же самое повторяет, поднимая крышку своего любимого фортепиано. Только не Рита, которая клянется, что понимает кошачий язык и пытается «гипнотизировать» Стеллу взглядом, надеясь заставить ее уснуть. Но уж лучше «потенциальные усыновители», чем девочку отошлют бог знает куда.

– Хорошо, – сказала она. Это слово будто лишилось всякого смысла, провисев в воздухе без употребления сотню лет, и теперь приобрело совершенно противоположное значение: «Ничего хорошего!» Она помолчала и прибавила: – А я, видимо, смогу кое-что предпринять для дальнейшего устройства Питера… – Эти лондонские издатели комиксов от Питера просто в восторге, это она тогда сразу почувствовала. И предлагали ему не только работу, но и жилье. И готовы были сразу же его взять. Ведь именно Клара тогда предложила подождать, пока мальчику не исполнится шестнадцать. Но теперь можно и не ждать, и Питер, ее Питер будет в безопасности.

– А как насчет Морин?

Клара вздохнула.

– Кажется, в прошлом году, насколько я помню, ею интересовалась какая-то семья…

Мисс Бриджес сокрушенно покачала головой и сказала:

– Там потенциальная усыновительница умерла. Рак.

– О господи…

– А что насчет Алекса, Клара?

– А насчет Алекса у меня, пожалуй, есть одна идея… – Эта мысль впервые пришла ей в голову буквально пару дней назад, однако она ее отвергла, сочтя абсолютно неразумной и даже нелепой. Впрочем, теперь, похоже, настало время как раз для самых нелепых идей.

– Надеюсь, Клара, это не имеет отношения к его отцу? – тут же насторожилась мисс Бриджес. – Это абсолютно невозможно.

– Нет, речь совсем не о нем… – не скрывая легкой досады, сказала Клара. Неужели мисс Бриджес думает, что она настолько глупа?

– Вряд ли этот мальчик будет счастлив, что бы мы ему ни предлагали…

– Мне кажется, я нашла способ как-то обойти и эту проблему, – сказала Клара.

В тебе должно быть больше от «мамы Медведицы», убеждала она себя. Хотя свою мать она очень любила и остро переживала ее смерть, но понимала, что никто и никогда не смог бы обвинить миссис Ньютон в том, что она «мама Гризли». Ее сущность составляли – вне зависимости от конкретного порядка – церковь, муж и молитва. А Клара была для нее всего лишь детенышем, который должен был сам прокладывать себе дорогу в этом мире. Нет, такого Клара для Алекса не хотела! Как не хотела такого и ни для кого из детей Шиллинг-Грейнджа.

– Мы сделаем вид, будто Алекс пропал…

– Пропал?

– Ну да, – уже менее уверенно продолжала Клара, сознавая, что план, в общем-то, так себе, – чтобы сбить его папашу со следа.

– А не слишком ли это жестоко? – помолчав, спросила мисс Купер.

– Да. Нет. Но… это все-таки решение проблемы.

– А Ивлин? – сказала мисс Бриджес. – Уж она-то, полагаю, отправится к своей родной матери.

– И, должно быть, очень скоро. Это может произойти буквально в любое время, – сказала Клара и на всякий случай скрестила пальцы.

– И вот что еще я хотела сказать, – снова заговорила мисс Бриджес. – Нам необходимо все это сохранить в тайне ото всех и никому ничего не рассказывать. Никому, Клара! Даже Виктору, даже Айвору.

– Мы с Виктором расстались! – вспыхнула Клара.

– Вот и замечательно, – сказала мисс Бриджес и, печально улыбнувшись Кларе, поправилась: – То есть я хотела сказать, что мне очень жаль.

Клара хотела прибавить: «А что касается Айвора, то он давно уже со мной не разговаривает», но мисс Купер начала со стуком перекладывать туда-сюда свои папки, давая понять, что «заседание окончено».

Кампания мисс Смит по завоеванию собственной дочери пока что не успела увенчаться успехом, однако она не сдавалась и по-прежнему водила Ивлин на прогулки и в кондитерские. (В кондитерские, правда, они ходили гораздо чаще, чем на прогулки, но детали значения не имеют.) Иногда Ивлин даже после школы забегала в хирургию, чтобы повидаться с матерью (а заодно и проверить, как поживают рыбки Билли-и-Барри-2). Особенно часто мисс Смит с дочерью ходили в парк, где Ивлин усаживалась на ржавые качели, а мать ее раскачивала. У мисс Смит хватило хитрости, чтобы понять, что путь к сердцу Ивлин уж точно лежит через ее желудок, и всегда держала в сумочке лакричные леденцы или грошовую жвачку.

В тот уик-энд Ивлин впервые согласилась остаться у матери на всю ночь. Они поехали в Саутуолд, остановились там у подруги мисс Смит и целые сутки провели вместе. Но больше прогулок по берегу моря и всевозможных развлечений Ивлин понравился сад камней. Из поездки она вернулась с подарками: привезла раковину для коллекции Пег и орнамент с жабами для Джойс, которая как-то мимоходом сказала, что ее очень интересуют «всякие лягушки».

– Ты хорошо провела время? – спросила у девочки Клара.

– Отлично! – воскликнула Ивлин, но выглядела настолько уставшей, словно у нее не хватит сил даже подняться по лестнице. – В субботу мы ели замечательные ячменные лепешки, а сегодня – английский завтрак. А еще лакомились сахарной ватой, и мне купили большую жвачку.

Обычно мисс Смит в Грейндже не задерживалась, чтобы поболтать с Кларой. Она все еще держалась с ней настороженно, а то и почти враждебно – возможно, винила Клару в том, что та воспротивилась незамедлительной передаче Ивлин в ее руки. Клара, впрочем, находила подобное отношение к себе вполне оправданным. Но после той поездки на море мисс Смит неожиданно остановилась рядом с Кларой на крыльце, и они впервые поболтали по-дружески. И Кларе, надо сказать, эта беседа понравилась; она даже подумала: «А ведь мы могли бы со временем стать подругами». «Она весь день держала меня за руку, – прошептала мисс Смит, расставаясь с Кларой. – Весь день!»

И вид у нее был невероятно гордый.

Глава сорок седьмая

Первым делом прямо с утра Клара снова отправилась в библиотеку и на этот раз разыскала мистера Доусетта в недрах газетно-журнальной секции.

– Удалось что-нибудь найти?

– Пожалуй, да…

Мистер Доусетт показал ей несколько отзывов о путешествии морем в Австралию. Некоторые отзывы были восторженными. Он даже прочел вслух несколько цитат: «А еще на палубе был бассейн, и моя сестра победила в танцевальном конкурсе». Другие звучали куда более уныло: «Мы спали в больших общих помещениях, и вопли пьяных, пировавших на палубе, всю ночь не давали мне спать». Или: «Я на всю жизнь запомнила эти ужасные звуки – когда сразу несколько человек блюют за борт».

– О, вот это уже интереснее, – сказала Клара.

Некоторые из историй, которые цитировал мистер Доусетт, были и впрямь занимательны: «Шесть недель на борту судна продолжалось сплошное веселье, вечеринка за вечеринкой; моя подруга сошлась с каким-то моряком, чуть ли не замуж за него собралась, так что представьте ее удивление, когда на причале к нему бросилась какая-то женщина с криком: «Это мой муж!»

Или еще такое наивное повествование: «Я собирался трудиться на стройке, но познакомился с Пегги Сью, и теперь у нас трое маленьких австралийцев. Фред ненавидит корабли,