Стена, отделяющая меня от ребенка, пошла трещинами. Я вскинула руки и, укрепляя барьер, сделала лед толще, полностью скрывая очертания детской фигуры. Но и не видя, я слышала голос мальчика, продолжавший твердить, что он хочет мне помочь. Зажав уши ладонями, я бросилась прочь и бежала, пока не оказалась у трона, вмерзшего в еще одну ледяную глыбу. И там, на престоле, сидел сам повелитель царства мертвых.

— Это не Гадес, а ты не Персефона, — неожиданно знакомым голосом сказал бог, поднимаясь со своего резного кресла. — Это кошмар, которому давно пора закончиться. Эрика, я скучаю.

— Я не могу вернуться. Мне нужно найти, найти…

Бог обнял меня, прижимая к себе.

— Ты уже нашла. Выведи нас отсюда, спаси меня…

Лед вокруг начал осыпаться, но мне уже не было страшно. Боль, терзавшая меня, стала тускнеть, но возвращающиеся воспоминания заставляли жалеть о том, что я все еще жива. Я беззвучно плакала, прижимаясь к твердому плечу, и была не в силах найти утешения в этих объятиях. А затем теплая детская ладошка обхватила безвольную мою, и чужие чувства — страх, возмущение, радость, грусть — захлестнули меня, стирая чувство потери. Изгоняя одиночество.

Во рту было сухо, голова казалась набитой ватой. Часто моргая, я пыталась привыкнуть к свету. Пошевелила пальцами ног, радуясь, что могу их чувствовать, попробовала поднять правую руку и поняла, что в нее кто-то крепко вцепился. Повернула голову и увидела Замира, лежавшего рядом со мной на больничной койке и сжимавшего мою ладонь.

— Привет, — прошептал он.

— Привет, — так же тихо сказала я. — Ты мне снился. И… твой отец тоже.

— Ага. — Мальчик ухмыльнулся, глядя куда-то за мое плечо. Я тоже посмотрела… Рядом с кроватью сидел император, пристроившись щекой к моему боку и держа мою левую кисть. Не ослабляя захват даже во сне.

— Что… Как?..

— Папа не отпускал меня одного сюда, — пальчик Замира указал на мой лоб, — и мне пришлось взять его с собой. Он забрал твою боль. Правда, здорово?!

Ядгар поморщился, просыпаясь, и открыл глаза. Рассеянно заморгал, а увидев меня, вспыхнул радостной улыбкой, какой я никогда не видела на его лице. Мгновение спустя он уже глубоко спрятал эмоции, и лишь тень тревоги пряталась на дне его взгляда.

— Я надеялся, что приду в сознание раньше тебя, — хриплым голосом сказал Альге. — В твоей голове… жутко все запутано и необычно. Но я был рад хоть на мгновение почувствовать себя эспером. И льстит, что в твоих мыслях мне нашлось место, пусть и такое странное. Как ты? Ты помнишь, что произошло?

— Помню. Но это больше не трогает. Как будто случилось очень давно и не со мной.

— Хорошо. До сих пор не представляю, как мы это сделали…

— Я сделал! — высунулся Замир, взволнованно ерзая на больничной койке.

— Замир сделал, — послушно подтвердил Ядгар, — но все получилось. И теперь я тебя никуда больше не отпущу.

— Мы! Мы тебя не отпустим! — вновь влез мальчик.

Ядгар улыбнулся и кивнул.

— Мы. Я и мой сын. Ты нам очень нужна, Эрика.

И когда они успели так спеться?

Дар мой не пропал, хоть и не полностью восстановился. Я не переживала: отчего-то казалось, что, даже пропади он совсем, меня не выкинут на свалку и не сдадут в утиль, как сломанный инструмент. А притупленное восприятие помогло, когда меня навестил взмыленный Альварес, взбудораженный больше обычного. Его чувства мне были не нужны, хватало и настойчивых расспросов о случившемся. Послушно рассказав, что со мной произошло, ожидала, что смогу получить от него какие-то объяснения, но пришел доктор Оссе и выгнал Диего. Успела узнать, что Альварес находился на середине какого-то важного расследования, косвенно связанного со мной.

Меня перевезли во дворец в тот же день, как пришла в себя. Я ожидала увидеть комнату, в которой жила когда-то, однако у Ядгара были другие планы.

Нынешние мои покои были просторнее прежних и раза в два больше моей городской квартирки — один гардероб размером с ту спальню! Был еще один нюанс, приводивший меня в необыкновенное смущение: спальня имела общую дверь с императорской. Покои эти раньше принадлежали Анхеле, правда, как я слышала, бывшая жена Ядгара не жила здесь уже много лет и в редкие посещения столицы селилась в другом крыле.

И все же я чувствовала себя не в своей тарелке, зная, что занимаю место, которое мне не по статусу. Даже не по новому статусу — потому что первое, что сделал Ядгар, когда мы остались одни, это вручил мне документы о моем освобождении. Теперь я официально являлась гражданкой Лонги, а моя идентификационная карта, на которой еще лежала часть зарплаты, перестала быть просто куском пластика.

— А это законно? Вот так давать гражданство? — не удержалась я от вопроса, растерянно рассматривая печати на бумагах.

— Я и есть закон, — высокомерно ответил император. — Только в Сенате эту фразу лучше не озвучивать…

— А за пределами Лонги?

Ядгар пожал плечами.

— Стоить помнить, что мы принадлежим к Независимым мирам, а не к Космосоюзу. Да, граждан Лонги стараются не трогать, но ты ведь еще и эспер, попытка заполучить которого будет искушать многих. Было бы очень хлопотно развязывать войну из-за тебя, хоть и весьма романтично.

— Думаю, не стоит.

Я грустно вздохнула и положила документы на прикроватный столик. Врачи рекомендовали лишний раз не вставать с постели, да мне и не хотелось. Ходить было тяжеловато.

— Что такое? — немного раздраженно спросил Альге. — Будешь снова упрекать меня во всех смертных грехах?

Молча покачала головой и отвернулась.

— Или ты мне сейчас же скажешь, или…

Не знаю, что там собирался придумать император, и знать не хочу. Слова вырвались сами собой, неожиданно искренние и горькие:

— Ничего не изменилось. Совсем.

Радости не было. Я все та же. Обстоятельства те же. Клетку, быть может, и сломали, но я буквально чувствовала веревку, привязанную к моей ноге.

Лицо Ядгара смягчилось. Он пересел со стула на кровать и бережно погладил меня по плечу.

— Перемены редко чувствуются сразу. Но они будут, обещаю. Да, я не все сказал…

— Что еще? — спросила отстраненно.

— Я перевел квартиру, в которой ты жила, в твою собственность. Нужно же с чего-то начинать.

Неожиданно эта новость обрадовала меня гораздо больше, чем освобождение, став свидетельством, что слова Альге не пустой звук. Все на самом деле менялось.

— Это… на тот случай, если я вам надоем, господин? — несмело пошутила я, чувствуя, как слезы подступают к горлу.

— Нет, это если я совсем надоем тебе, — улыбнулся Ядгар одними глазами. Непривычно было видеть его таким мягким и внимательным. Как будто я на самом деле была ему важна. — Только учти, сейчас я не собираюсь позволять тебе свободно шататься по Кадису. Но это временно, столица скоро станет безопасной, пусть мне придется лично перевешать все отребье в этом городе.