Государственная неэффективность и взяточничество, возможно, скрыто присутствовали на протяжении всей египетской истории. В документах работников некрополя XX династии отражена ужасающая кульминация слабости, безразличия, ухода от ответственности и абсолютной непорядочности. Египет сильно отдалился от идеала Среднего царства – маат. Социальное сознание, осознание общественных интересов и государственная справедливость отошли в прошлое. Помимо расхищения гробниц, к которому мы вскоре перейдем, наиболее яркий пример порочности чиновников описан в папирусе, где перечислены нарушения и преступления жреца храма Хнума у первого порога. В одном из разделов этого документа рассматриваются годовые подати, полагающиеся храму. Речь идет о ежегодном получении 700 мешков зерна[343] с определенных полей в Дельте, для перевозки которых был заключен договор с капитаном корабля. Ближе к концу царствования Рамсеса III этот капитан умер, и жрецы выбрали другого. В течение четырех лет новый капитан перевозил 700 мешков в полном объеме, «однако в первый год царя (Рамсеса IV), великого бога, он не исполнил своих обязательств». Вот запись о девяти годах «работы» капитана корабля Хнумнахта.

Другими словами, за девятилетний период храм получил лишь 576 мешков из 6300, то есть чуть больше 9 процентов. Капитан корабля не мог совершить такого крупного хищения без ведома и участия нескольких помощников, на всем протяжении цепочки, от крестьян, принесших зерно на корабль в Дельте, до писцов, регистрировавших его в храме Хнума на первом пороге. Исчезнувшие мешки были записаны как «общее количество зерна из храма Хнума, владыки Элефантины, которое капитан корабля, вступив в заговор с писцами, администраторами и рабочими храма Хнума, присвоил себе, и они распорядились им по своему усмотрению». Другое обвинение против капитана Хнумнахта состояло в том, что он потребовал по пятьдесят мешков зерна в год от каждого из двоих людей – всего тысяча мешков за 10 лет – «и распоряжался с ними по своему усмотрению; ни единого не принес он в зернохранилище Хнума». Очевидно, что правосудие в конце концов настигло дерзкого капитана и его подельников, однако тот факт, что он смог так обогатиться за 10 лет, является печальной иллюстрацией порядков, царивших в Египетском государстве в те времена[344].

То была трагическая эпоха для Египта, эпоха, которую можно описать сравнением с «годом гиен, когда все голодали»[345].

Бродячие банды чужеземцев терроризировали мирных рабочих долины Нила. В письменных источниках из некрополя отмечено множество дней, когда работники не могли работать «из-за чужеземцев». Такая ситуация стала настолько обыденной при Рамсесе IX, что в журналах стали отмечать дни, когда чужеземцев не было. Иногда такие бродячие банды мародеров обозначались как ливийцы или машауши. Не похоже, чтобы они были пустынными кочевниками, пришедшими в долину Нила с запада; полиция некрополя могла бы справиться с небольшими бандами такого рода. Более вероятно, что речь идет о наемных солдатах, приведенных в Египет в числе пленных или зачисленных на военную службу и теперь страдающих от безделья из-за отсутствия военных походов (фото 31 г). Не имея возможности грабить врагов Египта, возможно, не получая жалованья, как и рабочие некрополя, они жили грабежами[346]. Правительство с большим трудом справлялось с этими бандами. Постепенно, по возможности, праздные наемники, как ливийцы, так и представители «народов моря», оседали на земле, становясь крестьянами. Например, Рамсес III основал в Верхнем Египте поселение для «народа Сардинии и писцов царской армии»[347]. И даже несмотря на это, потребовалось несколько поколений, чтобы обуздать непоседливость и алчность чужеземцев, особенно когда нанявшая их страна ослабла и физически, и финансово. Вероятно, при Рамсесе XI произошел бунт против верховного жреца Амона Аменхотепа. Мы располагаем источниками более позднего времени, где содержатся лишь намеки и полностью отсутствует указание на то, были ли бунтовщики соперниками жреца за власть или теми, кого он держал в зависимости. Один рабочий заявил о вреде, причиненном переносному сундуку, относящемуся к храмовой собственности, и заявлял: «Чужеземцы пришли и захватили Храм (Мединет-Абу), я же вел ослов, принадлежавших моему отцу, когда Паати, чужеземец, схватил меня и отвез в город Ипип, и было это в то время, когда Аменхотеп, который был верховным жрецом Амона, уже шесть месяцев подвергался нападениям. Теперь случилось так, что я вернулся, спустя полных девять месяцев нападений на Аменхетепа, который был верховным жрецом Амона, а этот переносной сундук был уже поврежден и брошен в огонь. Затем порядок был восстановлен…» Другой свидетель также неточен в хронологии событий: «И тогда, когда случилась война против верховного жреца, этот человек украл собственность моего отца». Вероятно, этот бунт произошел приблизительно между двенадцатым и пятнадцатым годами правления Рамсеса XI, около 1105–1100 гг. до н. э., и мог быть связан с другими волнениями в Египте, такими как «восстание в Северном регионе» и «разрушение» города в Среднем Египте неким Панесхи, который, по-видимому, был наместником царя в Эфиопии и командующим армией. Вероятность соперничества за власть между правящей семьей жреца в Фивах и военными очень высока[348].

Большая часть имеющихся у нас свидетельств о беспорядках, царивших в то время, почерпнута из протоколов об ограблении гробниц в конце XX династии[349]. В какой-то степени разграбление богатых усыпальниц было всегда характерно для Египта. Например, во времена IV династии гробница матери Хеопса, по-видимому, была ограблена еще при жизни царя[350]. Соблазн всегда был велик, но, пока народ был занят работой и благоденствовал, а правительство было сильно, бдительно и честно, гробницы предков находились в относительной безопасности. Острая эпидемия расхищений гробниц при царях XX династии разразилась потому, что государство было безнадежно больно. Здесь, в Западных Фивах, в гробницах царей и вельмож, были захоронены удивительные сокровища, золото, серебро и прочая богатая утварь. Инфляция породила бедность и голод. Полиция оказалась не способна справиться с бродячими бандами чужеземцев. Началось соперничество за власть между высокопоставленными чиновниками. Но самое важное, что признанные законы государства более не имели прежней силы и это привело к исчезновению эффективных моральных рычагов, которые сдерживали грабежи внутри государства и кощунственное нарушение вечного покоя богов и бессмертных. Содержащиеся в папирусах записи о расследованиях и судах над грабителями показывают, что для добычи сокровищ из гробниц нанимали обычных рабочих, а беспрерывность грабежей в течение целого поколения, проведение безрезультативных проверок и пребывание в должности одних и тех же чиновников на протяжении всего этого периода ясно свидетельствуют, что высокопоставленные лица были посвящены в происходящее и, возможно, сами обогащались за счет этих грабежей. Сильная и добросовестная администрация остановила бы эти грабежи или устранила чиновников, допустивших подобные бесчинства.