– Что на самом деле произошло на ярмарке? – спросил Борис, пока они медленно приближались к музею. Там, где раньше небо освещали прожекторы, теперь сверкали голубоватые лампы и светоотражающие жилеты. К счастью, сам музей скрывала тьма, куда сейчас и нырнула их компания. Они до сих пор сидели перед зданием, Бербель и Занддорн, который мгновенно вскочил со скамейки.

– Папа! – завизжала Мэнди и побежала навстречу отцу, а он тут же заключил маленький ураган в свои объятия. Звонкий детский смех звучал как шелест ангельских крыльев, и Мона сразу почувствовала себя легкой как перышко. Она справилась, они ее нашли, спасли, вернули отцу живой и невредимой. И нет, никакой ангел не мог бы записать это себе в заслуги, Мэнди спасли в основном благодаря демонам. Это безумное обстоятельство вызвало у Моны тихий смех.

Господина Занддорна уже не волновали ни скелетиха, ни оборотень, он не обращал внимания на собаку с сигарой, словно это самое нормальное зрелище на свете. Вне себя от счастья, он подхватил дочь на руки и закружил, та радостно кричала и смеялась. А когда он поставил ее на ноги, чтобы поправить одежду, Мэнди набрала полные легкие воздуха, чтобы рассказать свою версию истории. Слова буквально лились из нее бурным потоком, и, размахивая руками, малышка составляла достойную конкуренцию Бербель.

Она увидела бумажный самолетик и пошла за ним, он увел ее с фестиваля к берегу. А потом появились обалдеть какие демоны и вонючий вампир, которые очень нехорошо с ней обращались. Они заставили ее сидеть в каком-то корявом волшебном круге. А ведь нельзя рисовать мелками на чужих тротуарах. Что она даже несколько раз объясняла этим дурацким дуракам. А так как Мэнди сильно шумела, мужчина спел ей странную песню, и она уснула. Но так же нечестно. Ей так не повезло. Но суперведьма Мона поспешила ей на помощь, и тогда началась мегамощная финальная битва. С огнем и бах-бах. Майн, лодка и вообще все взрывалось. Блестящая победа над злодеем вместе с рыцарем-вампиром и архидемоном.

– Его зовут Борис! Папа, он самый настоящий герой! Он настоящий рыцарь, – осипшим от перенапряжения голосом пищала малышка, а вампир густо покраснел, так как теперь Занддорну очень захотелось его обнять.

– Да ну что вы, прекрасная юная леди. Прошли уже сотни лет, с тех пор как я разъезжал по стране в доспехах и на коне… – затараторил Борис. Господин Занддорн энергично тряс холодную ладонь кровопийцы и даже слегка поклонился. А Мона порадовалась, что все внимание было приковано к Борису. Так она могла на мгновение спокойно закрыть глаза и перевести дыхание.

– Сегодня у тебя нет проблем с близостью… мм? – шепнул ей Бальтазар. Мона моргнула от удивления, потому что действительно – ее пальцы все еще были крепко переплетены с пальцами Бальтазара. Держаться за ручки с архидемоном… Она вздохнула и услышала его низкий смех. Демон лишь многозначительно ей подмигнул. Его близость казалась неожиданно правильной, но ведь он сегодня много чего сделал правильно.

– Спасибо… – пробормотала Мона. Этой ночью он не просто ей помог, он занялся ею и ее проблемами без ворчания, нелепых шуточек и закатывания глаз. За что, по ее мнению, заслужил поцелуй в щеку. И было приятно самой принять решение, по собственному желанию коснуться губами его теплой кожи. Он широко ей улыбнулся.

– Я же говорил тебе, что ты можешь мне доверять.

– Мххммм… – тихо произнесла она и разрешила себе на секунду утонуть в его ласковом взгляде. Бабочки перестали быть просто упрямыми, они решили навсегда поселиться у нее в животе и построили там целый радужный замок из слащавых чувств. Так что было совершенно нормально, что он ответил на ее жест благодарности поцелуем в губы. С нее спали напряжение и весь стресс. Поразительно, но легкий привкус табака показался сладким и знакомым. Он был мягким и теплым, и Мона расслабилась – словно сама по себе, она отдалась поцелую. Более того, обняла его руками за шею. Бальтазар сильнее прижался к ней губами, и ей это понравилось. Сегодня она позволила ему ловить ее губы своими и страстно отвечала – ей хотелось растаять в его объятиях. Так что на вопрос демона, можно ли ему к ней приблизиться, Мона только что ответила языком.

– Вы здесь вообще-то не одни!

Свист и тихое хихиканье заставили этих двоих оторваться друг от друга. Борис грязно рассмеялся и подмигнул ведьме. Бен прокомментировал сцену лишь лаем, зато с явной радостью завилял хвостом. М-да, а Бербель растроганно склонила череп набок и положила на сложенные руки. Наверняка Моне еще какое-то время придется это выслушивать.

– Как вы друг друга любите! – пропищала Мэнди, глядя на Мону и Бальтазара огромными сверкающими глазами. Пульс у Моны тут же подскочил вдвое, и в ответ она протянула только «Эм…». Архидемон провел рукой по черным волосам, довольное выражение глаз говорило само за себя.

– Мы же все-таки женаты, – покровительственным тоном откликнулся он, не удержавшись от ухмылки.

– Правда? Как мама и папа? А у вас тоже есть дети?

– Еще нет! – Редко когда Мону удавалось напугать всего двумя словами и в то же время вызвать алый румянец у нее на щеках. Она ткнула Бальтазара в ребра, однако тот лишь невинно пожал плечами.

– Ой, жаль! Но значит, вы скоро их сделаете? А можно я потом с ними поиграю? – И как детские голоса могут быть такими громкими? Мона мечтала, чтобы вернулась воронка в ад или что-нибудь другое, благодаря чему она моментально провалится под землю.

Не в силах больше сдерживаться, Борис сдавленно хрюкнул. Ошарашенный Занддорн ахнул, улыбнулся, сгорая от стыда, и потянул Мэнди за рюкзак.

– Твоя мама наверняка уже с ума сходит от беспокойства… я только что ей написал. Она скоро за нами приедет. Эмм… ох… надо ведь еще решить, что ей рассказать, – пробормотал он.

– О’кей! Домой! – Мэнди весело хихикнула, но затем от души зевнула, и вдруг вся детская энергия испарилась. Малышка вытянула руки вверх, и папа Занддорн подхватил дочь.

– Подожди, – хрипло потребовала она, после чего быстро подозвала маленькой ладошкой Бориса. Тот в растерянности сделал шаг к девочке. – Ближе! – раздался командный тон.

Смущенный вампир наклонился вперед и застенчиво улыбнулся. Две длинные детские ручки потянулись к нему, грубо схватили за щеки и притянули бедного Бориса почти вплотную. А потом Мэнди преувеличенно звонко чмокнула его в щеку прямо возле рта.

– За то, что ты мой герой! – робко пискнула она, но румянец у нее