их довольно долго и все время как-то странно усмехался, но постепенно непроницаемо-насмешливое выражение у него сменилось совершенно иным – стало заметно, как сильно он потрясен. Тщетно пытаясь сообразить, как ему реагировать дальше, он взял одну фотографию – не ту с поцелуем, которую Клара про себя уже окрестила «Фред и Джинджер»[37], а ту, где Морин сидит на скамейке, а он стоит у нее за спиной, положив руки ей на плечи. В этом снимке, пожалуй, даже сквозили тепло и нежность, и можно было подумать, что любящие друг друга отец и дочь просто решили сфотографироваться вместе на прощание.

– Вы можете оставить их, если хотите, – холодно предложила Клара. – Возможно, ваша жена захочет на них взглянуть? Или даже юный Мартин?

Щеки мистера Брауни прямо от воротничка рубашки начал заливать густой румянец, однако тон у него был по-прежнему насмешливый, когда он сказал:

– Совет все равно ваш дом продаст, но такой хорошей цены уже не получит. А значит, и для ваших беспризорников, этих отбросов общества, денег выделит значительно меньше.

Джойс заслуживает вознаграждения за эти снимки. Серьезного вознаграждения. Клара сгребла фотографии со стола и спокойно сказала:

– Не провожайте меня. Выход отсюда я и сама прекрасно найду.

Глава пятьдесят вторая

Два дня спустя Клара вернулась после похода по магазинам – ручки корзины, тяжело нагруженной продуктами, так и впивались в ее измученные ладони, – и обнаружила на кухне мистера Соммерсби; он пил чай из ее чашки и сидел в ее кресле с таким видом, словно он здесь хозяин.

Что, собственно, так и есть, подумала Клара.

– Весьма изобретательно, мисс Ньютон! – ядовитым тоном произнес он вместо приветствия.

– Добрый день, мистер Соммерсби, – тихо ответила она, видя перед собой его полную щеку и чувствуя чересчур напыщенный запах его дорогого одеколона.

– Я всю неделю только и делал, что разговаривал по телефону с разгневанными сотрудниками Совета Сассекса и разъяренными представителями сассекских семейств: вы попросту украли у графства и детей, которых там хотели усыновить, и самих тамошних усыновителей!

– Не украла, а перехватила, – поправила его Клара и вспомнила словечко мисс Купер: «окучила». А может, подумала она, Соммерсби еще ничего и не знает о Брауни и тех фотографиях?

Он улыбнулся ей. Можно было подумать, что она очень ему нравится. Впрочем, мисс Бриджес, а также Джулиан не раз говорили, что Соммерсби ее просто обожает.

– Не думайте, что я не знаю, кто именно виноват в том, что мистер Брауни вышел из игры и более не намерен покупать Грейндж, – миролюбивым тоном сказал он.

Ага! Клара смотрела на свои красные натруженные руки и думала: чего, собственно, он от нее хочет? Каких слов ждет? Раздраженным он явно не выглядел. Мало того, сделав несколько глотков чая, он рассмеялся и сказал:

– Должен засвидетельствовать вам мое уважение, мисс Ньютон, но вечно удерживать нас от продажи дома вы все же не в состоянии. Этот вопрос давно решен. Мистер Брауни его купит или кто-то другой, но дом будет продан. В следующем месяце мы выставляем его на аукцион – и четверо ваших детей окажутся на борту «Ларго Бей».

Клара вздрогнула, но спокойно его поправила:

– Только двое… Алекс уже уехал. И Питер тоже уезжает. Остаются только Морин и Рита.

– Только двое? – Мистер Соммерсби удивленно поднял брови, и Клара испытала определенное удовлетворение, видя, что он ничего об этом не знал. – Ну что ж, все же лучше, чем ни одного.

В душе у Клары вспыхнул гнев.

– Как вы можете отправлять детей неведомо куда?

– Так вы поэтому взялись за оружие? – насмешливо спросил он.

И по тому, каким тоном было произнесено это «взялись за оружие», она ясно поняла, что ни ее страх за детей, ни ее борьба для него никакого значения не имеют!

– Мисс Ньютон, мы практикуем это много лет.

– И что? Это вовсе не значит, что вы поступаете правильно. Ведь о том, что их там ждет, совершенно ничего не известно – мы не знаем, ни в какое место они попадут, ни чем там будут заниматься. Ничего!

Мистер Соммерсби слегка ослабил узел галстука и расстегнул воротник рубашки; сейчас он явно чувствовал себя не так уверенно, как в прошлый раз, когда отгонял Клару с ее вопросами точно назойливую муху.

– Мы знаем, что подобная практика дает прекрасные результаты. Иначе я бы имел иную информацию. Австралия прекрасна, мисс Ньютон. Этот континент полон возможностей. Если бы здесь на меня не было возложено столько обязанностей, я бы и сам подумал о переезде туда.

Клара смотрела на него во все глаза; он, похоже, не шутил.

– Только представьте, мисс Ньютон, там некоторые дети даже в школу верхом на лошадях ездят!

Она попыталась представить себе Риту – или даже Морин – верхом на лошади.

И тут в голову ей пришла неожиданная мысль.

– Погодите, погодите, – сказала она, – а что, если я сама подам заявку на их удочерение? Соммерсби поморщился.

– По некоторым причинам вашу идею никак нельзя назвать удачной: билеты уже заказаны, планы построены, и потом, как вы прекрасно знаете, незамужней женщине усыновлять детей не разрешается. К тому же у вас совершенно нет денег – их не хватает даже на то, чтобы вы могли хотя бы себя содержать, не говоря уж о нескольких сиротах. И еще – хотя это уже из области сантиментов: вы нужны вашим детям, мисс Ньютон. Всем, а не одному или двоим. Вы очень хорошая воспитательница. Так не подводите же нас.

Мистер Соммербси никогда еще не говорил Кларе таких приятных вещей. Он снова с явным сочувствием покачал головой и продолжил:

– И вот еще что, мисс Ньютон: я клянусь, что в Австралии детям нечего бояться. Для них это отличная возможность. Вот вам разве не хотелось бы жить там, где растут апельсиновые деревья?

– А какие у вас планы насчет остальных детей? – наконец решилась спросить она.

Соммерсби извлек из кармана какую-то докладную и прочел:

– Пег, Джойс и Ивлин будут направлены в приют для детей с инвалидностью в Уолтемстоу.

– Но Ивлин-то почему? Совершенно не понимаю! – возмутилась Клара.

– Потому что она не может поехать в Австралию.

– Почему же нет? – У Клары давно возникло подозрение, что это имеет отношение к цвету кожи Ивлин. Кому-то очень не хочется видеть там темнокожую девочку. Никакой другой причины Клара не находила. А мистер Соммерсби вдруг весь покраснел – и лицом, и шеей, – и Клара поняла, что ее догадка была верна.

– Так было решено… – как-то неуверенно сказал он. – В Уолтемстоу ей будет лучше.

– Ну, так она ни в Австралию, ни в Уолтемстоу не поедет! – объявила Клара, чувствуя себя победительницей. – Ее забирает к себе родная мать. Для подтверждения потребуется всего несколько проверок, и этот вопрос будет решен.

– Вот как? – Соммерсби погладил себя по галстуку. – Но это же просто