно отступили назад. – Невеста отказала, отправляйте обратно.

Затем бросил взгляд через плечо на принцессу, та буквально поперхнулась воздухом и снова залилась краской до кончиков ушей.

– Будете падать в обморок? – Она отрицательно покачала головой. – Тогда спокойной ночи, принцесса, оставим важные решения до нового дня, – мужчина развернулся и покинул тронный зал.

В покоях прежнего владыки Эйден нейтрализовал все ловушки и заблокировал потайной ход, чтобы тот открывался только ему. Маг опустился на огромную кровать и завел руки за голову. Большая работа проделана, и он ощущал огромную усталость. Такую, что даже позволил одну маленькую слабость, в которой долго отказывал себе на протяжении трех с лишним месяцев.

По ту сторону уже царила ночь.

Он закрыл глаза и махнул рукой, расширяя пространство, позволяя ему поглотить себя и растопить границы. Шагнул вперед, ощущая колебание тонкой мембраны, разделяющей миры, присел у постели в заново отремонтированном доме. Прошептал: «Привет».

Сэйна повернулась на бок, лицом к нему, подложила под щеку ладонь и вздохнула.

В эти часы было легко говорить с ней. В ночное время маг мог отпустить себя, забыть о власти, прийти сюда и присесть рядом, чувствуя, как это успокаивает. Как плещущаяся в нем сила перетекает в нее, уходит и дарит умиротворение. Его магии было много, даже слишком, и это казалось почти насмешкой, поскольку с даром было легко совладать, когда она оказывалась рядом. Но он ждал. Заставлял себя ждать, чтобы в итоге прийти, когда она уснет и частично опустит защиту. А еще во сне Ана говорила правду.

Поднял руку и очертил пальцами подбородок, провел по щеке, заметив, как искривились уголки ее рта.

– Что тебе нужно? – ресницы слегка дрогнули, и он убрал ладонь от уставших губ, с которых сорвался новый вздох.

– Ты.

– Хватит приходить, Эйден, – она шептала очень тихо, так что почти невозможно было разобрать слов, потом повернулась на спину, отстраняясь. – Почему ты так часто снишься? До сих пор.

Вскинула ладонь, словно хотела закрыться, и уронила ее на подушку.

Он протянул руку, ощущая сопротивление пространства, и соприкоснулся пальцами с ее, позволив себе представить нежность кожи, бархатистую чувствительность подушечек, тонкие сосуды, по которым быстро бежит кровь. Ее ладонь дрогнула. И тихий-тихий стон долетел издалека: «Уйди».

– Выбери меня в этот раз, Сэйна.