— Пока нет. — И Лиана рассказала Нику, о чемдумает.

— Интересно, но вчера вечером, возвращаясь домой, ядумал почти то же самое. Может быть, с нами всегда так будет, а может быть, иэтого достаточно. — Их глаза снова встретились, а потом он задал вопрос, которыйне давал ему покоя все утро: — Ты могла бы вырваться на несколько дней, Лиана?

— Что ты имеешь в виду? Он нежно спросил:

— Я подумал, не провести ли нам несколько дней вКармеле. Как ты думаешь?

Она кротко улыбнулась ему и удивилась собственной реакции.Она так давно и так сильно этого хотела. Но в глубине души знала, что никогдабольше этого не сделает. Только сейчас, один этот раз…

— Мне кажется, это было бы прекрасно. А ты сможешьполучить отпуск?

Она заставила себя не думать об Армане. Это придет позже.

— И очень скоро. На следующей неделе мне должны датьтри дня. Где бы ты хотела остановиться?

— Я так давно не была в Кармеле… — Она задумалась — Акак насчет «Пайн Инн»?

— Решено. Ты можешь уехать в пятницу утром? — Оннахмурился. — А как же девочки? Они не расстроятся?

— Я скажу им, что уезжаю по делам Красного Креста.

Ник усмехнулся. В эту минуту он чувствовал себя озорныммальчишкой, похищающим невинную девушку у родителей.

— Хорошенькая история. Смотри, как бы они черезнесколько лет не начали рассказывать тебе такие же байки.

Она засмеялась.

— Я их убью.

Он тоже засмеялся в ответ, и некоторое время они болтали, апотом пошли к девочкам в сад. Ник ушел перед обедом, хотя его и приглашалиостаться. Он должен был обедать с командиром. Лиана проводила его до дверей.Сейчас они были одни в маленькой, похожей на пещеру прихожей. Ник наклонился ипоцеловал ее, прошептав:

— Не забывай, я люблю тебя.

Но на выходные и на следующей неделе Нику не удалосьосвободиться. Он зашел к Лиане в четверг, чтобы убедиться, что их планы неизменились Дядя Джордж намеренно не спрашивал о Нике, а Лиана молчала.

— Ты готова ехать завтра7

— Да. А как ты?

Своим домашним она объявила, что едет на три дня на семинарКрасного Креста в Кармел, и, похоже, ей поверили.

— Все хорошо.

Он засмеялся.

— Знаешь, я волнуюсь, как ребенок. Она неожиданнофыркнула:

— Я тоже.

— Может быть, мы сошли с ума. Может быть, это былпростой корабельный роман, а мы, как безумцы, пытаемся его возобновить.

Может быть, так оно и было. Но сейчас в их отношенияхпоявилась такая непринужденность, как будто хватило лишь нескольких поцелуев, иони сразу же обо всем вспомнили.

— Мы можем задраить комнату и сделать вид, что мы тонемна корабле.

— Это не смешно.

— Прости. Глупая шутка.

Они оба рассмеялись. Они вообще много смеялись. На следующийдень, выходя из дома, она не могла сдержать улыбки. Она даже обрадовалась, чтодевочки уже три дня как снова пошли в школу и теперь не могут заметить, чтомама уходит так поздно — был уже полдень. Дядя Джордж ушел в контору. Лиана натакси подъехала к гостинице, где нервно вышагивал Ник, куря сигарету.

— Ты выглядишь так, как будто у тебя жена срожает, — насмешливо заметила она, расплачиваясь с водителем.

— Я испугался, вдруг ты не придешь.

— А ты хотел бы, чтобы я не пришла?

Вместо ответа он обнял и поцеловал ее. Они долго стоялиобнявшись. Два проходивших мимо моряка даже присвистнули.

— О чем ты думаешь?

Лиана в ответ только улыбнулась. Она была счастлива, чтопришла. В такси она, как и Ник, волновалась и чуть было не повернула обратно.Что, если с нею что-нибудь произойдет? Какой-нибудь несчастный случай? ТогдаДжордж и девочки все узнают. Что, если… Но она все-таки пришла и сейчас быласчастлива. Она положила сумку в багажник взятого напрокат автомобиля, и онипоехали в Кармел, распевая и веселясь, как дети.

Это была чудесная прогулка вдоль побережья. Погода стоялапрекрасная, хотя прохладная. Ник и Лиана остановились в придорожном ресторане,а в четыре приехали в Кармел. До наступления темноты успели еще прогуляться попляжу. Сумки оставили в номере в «Пайн Инн» и босиком пошли на пляж, засунувтуфли в карманы плащей. Они бегали по песку, он босиком, а она в шелковыхчулках. Чистый и прозрачный воздух обдувал их лица, и скоро они сели на песок,задыхаясь и смеясь от счастья. Все здесь выглядело мирно и спокойно, как будтов мире не было горя и войн, как будто так и будет всегда.

— Трудно поверить, что где-то идет война,правда? — Ник сидел, глядя на море и думая о военных кораблях, которыеплывут сейчас по всему миру и защищают их страну. Кармела совершенно некоснулась сумятица военного времени, царившая в Сан-Франциско. Этот сонныйгородок, казалось, спал, и Лиане хотелось, чтобы он никогда не просыпался. Ейказалось, что она запоминает все мгновения этого вечера, чтобы потом вспоминатьо них.

— Как хорошо вырваться на несколько дней. По-моему, мненужно уходить — работа в Красном Кресте начинает меня угнетать. — Онавздохнула и посмотрела на Ника. Он удивился. Он-то думал, что работа ей нравится.

— А в чем причина?

— Я чувствую, что делаю здесь слишком мало. Организацияофицерских чаепитий и составление списков — это не по мне. В прошлом году былохоть что-то важное. Мне хочется быть полезной. — Она вздохнула иулыбнулась, вспомнив, как спасала людей на «Довиле».

— Я помню. Что именно тебе хотелось бы?

— Пока не знаю. Может быть, пойду работать в больницу.

Он коснулся ее руки. «Флоренс Найтингейл». Он поцеловал ее,и они долго, пока не стемнело, лежали на пляже. Потом медленно вернулись вгостиницу. Лиана подумала, что они впервые, как все другие люди, собираютсяцивилизованно провести уик-энд. На корабле они жили в душной темноте каютыпервого помощника капитана — затемнение было обязательным. А теперь у нихславная комната с душем. Она начала стесняться его, когда они вошли в комнату.Оба посмотрели на ванну. Как будто новобрачные. Она фыркнула.

— Ты первым будешь принимать душ или сначала я?

— После тебя. Тебе ведь потребуется больше времени, чеммне.

Она взяла предметы туалета, белье и закрыла дверь. Черезполчаса она вышла, уже одетая, с собранными в узел волосами. Он присвистнул.

— Это настоящее искусство.

Лиана засмеялась. В узком помещении ей пришлось буквальножонглировать своими вещами, а платье чуть не упало в раковину, но по ее видуникто бы об этом не догадался.