конечного списка. Потом постараюсь выяснить все подробности, а пока что, Клара, скажу так: для некоторых из детей это открывает прекрасную возможность.

Клара заставила себя улыбнуться. В кои-то веки она ни на грош не верила мисс Бриджес, и сознавать это было больно.

– Вы же мне говорили, – прошипела она сквозь стиснутые зубы, – что мы точно останемся все вместе. И в Совете меня все время в том же заверяли.

Собственно, только в этом ее постоянно и заверяли.

Мисс Бриджес помолчала.

– Ну, хорошо, я была не права, – сказала она. – Но поймите, для детей это великий шанс. Неужели вы этого не понимаете?

Клара, растопырив пальцы, закрыла лицо обеими руками. Она просто собственным ушам не могла поверить. Это походило на дурацкую игру в «китайский шепот», когда кто-то быстро шепнет тебе на ухо нечто неразборчивое, а потом спрашивает: «Угадай, что я сказал?»

– А что по этому поводу говорит мистер Хортон?

Мисс Бриджес вдруг сразу как-то присмирела. Она встала, поставила на огонь чайник и, стоя спиной к Кларе, сказала:

– Мистер Хортон говорит, что это, вероятно, прекрасная возможность.

– Для кого это прекрасная возможность – разделить детей?

«Это прекрасная возможность», – говорили родители Клары, собираясь уехать в Африку, а ее оставить в ненавистной школе-интернате. Фразу «это прекрасная возможность» вообще следовало бы предварять неким предупреждением.

– Они же все-таки не родные братья и сестры, Клара! Подобная мера представляется абсолютно приемлемой.

Приемлемой?

– А я? То, что их от меня отрывают, тоже «абсолютно приемлемо»?

К чему были все эти разговоры – и когда она поступала на работу, и когда над ней в Совете устроили суд – о том, какой она должна быть надежной, целостной, долговечной? Ведь если им будет нужно, они всегда могут сказать: «Пока, дружок, не забудь свой пирожок!» – и все, до новых встреч. Люди для них – просто расходный материал.

– Вы же их воспитательница, Клара, а не родная мать!

Да что же она, как попугай, повторяет слова мистера Хортона! Клара была абсолютно уверена, что это так, но почему мисс Бриджес оказалась такой податливой? В прошлом году Кларе уже грозили тем, что ее разлучат с детьми. Теперь они намерены разлучить детей не только друг с другом, но и с их общим домом.

Мисс Бриджес вдруг резко села; тень бесконечной усталости легла на ее лицо. И Кларе стало ее жаль – ведь она, в сущности, не виновата. Не стреляйте в гонца!

Но остановиться Клара уже не могла:

– Дети не хотят, чтобы их снова куда-то переселяли.

– Разве?

– Во всяком случае, с ними не следует снова так поступать, – не сдавалась Клара.

– Чего вы больше всего боитесь? – вдруг мягко спросила мисс Бриджес.

Нет, это невозможно было выразить словами. Клара молчала, глядя, как Стелла пробирается поближе к окну. Эта кошка всегда провожала детей – и в школу, и обратно.

– Я боюсь, – медленно промолвила Клара, – что они не найдут своего пути.

После ухода мисс Бриджес Клара принялась за домашние дела. А после ланча она хотела заглянуть к Аните, но потом передумала. Анита в последнее время была настолько погружена в заботы о малыше, что Кларе, естественно, не хотелось нагружать ее еще и своими проблемами. В итоге она, прихватив с собой бутерброд с консервированной ветчиной, спустилась в сад и там меланхолично сжевала свой «ланч», сама себя жалея.

Но когда дети вернулись из школы, времени на меланхолию совсем не осталось. Питер жаждал комплиментов по поводу своей последней серии рисунков. Нужно было осмотреть больную ногу Джойс. Алексу тоже требовалась поддержка, поскольку он трудился над эссе под названием «Закручивание гаек».

Морин жаловалась на «этого тупицу Мартина Брауни». Рита была в отчаянии, потому что у нее не получалась последняя пьеса – Анита перестала следить за ее домашними занятиями из-за ребенка. Иногда они, правда, пытались оставлять Хауарда в саду (как и советовала в своей мудрой книге Мэри Стоупс), однако Анита почему-то проявляла поразительную мягкость и уступчивость по отношению к своему сыночку и не выдерживала даже десяти минут, если он начинал плакать. «А я не могу сосредоточиться, когда он квакает!» – жаловалась Рита (чем безумно раздражала Ивлин, которая вообще всегда расстраивалась, если кто-то проявлял неуважение к ее ребенку).

После чая Клара увела близнецов в гостиную – она еще не забыла историю с газетами, хотя сейчас ей уже казалось, что это случилось неделю назад, – и сказала им:

– Вот что, мальчики: говорите прямо, если вас что-то тревожит. Мне необходимо это знать.

Может, близнецы вовсе и не хотят переезжать к тете Руфи и дяде Стэну? – думала она. Может, эта история с газетами – просто их крик о помощи?

Но Билли и Барри, казалось, абсолютно не понимали, о чем она их спрашивает. Они вообще насчет истории с газетами не заморачивались. Плевать им было на эти газеты.

– Иногда, – сказал Барри и смешно покрутил носом, – бывает такое желание, что просто залез бы в нору и не вылезал. А у вас такое бывает, мисс Ньютон?

– Бывает, – честно призналась Клара. – И все-таки раз взяли на себя обязательство, то его нужно выполнить…

Они снова извинились, и Клара решила, что никакого затаенного горя тут нет. И не доставленная вовремя газета – это иногда всего лишь газета, которую не доставили вовремя. И больше ничего. Она даже обрадовалась – хотя бы этот вопрос можно оставить в прошлом, ибо имеются куда более сложные и мучительные вопросы, на которые у нее пока нет ответа.

– Ты знаешь что-нибудь об Австралии? – спросила она у Алекса, заглянув к нему перед сном. Она и сама не знала, что именно рассчитывает услышать, но Алекс тут же вскочил с постели, пребывая в полном восторге от того, что может быть ей полезен, и притащил свою энциклопедию. Клара полюбовалась на беспомощных зверят в карманах у матерей, на большеглазых коал, цепляющихся за стволы деревьев, но это ей совершенно не помогло.

Глава сорок третья

За день до того, как Билли и Барри должны были переехать к дяде Стэну и тете Руфи, «Роверы Лавенхэма» играли с «Лестерскими синими». Если «Роверы» этот матч выигрывали, то выигрывали и в лиге, но «синие» всегда пользовались репутацией плутов и обманщиков.

Мэрилин пообещала присмотреть за детьми, и Клара впервые в жизни отправилась на стадион смотреть игру близнецов, надеясь, что это, по крайней мере, поможет ей отвлечься от бесконечных мыслей об Австралии и Айворе.

На улице заметно потеплело, чувствовалось приближение лета, и ветерок дул вполне приятный. Клара шла, ориентируясь по громкости детских воплей. На трибуне ее сосед, седовласый мужчина, угостил ее сигаретой и сказал:

– Судя по вашему виду, дорогая, вам это будет кстати.

Она сказала ему, что болеет за «Роверов», то есть за «Роверов Лавенхэма», и он засмеялся.

– Ваши болельщики вон там, – и