— Я буду там, — громко ответил Итхир-Кас. — Лети и скажи, что помощь идет!

Пора было разобраться и с магами. Император тронул поводья, отдавая мысленный приказ невидши вернуться, и темные тела потянулись к нему со всех сторон. Но не успел охонг сделать и тридцати шагов, как и люди, и инсектоиды впереди стали расступаться, повинуясь неведомой силе. А еще через некоторое время навстречу ему вышел странный зверь — огромный, с расчерченной черными полосами шкурой, сияющей золотистой дымкой, с янтарными разумными глазами.

Зверь был непростой — он шагал вперед, и невидши отползали от него прочь, а то и замирали или бились в судорогах. Он шагал вперед, и император чувствовал то, что не ощущал никогда, — как его ментальное поле складывается, продавливается… Непростой был зверь, нет… верно, один из местных колдунов в шкуре зверя.

Но Итхир-Кас не боялся. Он много зверей насадил на копья, были среди них и побольше, и пострашнее. В груди его разливалось предвкушение.

— Хорошая шкура мне на трон! — крикнул он с усмешкой на одном из языков этого мира.

Зверь рыкнул, и виски императора Лортаха сдавило — пока не ударом, нет, всего лишь пробой удара. В рычании послышалась и ответная, непривычная Итхир-Касу насмешка, и еще более непривычное снисхождение. Очертания колдуна стали меняться, и перед императором встал величественный и седой старик в золотистых одеждах.

Пока он менялся, давление его разума снизилось — и тут же бросились на противника со всех сторон невидши, однако колдун выставил ладонь вперед, и верные охранники императора Лортаха повалились на землю, корчась, как корчились до этого его противники.

— Не трожьте его, он мой, — велел Итхир-Кас, с удовольствием спешиваясь. Наконец-то достойный противник. — Ты силен, колдун, — проговорил он, вкладывая меч в ножны. — Но я сильнее. Я не оставляю врагов рядом, но мне нравится твоя сила. Поклонись мне, служи мне, и я подарю тебе жизнь.

— Руки твои обагрены кровью моих людей, — певуче сказал колдун на странном языке, который Итхир-Кас воспринимал с трудом. — Ты пришел на мою землю и привел созданий, которые не должны существовать! — он выставил руки вперед, и с каждым словом на плечи императора Лортаха словно ложилось по каменной плите. — Я — Ши, правитель этой страны, и мы не кланяемся никому, кроме своих богов!

Ментальная защита Итхир-Каса дрогнула, прорвались ближе к нему воины противника, и вокруг началась рукопашная. Император Лортаха поднял руки, нанося ответный удар, отражая давление, которое замедляло мысли, заставляло голову болеть, а кровь — пульсировать в висках. Колдун побледнел, ударил в ответ — и по грязи от поединщиков покатились волны, сбивая бойцов и инсектоидов на землю. Приходя в себя, они снова бросались друг на друга.

То и дело в одного или другого из стариков летели стрелы и пули, кто-то из магов запустил в Итхир-Каса ледяные лезвия — но ничто не могло преодолеть ментальное поле гигантской плотности, которое заставляло землю дрожать, будто по ней били как по большому барабану, а капли грязи — подпрыгивать. В небесах, пойманные мощью двух менталистов, кружились над ними раньяры и птицы.

— Ты очень силен! — проскрежетал император Лортаха. — Но ты видишь, что я сильнее!

У противника-Ши глаза наливались кровью — лопались сосуды, но лицо его было безмятежно. Однако давил он так, что голову Итхир-Каса словно прошивало раскаленными шипами, и в землю вжимало, словно на него навалилась гора и душила, перекрывая кислород.

— Скоро твоих богов не будет! За мной придут мои боги, и ты будешь либо мертв, либо послушен. Поклонись им, поклонись мне, правитель Ши, и я посажу тебя за один стол с собой, и буду почитать как брата!

Он говорил, а сам искал точку удара, слабость, ждал, пока отвлечется Ши, дрогнет от боли. Но старик в золотом одеянии умел терпеть боль не хуже, чем сам Итхир-Кас, жестокий сын жестокого отца.

— Ши не садятся за стол с врагами, — просипел противник и снова ударил. Итхир-Кас, уже ощущая этот удар, чувствуя, как течет из носа и глаз кровь, собрал всю свою мощь, всю ненависть и любовь к войне — и послал их в ответ.

Столкнулись две похожие силы из разных миров — и от разошедшейся волны поле затихло. Падали в жидкую грязь с небес оглушенные раньяры со всадниками, обрызгивая поединщиков, валились люди и охонги, пятились и кувыркались огромные тха-охонги. Врата в Нижний мир затрепетали, погасли на мгновение, но снова налились силой. Зашумел лес на востоке — стволы там сгибались, как соломинки.

Но противники не видели этого — они не отводили взглядов, а ментальные удары, заставляющие каждого вздрагивать, заливаться кровью, следовали один за другим. Ничто не могло отвлечь их — но в этот момент один из упавших раньяров дернулся в агонии, перекатившись и почти задев длинным крылом правителя Ши.

Хань Ши легко, как молодая ива, не разрывая контакт, уклонился — иначе стрекоза снесла бы его. Это заняло долю секунды, взмах ресницы — но Итхир-Касу оказалось достаточно крошечного снижения концентрации.

Он ударил, когда противник уже почти выпрямился, — и правитель Ши рухнул на спину, выгибаясь и беззвучно сжимая длинными пальцами голову, которая словно горела изнутри. Он перевернулся на живот, силясь подняться, скорчился — и судорога снова бросила его на спину. Изо рта у него текла кровь, смешиваясь с дождем, попадая на золотые одежды.

— Случай помогает сильнейшим. Но я окажу тебе честь и убью тебя клинком, — прохрипел Итхир-Кас, вытаскивая меч. Противник все еще боролся, но император Лортаха не давал ему шанса и давил все сильнее. — Запомни, — выкрикнул он в лицо, залитое кровью, — ты принимаешь смерть от нового правителя этого мира!

Меч опустился, пробивая грудь Ши — но в этот момент Итхир-Каса сбили с ног, вгрызаясь в плечо, и меч вильнул, оставаясь в ране.

— Нет, — прошептал старик в золотых одеждах.

Император Лортаха успел отшвырнуть прочь безумца, каким-то чудом сумевшего устоять в поле ментального боя. По грязи, среди застывших невидши, покатился еще один зверь, только золотая полосатая шкура его отдавала красным.

Из плеча Итхир-Каса текла кровь, рука немела. Зверь, кувыркнувшись, превратился в юношу с горящим янтарем взглядом, развернулся, приседая, и прыгнул, занося клинок над врагом.

— Щенок, — прошипел Итхир-Кас, встречаясь с ним