— Это же фасад собора перекрывает лучпрожектора! — догадался Лэнгдон.

— Они садятся у входа!

Лэнгдон схватил Кэтрин за руку.

— Вперед!

К декану Галлоуэю вернулась давно утраченная легкостьпоступи. Оставив позади средокрестие, он шел по главному нефу к нартексу изападному порталу.

До него доносился шум вертолета, зависшего перед собором.Декан вспомнил то время, когда он еще различал цвета, и представил, какпронзает окно-розетку луч прожектора, рассыпая калейдоскоп огней по всемупресвитерию. Как ни странно, непроницаемый мрак, ставший обителью Галлоуэя,расцветил для него жизнь по-новому.

«Сейчас я вижу даже лучше, чем раньше».

Галлоуэй начал служить Господу с ранних лет и на всю жизньпроникся огромной — какую только способен испытывать человек — любовью кцеркви. Как и многие его коллеги, всецело отдавшие себя Господу, священник неотличался крепким здоровьем. Все его жизненные силы ушли на то, чтобы нестисвое слово сквозь шум невежества.

«А чего я ждал?»

В борьбе за власть уже многие сотни лет — от Крестовыхпоходов и Святой инквизиции до современной политики Соединенных Штатов — именемИисуса Христа прикрывались, словно щитом. Испокон веков невежды кричали громчевсех, подчиняя своей воле простодушную толпу. Свои мирские желания ониподкрепляли цитатами из Писания, в котором не понимали ровным счетом ничего.Они кичились нетерпимостью к инакомыслящим как доказательством своих убеждений.И теперь, по прошествии веков, человечество окончательно вытравило всюизначальную красоту образа Христа.

Сегодняшняя встреча с символом креста и розы пробудила всердце Галлоуэя величайшую надежду, напомнив о пророчествах из розенкрейцерскихманифестов, которые декан столько раз перечитывал раньше и помнил до сих пор.

Глава первая: Господь Иегова во искупление человечестваоткроет те тайны, что ранее были уготованы лишь избранным.

Глава четвертая: И станет весь мир как одна книга, и придутк согласию наука и богословие.

Глава седьмая: Богом решено твердо и неотменно — даровать ипослать миру перед его кончиной истину, свет, жизнь и славу, дабы облегчить егострадание.

Глава восьмая: Но лишь тогда будет даровано откровение,когда мир очнется от тяжелого сна, куда погрузило его поднесенное в отравленномкубке вино богословской лжи.

Осознавая, что церковь давным-давно сошла с пути истинного,Галлоуэй посвятил жизнь тому, чтобы вернуть ее обратно. И вот теперь этот часстремительно близился.

«Ночь особенно темна перед рассветом».

Оперативный агент ЦРУ Тернер Симкинс соскочил с подножкивертолета, опускающегося на покрытую инеем траву. Он дождался, пока выпрыгнутостальные, и тут же махнул рукой пилоту, чтобы поднимал машину и не спускалглаз с выходов.

«Никто не покинет здание незамеченным».

Вертолет взмыл в ночное небо, а отряд Симкинса уже взбегалпо лестнице к главному порталу. Пока агент решал, в которую из шести дверей постучать,одна из них отворилась.

— Да? — раздался из темноты негромкий голос.

Симкинс едва различил очертания согбенной фигуры в облачениисвященника.

— Вы декан Колин Галлоуэй?

— Да, это я, — ответил старик.

— Я разыскиваю Роберта Лэнгдона. Вы его видели?

Старик шагнул вперед, глядя мимо Симкинса невидящими белымиглазами.

— Это было бы поистине чудом…

«Времени все меньше».

Нола Кей, аналитик Службы безопасности, допивала третьючашку кофе. От нервного напряжения и избытка кофеина казалось, будто по телупропустили электрический ток.

«Никаких вестей от Сато».

Наконец зазвонил телефон, и Нола схватила трубку.

— Служба безопасности. Нола слушает.

— Нола, это Рик Пэриш из системной безопасности.

У Нолы поникли плечи.

«Не Сато».

— Здравствуйте, Рик. Чем могу помочь?

— Хотел предупредить. У нас тут кое-какая информацияобразовалась, как раз по вашей последней теме.

Нола резко опустила чашку на стол.

«Ему-то откуда известно, над чем я работаю?!»

— Что, простите?

— Ну, мы же проводим сейчас бета-тест программыСИ, — пояснил Пэриш. — Она и мониторит ваш компьютер.

Нола вспомнила, что агентство установило у себя новуюпрограмму системной интеграции, которая рассылала уведомления в режимереального времени в разные отделы, обрабатывающие потенциально связанные междусобой данные. В эпоху террористической угрозы, когда все решают секунды, дляпредотвращения опасности зачастую достаточно вовремя получить уведомление, чтов соседнем кабинете анализируют как раз ту информацию, что нужна тебе. Хотя, навзгляд Нолы, от программы было больше помех, чем пользы, поэтому она прозваласистемную интеграцию — СИ — «совместной идиотизацией».

— Точно, забыла совсем, — ответила Нола. —Что у вас там? — Она прекрасно знала, что в здании ЦРУ ни один человек,кроме нее, не осведомлен насчет «кризиса» и уж тем более не может работатьпараллельно с ней. Единственное, что Нола сегодня делала на компьютере, —это проводила по требованию Сато исследование истории эзотерических масонскихучений. Однако пришлось подыгрывать коллеге.

— Может, это и пустяки, — продолжал Пэриш, —но мы сегодня отловили хакера, а программа сигналит, что надо поделиться свами.

«Хакера?» Нола отпила кофе.

— Слушаю.

— Около часа назад мы тормознули хакера по фамилииЗубианис, который пытался вскрыть файл на одной из внутренних баз данных.Парень утверждает, что выполнял работу по заказу и понятия не имеет, почемукому-то потребовался именно этот файл. Разумеется, ему неизвестно, что документнаходится на сервере ЦРУ.

— Ясно.

— Мы с ним закончили, тут все чисто. Но вот чтостранно: этот же файл был сегодня запрошен внутренним поисковиком. Такоевпечатление, будто кто-то прицепом пролез в нашу систему, задал поиск по некимключевым словам и получил «выжимку» из документа. Так вот, самое странное — включевых словах. Особенно в одном, которому программа СИ выдала статуспервостепенной важности. Это слово, кроме как у вас и у меня, нигде невстречается. — Он помолчал. — Слово «симболон» вам знакомо?