Сначала Зоя растерялась, расстроилась, но, оказалось, зря. Осмелых нетрадиционных методах оздоровления, которые она предлагала в своейкниге, заговорили, заспорили. Появилось даже устойчивое определение: «МетодикаАстаховой». Ее стали приглашать с лекциями в разные ДК, ей предложилиорганизовать группу и проводить занятия по оздоровлению.

«Что было и что стало!..» – думала Зоя, в очередной разпосетив отчий дом и сидя за столом, напротив постаревшей до неприличия Людмилы.

Розовое платье с черным кантиком, правда, не кримпленовое, аиз французского джерси, которое привезла ей Зоя, оказалось мало. Людмилаперевалила за пятидесятый размер.

– Тут вставочку сделаю, а здесь еще кантик пущу, – утешаласьЛюдмила, разглядывая подарок.

– Что ж так распустила себя, Людка? Ты сдерживайся в еде.

– Да я ничего особенного-то не ем. Сама знаешь, картошка,сало, макарончики. Порода у меня такая. И к тому же все болею.

«Порода у нас с тобой одна», – хотела сказать Зоя, нораздумала.

Вернулся из школы Антон. Он вытянулся, личико стало умное,почти взрослое. Зоя впервые обратила внимание, что мальчик растет хорошенький,даже красивый. Высокий, худенький, но не тощий. Плечи широкие, мужские. Спинудержит, не горбится по-обезьяньи, одет опрятно, даже с некоторым щегольством,волосы не болтаются патлами, как у остальных деревенских пацанов, а подстриженыи расчесаны на косой пробор. А главное, нет в нем этой деревенской рыхлости,грубости. Тонкое лицо, городское, руки хорошие, не лопаты, как у отца сматерью.

«Вот с ним у нас действительно порода одна, – заметила просебя Зоя, – надо приезжать чаще, можно и к себе взять на каникулы».

К тому времени она уже знала, что собственных детей у нее небудет. Настоящая мужская ласка ведь не проходит даром. Из пяти абортовпоследний оказался неудачным.

«Ну и ладно, – думала она спокойно, – разве сделала бы ятакую карьеру с ребенком на руках? Нет своего, зато вон какой растет племянник.Что Людмилка в деревне может дать мальчику? Будет у меня хорошая трехкомнатнаяквартира, возьму его к себе жить, поступит в институт, станет человеком».

Хорошую трехкомнатную квартиру Зоя сделала себе только квосемьдесят второму году. Еще полгода пришлось провозиться с ремонтом. А потомнадо было засаживаться за вторую книгу, более серьезную и основательную. Именнов этот ответственный момент примчалась в Москву сестра Людмила и, захлебываясьистерикой, сообщила, что Антошка убил человека, и не просто человека, а своюлюбовницу, которая была старше его на двадцать лет.

– Зойка, помоги! Сделай что-нибудь! Его ведь посадят! – кричаласестра.

Зоя стала лихорадочно размышлять, как быть? Может ли онапомочь любимому племяннику? Например, похлопотать, чтобы мальчика призналиневменяемым.

Она жестоко корила себя, что упустила мальчишку, не забралавовремя в Москву, все откладывала. Почему-то она была убеждена, что в Москве, унее под крылышком, ничего подобного с Антошкой не случилось бы. Но потом,оправившись от первого шока, она благоразумно рассудила, что для репутациидоктора Астаховой такая деталь, как родственник-убийца, – вещь совершеннолишняя, честно призналась себе, что эту интимную подробность лучше неафишировать. При ее сложных отношениях с завистниками, бывшими коллегами,возобновлять старые связи, просить за убийцу-племянника, весьма рискованно.

Антона приговорили к десяти годам. Зоя Анатольевнапереживала, неприятное чувство вины грызло ей душу, однако она утешалась тем,что, когда Антон выйдет из тюрьмы, она постарается вину свою искупить.

К этому времени она совсем отошла от традиционной медицины.Коллеги ее не понимали и не одобряли продолжали выступать с пасквилями впрессе. Одни завидовали ее популярности. Другим понять и принять все новое,непривычное мешала узость кругозора и косность мышления.

Зоя углубилась в изучение разных методов длительногоголодания, рассуждала о Брэгге и Шелтоне, убеждала себя и других, чтообыкновенной мочой можно вылечить все, от насморка до рака. Вплотную заняласьостромодной темой водных родов, познакомилась и весьма близко сошлась сознаменитым профессором, который воспитывал так называемых «духовных акушеров».Вместе с ним стала жарко агитировать будущих мам рожать дома, в ванной, неперерезать пуповину, пока сама не отсохнет, три раза в день обливатьноворожденного ледяной водой, вращать, держа за ножку, по часовой стрелке, апотом против часовой стрелки по пятнадцать оборотов, и всегда, при любойтемпературе, держать ребенка голым.

Новая книга доктора Астаховой стала бестселлером. Еевыпустило крошечным тиражом все то же издательство «Физкультура и спорт», нореальный тираж оказался огромным. Книга Астаховой вошла в почетные рядысамиздата.

Один раз она решилась съездить в Тамбовскую область, кплемяннику на свидание, потратила на это много времени и душевных сил, а потомкак-то так закрутилась, заработалась, что все не получалось выбраться, хотяАнтон постоянно просил ее об этом в жалобных письмах. Не поехала и к сестре,хотя та чувствовала себя все хуже. Нет, не потому, что сестра ей былабезразлична. Просто совсем не оставалось свободного времени.

Желающих испытать на себе новый, оригинальный способ водногодеторождения появлялось все больше.

Возникло несколько подпольных групп, в которых готовилибудущих мам и пап к водным родам. Женщины на седьмом-восьмом месяце стояли почасу на голове, голодали, занимались медитацией. Самые мужественные решалисьдаже пить собственную мочу. Курс занятий стоил недешево. Любопытно, что почтивсе эти женщины были коренными москвичками с высшим техническим илигуманитарным образованием.

Астахова в глубине души поражалась легковерию будущихмосковских мам и пап. Она не без удовольствия вела сама одну из групп. Сидякружком по-турецки или в позе лотоса, они слушали Зою затаив дыхание,повиновались каждому ее слову и жесту.

Она приказывала встать на голову, они вставали. Она давалакоманду мычать и раскачиваться, закрыв глаза, они мычали. Велела не дышать – недышали. И не смели возражать. Иногда ее смех разбирал, деревенская простушкаЗойка в глубине сложной многогранной души доктора Астаховой прямо давиласьхулиганским хихиканьем, когда брюхатые московские интеллектуалки старались изовсех сил выучить очередное упражнение, правой ногой почесать себе левое ухо.

В идеале принимать водные роды должны были счастливые отцы,без всякого постороннего участия. Но на это решались немногие. Большинство парготовы были заплатить круглую сумму так называемому «духовному акушеру», чтобыон присутствовал и помогал.

На этой помощи можно было прилично заработать. Но Зоя, ксожалению, не могла выступить в роли «духовного акушера». Дипломированный врачимеет право принимать роды вне стационара только в экстренных случаях. Есличто, он несет уголовную ответственность. Иными словами, единственное, что моглопомешать любому человеку принимать домашние роды, – это диплом о среднем иливысшем медицинском образовании. Никаких иных препятствий не было. Никакихособенных знаний не требовалось. Достаточно было отличать чакру от кармы,ментал от астрала и голову новорожденного от его попы.