– Может, попробуете позвонить позже? – спросил ее оператортелефонной станции.

– Да, – согласилась Речел и снова взялась за трубку.Некоторое время она просто смотрела на телефонный аппарат.

«Он сказал, что послан предупредить, но не можетвмешиваться. Он сказал, что будет.., будет рядом с отцом, потому что отец былрядом с ним, когда его душа от.., от.., я не помню!»

– Отлетела! – прошептала Речел. Ее пальцы сжали сумочку. –Мой Бог, вот что это было за слово.

Она попыталась собраться с мыслями. Там, в Ладлоу что-топроисходило, что-то сверхъестественное, связанное со смертью Гаджа и ихнеожиданным отлетом. Как Элли могла узнать о молодом человеке, который умер наруках у Луиса?

«Не могла она о нем узнать, – безжалостно ответила Речелсама себе. – Ты же прятала ее от всего, что связано со Смертью… Даже отвозможной Смерти ее кота. Вспомни тот глупый спор! Ты оберегала ее от этого.Потому что боялась тогда и боишься сейчас! А того парня звали Виктор Пасков.Виктор Пасков, почему же сейчас такая отчаянная ситуация, Речел? Настолько всеплохо? Что, черт побери, происходит?»

Ее руки дрожали так сильно, что только со второй попытки ейудалось достать новую монету, чтобы позвонить миссис Чарлтон. Нет, в ЛазаретеЛуиса не было, и все удивились бы, если бы он сегодня вышел на работу. В голосеЧарлтон звучали нотки симпатии. Почувствовав это, Речел попросила передать,если, конечно, Луис появится на работе, чтоб он перезвонил домой, к ееродителям. Да, номер у него есть, ответила Речел на вопрос Чарлтон. Не стоитговорить медсестре (которая, возможно, и так знает, но Речел показалось, что незнает), что дом ее родителей находится в противоположном конце континента.

Повесив трубку, Речел почувствовала, что взмокла и дрожит.

Она слышала имя Паскова где-то еще, точно. Мой боже…Какое-то ускользающее воспоминание… Может, обрывки собственного сна? Речелчто-то тоже знала, но не могла вспомнить. И слово.., вроде бы это какое-тотрудное слово, вроде «дискорупоративный» или «дискорпаративный», так что ли?Все это ерунда.., подсознанию нужна только какая-нибудь маленькая зацепочка.

Речел вспомнила преподавателя психологии в колледже. Этотпреподаватель утверждал, что при правильном подходе ваша память может выдатьимена всех людей, которых вы когда-либо знали, вы могли бы перечислить все, чтокогда– либо ели, вспомнить, какая погода была в любой день вашей жизни. Онприводил удивительные примеры такого сверхвнимания, говоря, что человеческиймозг – компьютер с невероятным объемом памяти.., не то 16, не то 32 или даже 64биллиона мегабайт, а может, и намного больше. Скажем, несколько тысяч биллионов.И каковы возможности каждого человеческого «чипа» относительно записиинформации? Никто не знал. Но такие возможности просто невероятны, – такговорил преподаватель. Осталось только научиться в нужный момент извлекатьнеобходимую информацию. Факт: сознание повернуто, замкнуто на себя и некоторыеиз его участков не дают воспользоваться необходимой информацией. «Вы не можетевспомнить, где оставили вечером ваши носки, – говорил преподаватель, – но послеопределенной подготовки сможете цитировать с любого места ЭнциклопедиюБританики, которая и займет-то несколько крошечных ячеек вашей памяти».

Этот пример вызвал смех аудитории.

«Но тут-то не класс по психологии с хорошим флуоресцентнымосвещением, с привычными надписями на доске и каким-нибудь щеголеватымассистентом профессора, который бодро курсирует туда-сюда вдоль доски спериодом в пятнадцать минут. Иногда возникает какая-то ужасная ошибка и вызнаете об этом – чувствуете это. Я не знаю, дело тут в Паскове, или, даже вГадже, или тут Черч замешан.., но что-то происходит с Луисом. Что? Это есть…»

Неожиданно возникшая мысль обожгла Речел, словноприкосновение к студенистой медузе. Она снова схватилась за телефон и, опустивмонету, снова начала набирать номер. «Может, Луис собирается совершитьсамоубийство? Может, именно поэтому он отослал их, просто выставил их за дверь?А Элли как-то.., а.., ох.., еб…я психология! Может, у нее какая-топсихологическая вспышка или что-то в таком духе?»

В этот раз Речел звонила Джаду Крандоллу. Телефон звонилпять минут.., шесть.., семь. Она уже хотела бросить трубку, когда кто-то напротивоположном конце провода поднял трубку и спросил:

– Алло?

– Джад? Джад, это…

– Минутку, мадам, – сказал оператор. – Вы же собиралисьзвонить по номеру, записанному за Луисом Кридом и, видимо, перепутали последнююцифру номера.

– Все в порядке, – сказал Джад.

– Извините, вы правильно набрали номер, или нет?

– Она попала куда нужно.

Возникла пауза, в течение которой оператор переводил нанормальный английский речь старика.

– Благодарю. Всего хорошего, мадам.

Оператор отключился.

– Джад, вы сегодня Луиса видели?

– Сегодня? Нет, Речел. Утром я уезжал в Бревер, заехал вмагазин. Потом был у себя дома, в саду. А почему вы спрашиваете?

– Ах, может быть, ничего важного, но Элли в самолетеприснился плохой сон, и я подумала, было бы легче, если бы я смогла…

– В самолете? – голос Джада задрожал. – Где вы, Речел?

– Чикаго, – сказала она. – Элли и я на время полетели к моимродителям.

– А Луис с вами не поехал?

– Он должен присоединиться к нам в конце недели, – сказалаРечел, и в ее голосе послышалось волнение. Джаду ее голос не понравился.

– Это он подал вам мысль отправиться в Чикаго?

– В общем.., да. Джад, что-нибудь не так? Что-то не так, да?И вы об этом что-то знаете?

– Может, вы расскажете мне, что видел ребенок во сне? –попросил Джад после долгой паузы. – Я хочу помочь вам.

Поговорив с Речел, Джад надел легкое пальто – день выдалсяоблачным, дул сильный ветер. Старик пересек дорогу, направившись к дому Луиса,но прежде чем перейти дорогу, он остановился на обочине и внимательно посмотрелнаправо и налево. Никаких грузовиков. Проклятые грузовики!

Джад почувствовал зов Хладбища Домашних Любимцев.., ичего-то еще, расположенного дальше. Оттуда уже не раз звала его соблазнительнаяколыбельная, голос, обещающий покой и сверхъестественную силу. И сейчас онзвучал ниже и гораздо зловеще-угрожающе и зловеще. «Эй, ты, остановись-ка тут».

Но Джад не остановился. Чувство долга заставляло его идтивперед.