Напряжение, биение сердца, количество капелек пота на лице – всё это нарастало на лицах людей после каждого слова барона. И только Милена безмятежно спала в кроватке, ни о чём не зная.

– Но вначале скажите, что это за человек? – заставляя второго капитана подняться, спросил Сталис. – Только посмотрите, что он со мной сделал, – показав выгнутую ногу и серьёзную пробоину в районе лопаток, выпрямил он синевласого паренька, чьи глаза, наконец, закрылись. – Он не обычный человек, это я уже понял. Его преданность вам поражает. Ни то что этот, который сбежал. Взгляните, какие пытки он выдержал, прежде чем умер, так и не раскрыв рта, – изрёк барон, задрав на Фроле рубашку. От увиденного, королева, сморщившись, отвернулась, а король, изумлёнными глазами, забегал среди бессчётных ран. На всём теле капитана не осталось живого места; повсюду зияли рваные язвы, следы от глубоких проколов; в районе живота была сквозная дыра, из которой просочилась та кровь, что запачкала жилетку. Как ни странно, в остальных местах крови не было; сами раны были красны, но чисты, словно его кровь не изволила их покинуть. – Не каждый нэогар, такое выдержит. Так как выдержал он?

– Ещё с детства, он страдает неизлечимой болезнью, – безрадостно, настороженно решил король не перечить интересам гостя. – Она поразила центр мозга, отвечающий за толкование поступаемых сигналов. Другими словами, он практически ничего не чувствует. Всё детство он ощущал безнаказанность, вседозволенность, из-за чего регулярно отбывал различные наказания. Когда проблемы с его поведением дошли до моего отца, Фролу был дан второй шанс. Папа подарил ему потрясающую физическую силу, а также способность упрочнять определенные участки своего тела. Ценой за это, стал пост моего телохранителя, под прикрытием секретаря. Это стало его новой целью в жизни; новым ориентиром смысла. Фрол, как и Лира – не простые люди; мой отец сделал их выше.

– Надо же. А он, как я понял, лишь второй среди ваших «силачей». Интересно, что за монстр первый…

– Он не монстр! Над ним не ставили таких опытов! – выпалила Инесса, защищая единственного брата.

– Не важно. Даже ему, вас не спасти, – создав тонкий меч в своей руке, отпустил Сталис капитана, в этот раз рухнувшего к углу.

– Постой, – увидев оружие, выпалил Артур. – Я тебе всё рассказал, теперь скажи и ты: как ты заставил Фрола ходить и разговаривать, если он мёртв?

Сделав лишь шаг, Сталис решил рассказать, в благодарность за столь подробный ответ.

– Я – король Сталии, последний хранитель «магнитного механизма». Я покрыл кости этого человека железным напылением, которым управлял, словно он нэогар. С его связками, я сделал тоже самое, – продолжив шагать, пояснил барон.

Времени рассказа Артуру как раз хватило, чтобы вытащить из-за пояса спрятанный револьвер. Набравшись смелости, паренёк вспомнил давние наставления отца и, резко дёрнув рукой, выпустил пулю в нэогарский глаз. По крайней мере, ему бы очень хотелось туда попасть. Но угодила пуля в стальную щёку, и со звоном отскочив, знатно подпортила Сталису лицо. Не стерпев гнева, барон так же яро выкинул руку вперёд, пронзив сердце короля с идеальной точностью. Тонкий острый клинок показался самым кончиком из его спины, и под болезненный вопль своей жены, что на весь бункер взмолилась «Не-е-е-е-т», король выронил револьвер. Теряя устойчивость, он спал с клинка, безжизненно рухнув между женой, и дочерью. Он едва успел закрыть закатанные глаза, прежде, чем из раны хлынула кровь, затопившая пол.

Масса громких звуков разбудила Милену. Она, перебирая ещё крошечными руками и ногами заплакала, издавая неприятные, шумные звуки. Оставшаяся мать, и с этой секунды вдова, не в силах была сдержать отчаянные, горькие слёзы утраты. Она прикрывала рыдавший рот руками, чтобы хоть как-то успокоить себя, и не пугать дочурку ещё сильней. В то же время, она не в силах была оторваться от убитого короля, ради которого соскочила с койки.

– Ты чудовище! – выкрикнула она Сталису, вогнанному в замешательство, такой бурей эмоций. – Ты чудовище…– лишь твердила Инесса, поднимаясь с бездвижного тела супруга. – Прошу, ты можешь убить Артура, меня, только умоляю, не трогай мою дочь. Она ничего никому не сделала, она не знает, кто она… прошу, не трогай хотя бы её , – вытирая слёзы, твердила девица, глядя в холодное серебро нэогарских очей. Заплакан был даже её голос, который в придачу дрожал. Но слышался, что удивляло, ведь сзади вовсю кричал новорожденный карапуз.

– Я не стану уподобляться Вэнтэру, и врать ему в глаза. Я не желаю быть похожим на него, ни в чём! – непреклонно отрезал барон, всадив меч в живот королеве.

Он безжалостно пронзил хрупкую плоть, насквозь, оставив оружие внутри Инессы. Лишь жалобно, тихо издав тонкую «а, королева обернулась лицом к кроватке, и её дочурка перестала кричать так громко. Инесса протянула к её личику нежную руку и, перебарывая жуткую боль, натянула улыбку.

– Не плачь, дорогая, не надо. Не бойся… я рядом… ничего не бойся. Я всегда… буду любить тебя…

Поглаживая безмятежно смеявшуюся дочурку, королева лишилась последних сил. Её ноги подкосились, и она медленно упала, спиной ударившись о пол. Карамельные волосы разлились по плитам, а ещё будто живые глаза смотрели на Артура, погибшего в попытке её спасти.

Милена не заплакала снова, она спокойно лежала в кроватке, замкнутая в розовом, добром мире.

– Мы все на многое готовы, ради своих детей, – молвил вдруг Сталис, с неким почётом оглядывая убитых людей. – И для каждого, собственный ребёнок – выше всех других.

Барон создал обычный стальной клин; недлинный, трёхгранный, острый на своём конце. Переступив королеву Евразии, нэогар замахнулся над колыбелью с ребёнком. Безжалостный Сталис – нанёс свой последний удар.

Его клин без труда отнял бы жизнь младенца, но сталь столкнулась далеко не с плотью. Над гранями бортиков кроватки, его удар встретило некое поле, не пропустившие клин, и более того – отбросившее Сталиса в стену с такой силой, что он практически её пробил. Незримая волна подбила его вверх и буквально впечатала в стенку, не позволив навредить ребёнку. Над колыбелью же остались очертания красной сферы, покрытой средними по размеру непонятными буквами. Они чем-то походили на нэогарские письмена, что барон успел позабыть за столько времени в другом мире. Очертания были прозрачны, но вполне четки. В отличие от Магнэрайса императора, кроватка ничем не горела. Буквы были ровны и стабильны, к тому же, явно прочны, и сильно били в ответ…

Мимолётный мир воцарился не только в бункере под Белым дворцом. Между императором и Киром, тоже поселилась тишина. Даже эту краткосрочную паузу, прервал император. Он ничего не сказал, и даже не стал нападать. Ему хватило поднявшегося с плеча отсека, хранившего в себе три остроносых ракеты. Их края смотрели вверх, а не прямо, так что спустив удар, Вэнтэру пришлось наблюдать за первичным взлётом, а затем перенаправлением коротеньких ракет.

Эта смертоносная троица оказалась самонаводящейся, так что пути к побегу пред