Мани врезался во что-то твердое. Оба ощутили сильный толчок.

Пьедестал!

Воспользовавшись тем, что карлик большей частью принял ударна себя, Уэллен подхватил почти невесомое тело и швырнул вниз.

Раздался хруст стекла.

Отступив назад, ученый с облегчением и благоговениемнаблюдал, как шесть оставшихся жертв вырвались на волю. Несколько мгновенийструйки дыма плясали над недвижным телом своего убийцы и поработителя, затемустремились к Уэллену, окутали его волной благодарности и поплыли прочь,рассеиваясь налету.

Едва они исчезли, раздался ужасающий стон. Уэлленпочувствовал, как содрогнулся пол под ногами.

Неужели начали разваливаться библиотеки Серкадиона Мани?Заклинание разрушено…

— Нет!

Скатившись с пьедестала, карлик поднял взгляд кверху.Наскоро осмотрев нечто, невидимое для Уэллена, Мани устремил взгляд на ученого.Тот обнаружил, что снова не может двинуться с места.

— Надеюсь, тебе понравилось. Ты был великолепен, мой юный ипылкий друг. Хоть и недолго. Если ты ухитришься применить еще одно заклинание,учти, что выбраться из моих владений не так легко, как освободиться отмагических пут!

— Что ты собираешься делать?

Ученый приготовился к самому худшему. Видимо, он уничтожилрезультат тысячелетних трудов. Как ученый, он искренне жалел коллегу, однакоздравый смысл подсказывал, что он поступил правильно. Какая бы судьба ни ждалаего, она, несомненно, будет лучше той, которую готовил ему бессмертный колдун.

Но Серкадион Мани продолжал улыбаться, хотя теперь в егоулыбке не было и тени веселья. С мрачным удовлетворением он ответил:

— Разрушение не начнется немедленно. Хотя ты и нарушилравновесие. Все придет в движение, пытаясь удержать цитадель в целости… и отэтого хаос лишь усилится. И, что самое худшее, теперь я не могу ничемуправлять. — Карлик покачал головой в глумливом сожалении. — Но все же я не встоль уж пиковом положении. Я учел и такую возможность. Существует способ —хоть и весьма радикальный — восстановить контроль. Если бы только вспомнить,какие последствия он влечет за собой, я мог бы…

— Восстановить контроль? Значит, ты больше не можешьуправлять цитаделью?

Мани не отвечал. Глядя в никуда, он продолжал:

— Нет. Слишком давно это было. Ничего не помню, — онпротянул руку к своему неподвижному пленнику. — Вставай, идем. Нам нужнопрочесть одну книгу.

И они вновь очутились в библиотеке.

Коридор оказался другим — если только сами книги не изменилицвет переплетов. Корешки на полках были сплошь небесно-голубыми. Уэллен вкоторый раз поразился размаху исследований Серкадиона Мани.

— Сюда.

Ученый следовал за карликом по коридору. Казалось, Мани былсовершенно спокоен, несмотря на то что где-то поблизости рыскал Король-Дракон.

Согбенный карлик остановился у одного из рядов. Он быстропроводил пальцем по корешкам, бормоча что-то себе под нос. Уэллену оставалосьтолько наблюдать.

— Вот!

Мани выдернул из ряда том и раскрыл его. Страницы, словноживые, зашелестели, переворачиваясь под его взглядом. Мани внимательнопросматривал их, но никак не мог найти того, что искал. Повинуясь его воле, книгапродолжала перелистывать сама себя.

— О! Стоп! Страницы замерли.

Поводив пальцем но строчкам слева, Мани кивнул сам себе:

— Ну конечно же! Как глупо с моей стороны… Я же именно из-заэтого поначалу сделал… — Прищелкнув языком, он взглянул на своего пленника. —Время берет свое, не щадя и самых блистательных умов… Это было так давно, что яуспел забыть, а ведь все так просто!

Закрыв книгу, карлик отправил ее на место. Он хотел былосказать что-то еще, но вдруг сощурился и устремил взгляд куда-то за спинуУэллена. Ученый приготовился к худшему.

— Странно. Раньше коридор был длиннее. Видимо, Пентагонменяет форму. А я надеялся, что все не так безнадежно…

Уэллен молча вытаращил глаза. Проход, на который он смотрел,превратился в тупик. Когда они вошли, коридор был таким же бесконечным, как ипрочие. И сейчас на полках сверкали серебряные переплеты.

Заметив его взгляд, Серкадион Мани оглянулся.

Кровь Нимта! Дела еще хуже, чем я думал! Что ж, будет толькосправедливо, если ты, причина этого беспорядка, сам все исправишь.

Уэллен ожидал, что за этим последует новое перемещение, нокарлик лишь скрестил руки на груди. Несколько мгновений ученый раздумывал, чтособирается предпринять Мани, а затем по ногам его пробежало ощутимоепокалывание. Он хотел было опустить глаза, но чары Мани позволяли смотретьтолько прямо.

— Что со мной происходит?

— Мне и вправду очень жаль, мой чрезмерно любопытный друг.Это будет напрасной тратой доброго материала. Ты, будучи смертным, продержишьсяне больше трех-четырех лет, но ничего лучшего под рукою не имеется. Жаль, чтоты не бессмертен, как я. Ты существовал бы вечно. Но это заклятие требуетдлительной подготовки. И для этого понадобилась бы жизнь враада, а кровь твоясильно разбавлена долгим пребыванием в этом мире. — Карлик снова задумался. —Быть может, мне удастся снова заманить сюда этого, в капюшоне. Когда тыугаснешь, он, пожалуй, пригодится. Да, над этим стоит подумать.

Внушающее тревогу ощущение подобралось к коленям. Скрипнувзубами, Уэллен снова спросил:

— Что ты со мной делаешь? По крайней мере скажи]

— Теперь, пожалуй, уже можно. Видимо, твоя сила на этот разничем не поможет тебе. Ты скорее носитель, чем маг. Я полагаю, твои дети…которых у тебя, конечно же, не будет… стали бы волшебниками исключительныхспособностей. — Серкадион Мани похлопал Уэллена по груди. — Что доудовлетворения твоего любопытства — это самое меньшее, что я могу сделать дляколлеги. Говоря попросту, ты становишься частью моих владений. В настоящеевремя пол медленно поглощает тебя. Я упоминал о том, что он, в некоторомсмысле, живой? Нет, высшим разумом он не наделен — лишь основными инстинктами,но теперь кое-что изменится. Я никогда по-настоящему не оценивал его потенциала— все дела, дела… Решение радикальное; боюсь, ты будешь не так эффективен, какмоя матрица, но выбирать не из чего.

Уэллен рванулся, но та его часть, которую еще не поглотилпол, была обездвижена заклинанием карлика. Мани позволял ему только говорить.