заговорил, тщательно подбирая слова:

— Скажу честно, девочка. Политически это было бы выгодно. Ты вырастешь красавицей, ты и сейчас как бутон редкой красоты и станешь достойным украшением наших садов. Рудлоги плодовиты, у твоей матери ты шестая, значит и ты можешь стать матерью многим Ши. Горячая кровь — недостаток, но он убирается хорошим воспитанием. Ты талантлива, чувствуешь красоту, в предках у тебя достойные Юноти, значит, и народ тебя примет как свою. Но у меня будут три жены к тому времени, как ты вырастешь. Разве достойно тебя быть четвертой?

Принцесса очень легко поддалась на эту несложную манипуляцию.

— Нет, конечно! — она высунула язык, как будто ей было ужасно кисло и противно, но глаза смеялись.

— Поэтому тебя никто не заставит, если ты не захочешь.

— Конечно, не захочу, — фыркнула она со смешливым ужасом. — Четвертой женой? Да даже первой из четырех! Это же кошмар какой-то! Ты, конечно, хорошо рисуешь, Вей, — и она наклонилась к нему, чтобы доверительно сообщить: — но ты такой вредина! А можешь пообещать, что откажешься, если тебя будут заставлять?

Не знала пока маленькая Рудлог, что такое лазейки — а в этой формулировке их было много.

— Конечно, — ответил Ши легко, и принцесса, посветлев лицом, снова побежала к ручью. — Но тебя могут до совершеннолетия попробовать обручить с кем-то другим, если я откажусь.

Она резко развернулась.

— Без моего согласия они не станут!

— Если понадобится политический союз, станут, — пожал он плечами и нанес нужный удар: — Оставили же тебя в Пьентане, хотя ты не хотела.

Младшая Рудлог словно потускнела. Плечи ее опустились. Она подошла к тигру, опустилась перед ним на колени, протягивая ладони с водой.

— Тогда что же делать? — тихо спросила она.

Она говорила так доверчиво, что ему на мгновение стало не по себе. Но дед четко высказал свою волю, и нужно было исполнить ее хотя бы частично. Свадьбы все равно не будет — потому что невеста не захочет. Но нужно выиграть время. Война закончится, дед спасется и Вей его переупрямит.

Главное — успеть. Пока сил у него только поддерживать этот разговор, чтобы не засыпать.

— Я, конечно, не хочу этого, но ты очень помогаешь мне, и я могу тебе помочь, — сказал Вей словно нехотя. Выпил воду. — Мы можем обручиться до твоего совершеннолетия. А затем, когда ты выйдешь из-под опеки старшей сестры и отца, откажешься от брака. Я обещаю, что не буду принуждать тебя.

Каролина смотрела на него серьезно и настороженно, и Вей Ши хотелось закрыть лапой глаза и опустить взгляд. Но он не стал.

— Хо-ро-шо, — протянула она, наконец. — Договорились, — принцесса тряхнула кудрями, словно отгоняя подозрения, подбежала к ручью и затараторила: — Ой, меня же твоя тетя научила медитировать. Теперь я могу сюда и днем заглядывать, — речь ее тоже журчала как ручеек. — Тетя у тебя прикольная.

— Юнлинь? — Вей Ши так изумился, вспоминая холодную и стройную тетушку, которая даже дышала гармонично, что сумел перекатиться на другой бок.

— А, когда никто не видит, — махнула рукой Каролина, проливая воду и тут же засуетилась, — сейчас, сейчас снова наберу. Понимаешь, она сказала, что я всех вижу, какие они есть. И ее, поэтому со мной нет смысла носить маску. И тебя, — она подсунула ему под морду ладони. — Ты грустный и резкий, но хороший.

Вей закатил глаза и глухо рыкнул. Он понимал, что все делает правильно — но все равно доверчивость и открытость младшей Рудлог заставляли сердце недовольно ныть.

— Что? — возмутилась девочка Юноти. — Ты сам попросил меня говорить!

— Верно, — пробурчал Вей Ши. — Не сердись. Дай еще воды.

Принцесса с прищуром посмотрела на него и приложила мокрую ладонь к тигриному лбу.

— Ты все же какой-то не такой. Заболел? — спросила она неуверенно и поднялась. — Слишком вежливый. Сам на себя не похож. Ни разу не сказал, что я тебе надоела. Помогаешь вон. Кто тебя усыпил? — спросила она уже от ручья.

— Дед, — ответил он тяжело. Он не хотел говорить, но это было нужно, чтобы не спать. — Он может погибнуть.

— Ох, — глаза ее широко распахнулись, и в них не было ни проблеска воспоминаний. — Его нужно спасать, да? Как ты это сделаешь?

— Для начала мне нужно прийти в себя здесь, — Вей помотал головой, — а для этого нужна вода из моей ментальной энергии. А затем надо проснуться там, где я сплю сейчас. Хорошо, что наша привязка притянула меня к тебе. Если бы не она, я бы не очнулся еще несколько дней.

— На самом деле я тоже рада тебя видеть, — пробормотала Каролина. — Я скучаю по Тафии и храму, и дедушке Амфату, и Четери, и нашим рисункам. А ты?

Вей благоразумно не стал отвечать и продолжил лакать из ее рук. И вдруг он осознал, что и ему приятно ее видеть — и даже голос нынче не раздражал, а звонкой нитью вытягивал из сна.

— Тебе бы подошло имя Кейя, Звонкий Ручеек, — проговорил он, облизываясь. — Твое имя грубое, совсем тебе не подходит.

Девочка выпрямилась и очень уверенно ответила:

— Вот теперь я вижу, что это ты. Мне нравится мое имя, и это ты грубый, а не оно. — Она задумалась и милостиво разрешила: — Хотя можешь звать меня Кейя, если тебе сложно его выговорить. Слу-у-шай, — она посмотрела на руки. — Мне надоело бегать туда-сюда. Тут же все создано твоим воображением? Может, тебе траву поесть или землю? Или могу коры принести погрызть… Какая тебе разница, они же все из одного вещества?

— Траву можно, — и Вей клацнул зубами, срезая несколько травинок, — а землю не выйдет.

— Почему?

— Потому что мы существуем в наших ощущениях, которые моделирует мозг, исходя из сенсорного опыта или нашей памяти. Для нас земля и камни несъедобны. Мозг это знает. Его не обмануть.

— Тогда… — Она шагнула вбок, склонилась и попыталась поднять тигра, обхватив под живот. — Да вставай же, ты не можешь быть тяжелым, ты воображаемый! Вставай и иди сам к ручью.

— Я не могу, — проворчал Вей Ши. — Пытался уже.

— Еще попытайся, — пропыхтела она. — Ну, давай