следов от укусов, поэтому он носил рубашки с длинными рукавами и сохранял крепость духа. Он и его питомец со временем выросли, защищали и кормили друг друга. Впервые в жизни Фергуса появилось подобие настоящей любви.

Когда Босс предложил Фергусу стороннюю подработку, тот был готов. Он делал это ради любви.

Как выяснилось, у Босса имелись проблемы с утилизацией отходов. Отходы – это неприятные люди, которые отказывались выполнять указания Босса или пытались его обмануть. Фергус знал, что Босс – щедрый работодатель и ценит его труд, поэтому с готовностью согласился помочь. Его питомец наслаждался мясом, соединительными тканями, свежими кровавыми калориями, отсутствовавшими в собачьем корме, даже в консервах. Под воздействием новой диеты потенциал яда повысился, и Фергус получал от него еще больше удовольствия. А у Босса появилось решение проблемы потока человеческих тел. Улик почти не оставалось.

Но трупы бывших подчиненных Босса поступали не так часто. Фергус оптимизировал питание питомца. Смешивал сухой корм с собачьей или кошачьей кровью. Иногда добавлял собственную, потому что существо ему дорого.

В последнее время питомец переедал и воровал пищу без ведома хозяина. Фергус сразу это понял – существо часто казалось раздутым и медленным, реже требовало есть.

Каким-то образом оно утащило ребенка с третьего этажа. Но как? Оно не могло выбраться в тоннели, если Фергус не открывал люк. Если питомец бегает без присмотра, его обязательно кто-нибудь увидит. И это все испортит.

Сегодня надо проверить тоннели.

Рабочий день начался не очень. Не успел он вытащить связку ключей из кармана, как заметил, что ночью кто-то разбил окно его офиса. На полу валялись осколки.

– Долбаный сукин сын, – пробормотал он.

Фергус был уверен, что в офисе кто-то рылся, но не сразу понял, что пропало. Бесполезно спрашивать жильцов. Никто ничего не знает, никто ничего не видел.

Он включил электроплитку, заварил лапшу быстрого приготовления и уселся в своем расшатанном кресле. На улице бушевала метель, но здесь, в сердце собственной вселенной, он чувствовал себя прекрасно.

Два часа спустя, около часа дня, ему показалось, что он услышал выстрелы. Те доносились из дальней части Кенилворт Армс. Ну и что? Если что-то серьезное, полиция снова приедет. Это происходило слишком часто. Может, очередной черномазый пытается доказать наебавшей его сучке, что он мужик. Подумаешь. Фигня.

Через сорок пять минут Фергус поднялся наверх и обнаружил кровавую баню в квартире 107. В ней уже пять лет жил мистер Рэнсом. Кровь просочилась из-под двери и привлекла внимание Фергуса. Он стоял, засунув руки в карманы, и пытался вытащить языком остатки остывшей пищи из-за щеки. От его подмышек поднимался запах, заглушавший вонь бойни за дверью.

– Нехуя низнаю, – пробормотал он. Теперь придется убираться.

Он зашел в ванную и решил, что его питомец разозлился, пролез в шахту, выбил окно в ванную мистера Рэнсома и утащил старика, чтобы расчленить и потом сожрать. После того как труп пролежит пару дней в грязи шахты, его будет легче разорвать на куски, которые можно проглотить.

Но откуда взялось полицейское пальто?

Ситуация начинала раздражать. Фергус был рад шторму. В такую погоду любопытные непрошенные гости вряд ли появятся, и он успеет прибраться и придумать оправдания. Фергус запер квартиру 107.

Теперь нужно проверить тоннели. Фергус знал место, где мало воды и высокая влажность. Там оно спит. Если только что поело, его яд стал сильнее. От одной этой мысли в грязных штанах Фергуса началась эрекция.

В подвальном коридоре он открыл служебную дверь. Лично ее укрепил стальной и прорезиненной обшивкой, внутренними засовами и двойными замками. За ней находилось небольшое помещение, маскирующее вход в тоннель. Фергус отодвинул фальшивую стену, за которой стояли пустые полки для винных ящиков. За ними – железный люк, прикрученный шестью барашковыми гайками. Фергус открутил их привычным движением. Тяжелый люк бесшумно открылся на смазанных петлях.

Запах, доносившийся из тоннеля, сообщил Фергусу, что питомец находится поблизости. В промозглом воздухе он учуял вкрапления свежей влаги.

Он залез по грудь в тоннель и готов был протиснуться за первый поворот и встать в полный рост в более широком ответвлении, но замер, прислушиваясь.

Из тоннеля доносились голоса.

Двадцать девять

– Жить будешь, – объявила Ямайка.

До встречи с ней Баш считал себя крутым. Теперь он стоял, ошарашенный, а она уверенно перемещалась по квартире. Такие мелочи, как безумие и трупы, ничуть ее не беспокоили.

Возможно, она профессионал по этой части?

Как только Баш опустил пистолет, она бросилась в ванную и вручила ему влажное полотенце для разбитого рта. Проверила и сообщила ему, что все зубы на месте, только немного сдвинулись.

– Помолчи. – Она махнула рукой, когда он попытался выдавить из себя покалеченные слова. – Знаю, у тебя миллион вопросов, малыш, и я уверена, что тебе, как и мне, есть что рассказать о безумии, которое здесь творится… но нам нужно валить отсюда. Прямо сейчас.

Она вытолкала его на улицу и усадила в свой экипаж, «корвет» такого же цвета, как кровь незнакомца, который пытался лишить Баша его не слишком молодой жизни. Эта кровь окрасила ледяную корку на тротуаре в цвет клубничного мороженого. Снег кружился словно дервиш, и постепенно погребал парня прямо там, где он упал и сломал шею.

– Это Марко. – Она перешагнула через труп и села в машину. – А тебя как зовут?

– Джеффри. То есть Баш.

– Залезай в тачку, Джеффри Баш. Нам пора ехать.

Ямайка завела его в «Бездонную чашку» за рукав, заказала кофе, и они проследовали в мужской туалет. Она зашла туда первой. Потревоженный ими гражданин застегнул ширинку и отошел от писсуара, забитого окурками и использованной жвачкой. Гражданин смерил Ямайку взглядом, и она сразу поняла, о чем он думает.

Некоторые вещи никогда не меняются.

– Говно на палочке, – сказал Баш отражению в зеркале. – У меня фингал. Камми на меня всех собак спустит.

– Прошу, взмолилась Ямайка, – поклянись, что ты на самом деле не знаком ни с кем по имени Камми. Не двигайся.

Ее шутка была рассчитана на него по большей части, и он терпеливо стоял, пока она промокала бумажным полотенцем его лицо. Учитывая время и место, Ямайке удалось придать Башу более-менее человеческий вид. Она засунула ему в ноздри кусочки туалетной бумаги и заверила, что их необязательно держать там до следующего государственного праздника. Достаточно подождать, пока не прекратится кровотечение.

Баш подумал, что гораздо эффективнее было бы оказать ему первую помощь в ванной комнате Джонатана. Он спросил об этом, но она покачала головой.

– Нет, нет и нет. Нам надо