ровно одна неделя – ровно семь бессонных ночей – с тех пор, как Австралия проникла в сознание Клары, и она тщетно пыталась переключить свои мысли на что-либо иное.

– Я вижу, как вы взвинчены, Клара, но попытайтесь все же сохранять определенную непредвзятость, – советовала мисс Бриджес.

– Я вовсе не взвинчена, – тут же возразила Клара. Слово «взвинчена» абсолютно не соответствовало тем эмоциям, которые ею владели.

Утром Алекс, каким-то шестым чувством всегда угадывавший эмоциональное состояние Клары, спросил:

– А чем вы сегодня собираетесь заняться?

– У меня назначена встреча, – сказала она. – С мисс Бриджес.

При этих словах он почему-то встревожился.

– Я больше никогда не хочу видеться с отцом, мисс Ньютон, – выпалил он, перевел дыхание и прибавил: – Но я не хочу потерять вас всех…

– Вот я как раз и собираюсь кое-что на сей счет выяснить, – сказала Клара.

И теперь думала, хватит ли у нее на это ума. Или, возможно, необходимых средств.

Если раньше она просто старалась избегать встреч с Айвором, то в последнее время прилагала прямо-таки невероятные усилия, чтобы совсем его не видеть. Он ведь тогда был прав: Совет действительно собрался рассовать детей куда попало. А ее попросту обвели вокруг пальца. Но признать это перед Айвором было невыносимо. Проклятие! И все-то он вечно знает наперед!

Иногда, видя, что свет в мастерской то горит, то не горит, Клара пыталась понять, уж не подает ли ей Айвор некий сигнал. Может, этот мигающий свет означает: «Пожалуйста, зайди ко мне, давай помиримся». Жаль только, что сигналы эти недостаточно ясны. Ведь Клара, как и прежде, испытывала сильное искушение подбежать к Айвору, броситься ему на шею и сказать: «Я никак не могу перестать думать о тебе!» Однако сейчас она бы ни за что так не поступила, не могла так поступить – все-таки есть такая вещь, как сожженные мосты, и она эти мосты на самом деле сожгла.

Клара так крепко сжимала в руках сумку и папку с документами, что у нее даже костяшки пальцев побелели. Мисс Бриджес вела машину молча и все время курила; пепельница была уже набита до отказа, и там были не только окурки сигарет, но и недокуренные сигары – то есть мистер Хортон, невидимый, тоже как бы обозначал свое здесь присутствие. Через некоторое время мисс Бриджес повернулась к Кларе и улыбнулась своей фирменной улыбкой во весь рот, явно ожидая ответной реакции, однако Клара так и не улыбнулась, и мисс Бриджес, потрепав ее по руке, сказала:

– Ненавижу, когда вы так нервничаете, Клара.

– Ничего не могу с собой поделать – такая неразбериха заварилась.

– Но дети для нас всегда на первом месте. Помните об этом.

Когда они приехали, Клара сказала: «Ну, войти-то туда я и сама могу», однако мисс Бриджес явно не собиралась отпускать ее одну и решительно двинула вперед, вместе с Кларой направляясь к довольно жалкому строению из красного кирпича, вывеска на двери которого извещала, что именно здесь находится Программа переселения детей.

Внутри были ряды сплошных стеллажей, по большей части пустых, и сильно пахло краской. Мисс Холдсуорт оказалась пожилой узколицей дамой с сеточкой на волосах. Она, казалось, была одновременно и польщена их визитом, и сбита с толку.

– Вы ведь из Совета Саффолка, верно? Чудесный уголок! Однако я совсем не уверена, что сумею вам как-то помочь…

– Как я и предупредила вас во время нашего телефонного разговора, – начала мисс Бриджес, – у нас к вам всего несколько вопросов, и они касаются детей, которых хотят отправить в Австралию.

– Не уверена, что смогу вам помочь, – повторила дама. – Список мы только что получили и пока обговариваем детали – билеты, дальнейшее размещение и тому подобное.

– Именно это мы и хотим знать – детали ведь всегда самое главное, – ловко подхватила мисс Бриджес, и Кларе уже не впервые пришла в голову забавная мысль, что Бриджес[32] – самое подходящая фамилия для этой женщины: она наводит мосты повсюду, где бы ни появилась.

Мисс Холдсуорт извинилась и сказала, что документы еще ждут разборки – она выразительно повела вокруг рукой, – однако ей удалось отыскать один из последних по времени альбомов, содержание которого может быть им интересно. Так, это уже интересно, подумала Клара. На обложке был прилеплен желтый стикер с надписью: «Холмы Давенпорта, 1948».

На снимках были запечатлены четверо детей, действительно выглядевшие счастливыми. Девочка на детских качелях смеялась, вытянув ноги в разные стороны, и была чем-то похожая на Пег. Мальчик устроился в резиновой шине, подвешенной к ветке дерева. Потом все четверо были запечатлены на расстеленном для пикника пледе; они пили чай и, разинув рот, смотрели прямо в камеру; по одежде у них скользили солнечные зайчики. Двое худеньких мальчишек, выпятив грудь, демонстрировали «железные мускулы» на тоненьких детских ручонках; такими вполне могли быть Билли и Барри лет пять назад.

– Чудесные снимки, не правда ли? Чистая радость, – сказала мисс Холдсуорт.

– Но ведь это так далеко отсюда, – пробормотала себе под нос Клара.

На столе лежала карта Австралии. Вверх ногами эта страна была чем-то похожа на те метеориты, которые, как многие считали, столкнутся с планетой Земля в 2020 году.

– И сколько же всего детей вы уже отправили? – спросила мисс Бриджес.

– Не уверена, что смогу ответить на ваш вопрос.

– Хотя бы приблизительно? – настаивала мисс Бриджес.

– Ну-у… несколько тысяч, я думаю. – Кларе показалось, что это очень много, но она не была уверена, так ли считает мисс Холдсуорт и какими вообще числами оперируют в подобных обстоятельствах, а мисс Бриджес ни о чем таком не спросила.

– А это единственный… Есть ли у вас еще такие фотоальбомы? – спросила Клара и подумала, что именно такой вопрос на ее месте задал бы мистер Доусетт.

– Ну, если видели один, можете считать, что видели все, – отрезала мисс Холдсуорт.

Мисс Бриджес забрала фотоальбом у Клары с колен и, снисходительно улыбаясь, принялась рассматривать снимки.

– О, Клара, взгляните-ка, – сказала она. – Этот ребенок играет со шлангом для поливки – держу пари, вашим детям это тоже понравилось бы.

«Подумаешь, большое дело – шланг для поливки», – думала Клара.

В мыслях у нее был полный кавардак. Если предполагалось, что визит к мисс Холдсуорт должен ее как-то успокоить, то этого явно не произошло. Сейчас она испытывала непреодолимое желание поскорее вернуться в Шиллинг-Грейндж, вцепиться в своих детей и никому их не отдавать даже ценой собственной жизни. Мисс Бриджес, вероятно, почувствовала некую перемену в настроении Клары, потому что моментально закрыла альбом. А Клара спросила у мисс Холдсуорт:

– Итак, у вас, кажется, есть список отъезжающих?

– Я же ничего не решаю, – быстро сказала мисс Холдсуорт, – а эти списки, как я уже говорила, мне только что прислали.

– А список детей из Саффолка вы уже получили? – Этот вопрос мисс Бриджес задала почти