Но ему это известно. Значит, теперь волосы Ямайки удерживает только дверь. Баухаус же идет в обход и перехватит ее у входной двери. Возможно, он задержится ненадолго, чтобы взять тесак или другой пистолет и на прощание причинить ей боль.

Край дверной панели обшит резиновым уплотнителем, благодаря чему она закрывается надежно и бесшумно. Ямайка сосчитала до трех и резко дернула головой. Корни с треском вырвались из волосяных фолликул. Ничто не сравнится со звуком собственных волос, выдираемых с корнем.

Семнадцать лет назад стоматолог уверял ее, что больно не будет и что он сосчитает до десяти, прежде чем что-то сделать. Он зажал щипцами нижний коренной зуб и начал его раскачивать, считая «раз, два, ТРИ». И вырвал с корнем. Ее затошнило от крови во рту, и она заплакала…

На глазах выступили слезы.

К счастью, ее волосы еще влажные от упражнений с Эмилио. Кроме того, от приступа паники на коже головы проступил пот. Это помогло вырваться, но она чувствовала, как по затылку течет кровь. Нога, на которую упал кейс, пульсировала, и Ямайка чуть не оступилась.

Она вышла в прихожую и увидела Баухауса по другую сторону бронированной двери. Он весь в крови. Сигнализации не слышно, хотя она должна была сработать на открывание потайной двери.

Ямайка увидела, как Баухаус за бронированным стеклом набирает код перезагрузки системы безопасности. В спешке он допустил ошибку, и ему пришлось начать все заново.

Ямайка взяла кейс в левую руку и достала «магнум» правой. Она разрядила весь барабан в уродливую голову Баухауса с расстояния в полтора метра. Естественно, многослойное стекло защитило его, но, увидев, как от полицейских пуль по стеклу идут трещины, Баухаус в ужасе упал на пол. Не успело стихнуть эхо выстрелов, как Ямайка выбежала из входной двери и захромала в сторону отапливаемого гаража, в котором стоял «корвет» 1971 года.

Сигнализация молчит. Наверное, Баухаус случайно ее выключил. Скоро приедет машина службы безопасности. Если Ямайка проедет мимо них в «корвете», они решат, что это Баухаус. А полицейская машина снаружи задержит их еще на пару секунд.

В метели, сравнимой со стихийным бедствием, легко затеряться.

Лошадиная доза наркотиков, которую она заставила сожрать Баухауса, скоро начнет действовать. Должна начать.

Мороз щипал щеки. Мать-природа – настоящая садистка.

Ямайка захлопнула дверь «корвета» и начала путь в шторм. Баухаус пока не вышел.

Она увидела фары на подъездной дорожке. Третий глаз прожектора на крыше прорезал снежный буран.

Окна машины запотели, как только она выехала из гаража. Хорошо. Значит, не нужно надевать эту идиотскую фуражку.

Ямайка проехала мимо машины службы безопасности и дважды просигналила. Второй экипаж ехал за первым. Разберитесь с ними, парни. Защитите дом. Пусть хозяин (вернее, его машина) беспрепятственно уедет.

Они ничего не заподозрили.

«Корвет» выехал на главную дорогу. Под его колесами захрустел лед. Занос влево неизбежен. Она задела бетонный столб, припорошенный снегом. На левом крыле осталась царапина. Ну и что?!

Она нажала на тормоза, и «корвет» отхватил кусок трехметрового сугроба, с которого можно кататься на лыжах. Мотор урчал, а она сидела, вцепившись в руль до побелевших костяшек на руках, и старалась не расплакаться. От приступа гипервентиляции едва не потеряла сознание.

Прошло пять секунд. Из дома на вершине холма никто не вышел. Она представила хаос, который там сейчас творится. Десять секунд.

В голову Ямайке пришла одна идея, и она выпрыгнула из машины, чтобы ее осуществить.

Полицейский автомобиль офицера Сталлиса все еще стоял у подъездной дорожки. Она чуть в него не врезалась. Ключи лежали под ковриком. Нечего раздумывать, действуй быстро и вали отсюда!

Она включила мигалки и сирену. Иллюминация и вой разорвали тишину раннего снежного утра. Ямайка заперла все двери и выбросила ключи. Они исчезли в вихре белого пара и снежного бурана.

С каждым шагом она чувствовала легкость и свободу.

Скоро во все стороны полетит дерьмо, но она не волновалась. Казалось, что она со всем справится.

Она сделала еще один глоток живительной жидкости из фляги Баухауса. Зачем ей вообще встречаться с Крузом в «Бездонной чашке»? Зачем возвращаться в Кенилворт Армс?

Почему бы не выехать на шоссе и не поехать на юг?

На полу рядом с алюминиевым кейсом лежал большой и уродливый автоматический пистолет Баухауса, который он наставил на нее в доме. Боже, столько пушек, что она забыла избавиться еще от одной.

Ямайка швырнула его в дальний сугроб. Положив флягу в бардачок, она нашла документы на машину. Имени Баухауса на них нет. Ну, конечно! Такие документы проверяют копы. Машина записана на банк с безупречной репутацией. Если ее тормознут парни со значками, ей ничего не будет.

Она обещала Крузу приехать на встречу. Но это обещание можно и нарушить.

Если Баухаус когда-нибудь очнется от передозировки, то прикажет убить Круза. И если Круз настолько туп, чтобы остаться в Кенилворт Армс, он – покойник. Наверняка он уже принял достаточно порошка и будет изображать из себя крутого, пока пули вгрызаются в его плоть.

Ей больше не нужна доля от продажи килограмма кокаина… если, конечно, Круз не употребил его полностью.

Сумка и куча наличных при ней.

Кенилворт – это ловушка, яма, лабиринт комнат, пропитанных кровью. Там творится больше безумств, чем в психушке Баухауса. Она правда хочет впустить еще больше горестей в свою жизнь?

Ямайка молча задавала эти вопросы своему отражению в зеркале заднего вида.

Когда шторм стихнет, она сможет проехать пару сотен километров, а то и больше. Потом затопит «корвет» в замерзшей речке, анонимно поселится в «Холидей инн» и примет там долгую горячую ванну. Тепло проникнет в ее костный мозг и исцелит. Обслуживание в номерах. Бессмысленная медитация у телевизора.

Все это могло начаться прямо сейчас.

Она посмотрела на циферблат на приборной панели. Время снова на ее стороне. Так просто – повернуть руль и увезти свою разбогатевшую попку из этого кошмара. По пути можно улыбаться офицерам, оцепившим место аварии или снежного завала, для собственной безопасности.

Было светло. Не время для ночных кошмаров. Почти одиннадцать. Ямайка сделала еще один глоток из фляги и покрутила колесико FM-тюнера. Беснование снега и льда, которое совсем недавно происходило перед капотом ее автомобиля, прекратилось. Похоже, буря заканчивалась.

Двадцать восемь

Пускай лучше пистолет целится в потолок, чем Башу в нос.

Без какой-либо цели или сноровки, почти бессознательно, его рука схватила дуло пистолета и зажала его между средним и безымянным пальцами. Раздался выстрел. Пуля чиркнула по верхушке правого уха