и не понял, куда же все-таки они направились, и все получилось в полном соответствии с задуманным планом.

Вечером Клара собрала детей, усадила их и объяснила:

– Алекс от нас уехал. Хочу вас заверить, что уехал он в такое место, где будет очень-очень счастлив, ибо там обретет дом и настоящую семью. Он обещал написать вам, как только устроится, а пока я больше ничего вам сообщить не могу.

Дети, похоже, восприняли эту новость довольно спокойно – возможно, почувствовав реакцию самой Клары, явно положительную. Однако через некоторое время к ней в комнату постучался Питер.

– Что с нами будет? – спросил он, в кои-то веки посмотрев Кларе прямо в глаза.

– Что ты имеешь в виду?

– Я подслушал ваш разговор с Мэрилин насчет неких кораблей, отправляющихся…

– Тебя это не коснется, Питер.

Клара уже позвонила в издательство комиксов и обсудила все вопросы с тем Красавчиком, которого хорошо запомнила после их с Питером первого визита туда. Она спросила, нельзя ли несколько передвинуть официальное начало работы Питера в издательстве. Очень часто, сказала она, шестнадцатый день рождения для ребенка из приюта становится настоящей бедой, но в данном случае это как раз должно спасти Питера – ведь если в издательстве согласны взять его на работу прямо сейчас, он будет иметь и жилье, и доход, и, что не менее важно, она, Клара, сможет его навещать. Красавчик, не колеблясь, сказал: «Конечно же, да!», – а также выразил желание как-нибудь пригласить Клару на свидание, и она даже рассмеялась – не столько из-за его дерзости, сколько из-за того, что это было просто смешно: Красавчик и сам выглядел ненамного старше Питера, так что о свидании и речи быть не могло. А затем, вдруг став неожиданно серьезным, Красавчик сказал ей: «Я хочу, чтобы вы знали: у Питера большой талант. Мы его и подучим, и позаботимся о нем, так что не беспокойтесь».

– А как же все остальные? – спросил Питер, и на его веснушчатом лице по-прежнему была заметна тревога. – Это правда, что их хотят куда-то отослать?

– Не отошлют – если я сумею это предотвратить.

* * *

В течение нескольких дней Клару терзал страх, что отец Алекса может за ним явиться. Она прямо-таки видела, как он нагло вставляет ногу в приоткрытую дверь, с руганью вламывается в дом и бурей носится по комнатам, приводя в ужас Стеллу. Она даже придумала, какими словами можно в таком случае попытаться его успокоить, помочь ему отступить без ощущения полного проигрыша. Она решила, что скажет примерно так: «Совет решил перевести Алекса в другой детский дом. Если вы подадите им соответствующую заявку, они сообщат вам контактный телефон. Но только в том случае, – добавит она грозно, – если сочтут это допустимым. Вам-то самому это представляется возможным?»

Она также прикинула, чем в случае чего можно воспользоваться в качестве оружия – зонтом, утюгом, стоппером для двери или даже, если уж дойдет до крайности, хлебным ножом, – и решила держать все эти предметы под рукой.

А может, он и вовсе явится трезвым или даже кающимся, и они все уладят мило и цивилизованно. Поговорят о погоде, и она расскажет ему, что Алекса взяла к себе некая семья, которая будет о нем заботится, даст ему образование, да и потом будет всячески его поддерживать, а он, вздохнув, скажет: «Ну что ж, может, оно и к лучшему, верно?»

Единственное, чего Клара не предвидела, – что отец Алекса может вообще не прийти. А он и не пришел. Может, ему была попросту безразлична судьба сына, а может, все это показалось ему чересчур сложным. Так или иначе, но первые две недели Клара нервно вскакивала, едва заслышав звонок у входной двери. А потом стала постепенно об отце Алекса забывать.

Глава пятидесятая

Вечером в воскресенье в Грейндж заехали мисс Купер и мисс Бриджес, хотя у обеих этот день был выходным. Одежда мисс Купер была небрежно-элегантна и явно для выхода; когда на ее светлые волосы падал луч света, она выглядела как типаж из тех фотожурналов, которые Джойс постоянно брала в библиотеке. Клара даже выругала себя: совершенно ни к чему быть такой завистливой!

Мисс Бриджес сразу заговорила с жаром:

– Ситуация становится отчаянной. Нужно как-то остановить Брауни, который стремится во что бы то ни стало заполучить Грейндж. Тогда мы сумеем, по крайней мере, выиграть время.

Питер из австралийского списка был исключен. Алекс уехал. В списке остались только Морин и Рита. Клара была даже несколько сбита с толку напором мисс Бриджес, поскольку считала, что пока все складывается очень даже неплохо.

– Но почему такая спешка? Что случилось? – спросила Клара. Мисс Бриджес и мисс Купер переглянулись, и мисс Купер сказала:

– Были присланы билеты на «Ларго Бей». До его отплытия менее трех недель.

Всего три недели?!

– Если у вас есть какие-то соображения, поделитесь с нами, – продолжала мисс Купер. – Чем мы могли бы помешать Брауни?

Они обе так и уставились на Клару, а у той просто голова шла кругом. Сосредоточься, твердила она себе. И вдруг поняла, что у них на уме. И тут же решительно покачала головой и сказала:

– Морин я в эти дела вмешивать не желаю.

– Но ведь она уже замешана, не так ли?

– Нет! – отрезала Клара, вспомнив вдруг, как Морин тогда пасла этого пудингообразного Мартина, сына Брауни. Выдвигать сейчас исподтишка некие обвинения против Брауни было бы губительно и для Морин, и вообще для всех.

За дверью послышался какой-то странный стук, и мисс Купер вскочила.

– Ага, за нами, оказывается, шпионит кое-кто чрезвычайно любопытный, – сказала она и резко распахнула дверь. За дверью стояла Джойс. – Кыш, кыш, детка! Разве тебе не пора спать?

Но Джойс вместо того, чтобы смутиться и немедленно ретироваться, начала осторожно к ним приближаться. В ночной рубашке она выглядела какой-то особенно хрупкой; ее босые ступни, ступавшие по темному ковру, казались ярко-белыми.

– Я раздобыла кое-что, что могло бы вам помочь…

– Нет, Джойс, – сказала мисс Бриджес. – Это дело взрослых. Клара, девочке не следовало бы…

– Это фотографии, – тихо сказала Джойс.

И все сразу замолчали.

– Фотографии? – первой нарушила молчание Клара. – Но какое они имеют отношение…

– Это фотографии мистера Брауни и…

Мисс Купер сообразила быстрее всех.

– Тогда иди и принеси их.

Джойс пошла наверх и вскоре вернулась с большим коричневым конвертом, которого Клара у нее раньше не видела. Когда она высыпала его содержимое на кофейный столик, женщинам осталось лишь с изумлением переглянуться. Клара сразу подошла поближе и стала рассматривать снимки. Мисс Купер и мисс Бриджес последовали ее примеру. Джойс переворачивала некоторые снимки и раскладывала их так, чтобы они лежали лицом вверх и на расстоянии друг от друга. Мисс Бриджес, нацепив очки, даже на колени возле столика опустилась, шепча: «Боже мой! У меня просто голова кругом!»

Морин и