Когда за ними закрылась дверь, посетитель страстно обнял девушку и прижал к стене, целуя карминовые губы. Тамра послушно прогнулась, обхватывая наемника ногами, глухо застонала… и обмякла. Аккуратно подняв юдзе на руки, Юрий перенес ее на кровать, проверил пульс и только тогда повернулся к мужчине, замершему в тени у окна.

— Мог бы дать мне немного времени, — недовольно сказал Цехель.

— Еще не хватало наблюдать за тем, как ты трахаешь шлюх.

Юрий поморщился.

— Грубо. Я о том, что, если Тамра не вспомнит, как мы добрались до кровати, это может вызвать у нее много вопросов.

— Я думал, она у тебя на крючке. Ты вроде помог ее сыну?

— Племяннику, — уточнил гардарик.

— Неважно. Используй свои навыки симаргла, если еще не разучился ими пользоваться.

— Дело не в этом. Если СБ решит копать под меня, ее будут допрашивать профессионалы. И мой гипноз раскусят достаточно быстро. А я, знаешь ли, не хочу привлекать к себе внимание, убивая всех подряд на своем пути.

— Ты просто излишне жалостлив, — усмехнулся собеседник.

Юрий включил свет и наконец увидел того, с кем говорил. Он не раз видел напарника в его новом облике, но все никак не мог к нему привыкнуть. Теперь Владимир Нижинский выглядел как коренной лонгиец: смуглокожий, кареглазый, с азиатским разрезом глаз благодаря пластике век. Он избавился даже от клановой татуировки, и только широкие скандинавские скулы напоминали, что этот лонгиец, На рад Гоу, был на самом деле его соотечественником. Выглядел он лет на сорок, хотя на самом деле был куда старше.

— Меня подозревают. И следят, — коротко сказал Цехель, усаживаясь на пол рядом с Владимиром и опираясь спиной о кровать.

— Так зачем же ты сюда пришел?

— СБ пока старается держать дистанцию и не будет слишком приближаться. У тебя, надеюсь, хватит ума уйти отсюда так же незаметно, как пришел?

Нижинский высокомерно усмехнулся.

— Что ты творишь? — не выдержал Юрий. — Ты подвергаешь опасности и себя, и мое задание. Ты спятил, когда решился пойти на все это?!

— Я просто немного форсирую события. Ты-то совсем расслабился, а ведь совет кланов не будет долго ждать…

— Совет кланов или ваш клан? Ты забыл, что вопрос о наследнике и его судьбе касается лишь Ксано?! Ты должен был только ждать?

— И контролировать. К тому же я не затронул интересы Ксано, решив убрать опасного эспера. Представь себе, эта рабыня сумела как-то почувствовать меня! — В голосе Владимира слышалось почти восхищение.

— И тем самым дал понять, что на Лонге есть те, кто заинтересован в эсперах и знает, как с ними справиться!

— Ну так ведь это уже забота семьи Ксано и Пестрых? — оскалил неожиданно острые зубы Нижинский.

Юрию следовало понять раньше: то, что сделал напарник, не было неосторожностью. Это было планомерной попыткой дискредитировать дом, к которому принадлежал Цехель: семью Ксано, из которой вышла мать Ядгара, и клан Пестрых псов, который их охранял. Клановые интриги, ничего больше.

Помимо выборного парламента и президента на Гардарике существовала еще и «тайная власть». Тайная для чужаков — гардарийцы хорошо знали, кто именно был хозяином планеты. Этой властью обладал совет кланов симарглов. Тех, кто контролировал семьи эсперов. Всего было девять семей, соответственно, и девять кланов симарглов — псов, хранивших и контролировавших одаренных. Взаимоотношения между эсперами и их псами всегда были сложными и противоречивыми, и сказать однозначно, что одаренные находились в подчинении у симарглов, было сложно. Обе стороны нуждались друг в друге и обычно находили способ мириться — особенно перед лицом врагов, коими нередко считались другие кланы.

После того как Хельга Ксано, мать Ядгара, покинула Гардарику, эта семья значительно ослабила свои позиции, а вместе с ней и клан Пестрых псов. Их место в совете попытались занять Северные псы. Несмотря на массовость самого клана Северных, с эсперами им не повезло. Слабоватые и малочисленные, одаренные семьи Дели не представляли особого интереса, и Северные мечтали лишить Пестрых их власти.

Поэтому они, желая ослабить вражеский дом, настаивали именно на лишении дара Замира Альге, а не на его возвращении роду Ксано. Правда, совет решил оставить последнее слово за Пестрыми и дать им самим решить судьбу мальчика. Вот только от сопровождения одного из Северных псов Юрию так и не удалось избавиться.

Владимир, до этого изображавший простого наблюдателя, решил наконец действовать, найдя для этого подходящий предлог. Да, Нижинский не мог вмешиваться в задание Юрия, но Эрика к этому заданию формально не относилась, не принадлежа к роду Ксано ни по крови, ни по закону. Но для того чтобы физически устранить эспера, мало было собственного желания, нужно было разрешение совета. А сам Цехель точно его не запрашивал.

— Ты сообщил в совет об Эрике? — спокойно уточнил Юрий. Напарник, ухмыляясь, кивнул. — Разве тебе не следовало посоветоваться со мной? Ведь именно я оценивал ее способности. И счел их полезными для Гардарики.

— Ох, прости, что мне пришлось взять на себя эту задачу, — скрестив руки на груди и нагло улыбаясь, съязвил Владимир. — Но ты не торопился, вот и пришлось взвалить ее решение на свои плечи. И я не счел твоего эспера полезным. Более того, твоя эмпатка опасна. Эта обратная эмпатия, конечно, занятная штука, но эмоциональная неустойчивость девушки делает ее ненадежной. Совет поддержал меня с условием, что я все сделаю чисто.

— У тебя не получилось. Прекрати охоту. Я пришлю дополнительные данные о новом эспере совету, а до того не вмешивайся.

— Ты мне приказываешь? — Нижинский вскинул темные брови и насмешливо покачал головой. — Мальчик, ты забываешься. Думаешь, что облизывание сапогов императора этой захудалой планетки делает тебя настоящим симарглом? Может, ты и кое-что другое ему позволяешь, чтобы получить доступ к его сыночку? С тебя станется…

Цехель одним движением поднялся, возвысившись над коренастым напарником почти на голову, левой ладонью скользнул по его щеке, будто лаская.

— Неужели ты ревнуешь? Тебе тоже захотелось тепла и ласки, милый? — почти пропел он, с удовлетворением замечая, как глаза напротив вспыхивают яростью.

Нижинский резко откинул чужую руку и ударил так, что Юрий отлетел назад.

— Ты отвратителен.

Цехель отвечать не стал, но не смог удержаться и отправил воздушный поцелуй. На ладони остался отпечаток крови с губ. Напарник скривился.

— Говори, что хотел, и я уйду. Не хочу дышать с таким, как ты, одним воздухом.

Разговор был серьезным, и спустя двадцать минут Владимир уже не выглядел таким уверенным.

— Нам нужно покинуть планету, если все так, как ты говоришь, — задумчиво сказал старый пес, впервые признавая, что Цехель может быть для него чем-то полезным.