Джен хотела горько рассмеяться. Она в доме Рюи. В этом нет никакого сомнения. Перед глазами против воли вставали воспоминания дня, который девушка предпочла бы стереть из памяти. Вытравить и отправить всем ёкай под хвост!

Она вспомнила и направленное на нее оружие, и нелепые маски, которые, похоже, станут ее новыми ночными кошмарами. Всего через несколько месяцев после того, как перестали являться во снах демоны, похитившие ее лишь с одной целью – поймать на крючок Крис.

Вспомнила, как пыталась сохранить разум в давке людей, лезущих наружу через автобус. Как потеряла мать и дочь, которых по какой-то до сих пор не ясной до конца причине взялась защищать. Толпа унесла их дальше вперед, как течение реки. Джен думала о них, пока не оказалась на улице.

Сначала ее ослепило солнце. Что было почти забавно, потому что еще утром она даже не обращала на него внимания. А потом Микел была шокирована количеством людей в костюмах и халатах лекарей на площади перед вокзалом. Казалось, они заполняли все. И это был Комитет.

Они предлагали людям помощь, но Джен знала, что им нужна лишь их память. Буквально. Сперва посмотрят, что они знают, а потом навсегда изменят опасные фрагменты. Она не понимала, как ей избежать осмотра и обнаружения, пока рядом с ней не появился худой парень в халате лекаря, с надвинутым на лицо головным убором, похожим на кепку.

От нервозности у нее зачесались и затряслись руки, и она раздумывала, как вырубить этого парня, пока тот чуть не приподнял кепку и не подмигнул. У нее перехватило дыхание. Это был переодетый Курт, но слишком поникший и затюканный. Он шепотом бросил, что Ван Райан попросил его с сестрой позаботиться о Джен. Это она практически пропустила мимо ушей. Но когда услышала, что о том же просил и Рюи-сама, то не захотела поверить его словам.

Дорогу в Сумида она уже не помнила. Разве что тряску автомобиля, разгон и неумелое торможение на перекрестках. Конечно, вряд ли можно «загрузить» Ханне умение прилично водить за несколько дней. Они ведь вовсе не в гребаной «Матрице».

Потом все как в тумане. Ханна и Курт доставили ее в дом. Лисица проводила в ванную, принесла чистое юката, а потом отвела в комнату, где уже ждал столик с чайными принадлежностями. Но Джен ни к чему даже не прикоснулась. Лишь опустилась на футон, свернулась в комочек и накрылась одеялом.

Она хотела, чтобы ее скорее оставили одну. Чтобы можно было зарыться лицом в одеяло и беззвучно закричать.

Микел заставляла себя выкинуть из головы все. Даже мысли о том, что где-то в ее вещах остался телефон, и Эндрю может начать ей названивать. А еще… что при свете дня он не может к ней выйти.

Ханна вскоре тяжело вздохнула и поднялась, чтобы выйти. Однако Джен уже было все равно. Она сама не поняла, как провалилась в пустоту. Вряд ли это можно было назвать как-то по-другому. Не сон, пустота.

Микел мучительно вцепилась в свои волосы и взъерошила их. Кажется, ее очень надолго вырубило, на улице уже давно стояла ночь. И кто-то приходил к ней. Кто-то с масляной лампой, точно из старых самурайских фильмов.

Она откинула одеяло в полной темноте и начала ругаться себе под нос, когда из обуви нашла в комнате только деревянные сандалии. Что ж, другого выхода не было, пришлось надевать, что есть.

Как привидение, которое пошатывается в пространстве, Джен дошла по стеклянной веранде, окружающей весь дом, до ванной, чтобы умыться над раковиной, больше похожей на гранитную купель. Здесь не было зеркал, и в каком-то изощренном смысле она даже этому обрадовалась. Впрочем, иллюзия давно развеялась. Она видела собственные волосы орехового цвета так и собранные в конский хвост на затылке. Больше не черные.

Может быть, ей лучше вернуться в отель? Но тогда нужно сказать «спасибо» тем, кто укрыл ее здесь от Комитета и… найти свои вещи.

Снова блуждания в полутьме среди стеклянных окон со множеством перемычек и дверей с рисовой бумагой, пока Джен наконец не вышла на другую сторону дома. Туда, где скрывался небольшой сад.

Половица скрипнула под ногами, но остолбенеть ее заставило вовсе не это. Из сада доносилось тихое пение. Глубокий бархатистый мужской голос пел на языке этой страны.

Этот голос. Он сам как история.

Мелодия звучала протяжно и грустно. Тихо разносилась по саду и гипнотизировала, звала за собой. Джен могла различить только отдельные слова и фразы. Про обещание, которое больше не значит ничего. Обещание, начертанное где-то на границе снов. И каково это – взмыть ввысь к луне, не имея крыльев…

«Запомню, я должна запомнить мелодию…»

Стук сердца раздался в висках. Веранда на долю секунду поплыла в глазах. Джен сморгнула видение, поспешила к отодвинутой стеклянной двери в сад и замерла пораженная, боясь выйти наружу. Она не была уверена, что хоть когда-нибудь видела такое.

Небольшой пруд светился легким заревом от свечей, что плавали по его поверхности. Ханна в бело-цветочном юката, аккуратно присев, отпускала еще одну такую же свечу, провожая ее долгим взглядом. Курт в потертых джинсах и клетчатой рубашке склонился к сестре и положил ей руку на плечо, а она оторвала взгляд от освещенной теплым светом поверхности воды и грустно улыбнулась парню.

Рядом, чуть подняв голову к ночному небу, стоял Рюи. И пел…

Наверное, ей должно было стать холодно, но Джен этого не почувствовала. Смотрела ошарашенная на спину вампира. Он умеет петь? Да еще так… пронзительно, что даже едва знакомый язык не был помехой наслаждению.

Красиво. Похоже на балладу с множеством мистических мотивов. Но сейчас она звучала вместо погребальной песни.

Неужели, каждая свеча – это погибший сегодня человек? Оттуда, из того ада на вокзале?

Микел невольно начала считать, но несколько раз сбивалась на втором десятке, потому что свечи не стояли на месте, а продолжали плыть. И было во всем этом что-то завораживающее неотвратимостью и страхом смерти.

– …Тридцать восемь, – раздался эхом бархатистый, на сей раз почти глухой голос.

Джен оторвала затуманенный взгляд от свечей и посмотрела на Рюи, поджав губы.

«Кажется, что это так мало… Но ими заполнен весь пруд. Теми, чей огонь погас сегодня… Крис бы впала в ступор, увидев это, и начала винить себя. Возможно, даже разрыдалась бы… Она же вышла оттуда? Конечно, вышла! Это же Крис!»

Вампир повернулся к Микел. Его лицо будто осунулось за одну ночь. Под глазами залегали темные тени. Серый свитер из тонкой шерсти с широким горлом, словно со страниц глянцевого журнала, драпировался складками на груди. Черные джинсы обтягивали бедра.

Губы Джен растянула непрошенная болезненная усмешка. Наверное, хозяин этого дома просто не умеет выглядеть не стильно. По крайне мне, когда речь заходит об одежде.

– Э-это, – вопреки ее желанию голос дрогнул, – все?

Рюи выдавил из себя улыбку, прикрыл глаза, а потом помотал головой из стороны в сторону так, что черные завитки подхватил порыв ветра.