— Угу. — Я кивнула и одарила его улыбкой. — Не то имя не втой бумажке. Что и требовалось доказать.

Айви по-прежнему не сводила с меня немигающих глаз.

— А знаешь, Рэчел, Леон Бейн не сам собой подорвался.

Я невольно охнула. Россказням про Бейна я вообще-топредпочитала не верить. Я считала, что эти истории нужны только для того, чтобыудержать агентов ВБ от разрыва своих контрактов, как только они узнавали все,чему ВБ могла их научить.

— Это случилось десять с лишним лет тому назад, — сказала я.— И ВБ никакого отношения к этому не имеет. Там не собираются убивать меня заразрыв контракта. Напротив, мое начальство само хочет, чтобы я ушла. — Тут янахмурилась. — А кроме того, даже если меня вывернут наизнанку, это будет кудавеселей того, чем я сейчас занимаюсь.

Айви подалась немного вперед, и я не стала от нееотстраняться.

— Говорят, ушло трое суток, чтобы набрать ошметков ЛеонаБейна на коробку от ботинок, — сказала она. — Последние соскребали с потолка унего в парадном.

— А что мне теперь делать? — спросила я, убирая руку соспинки сиденья. — У меня уже несколько месяцев ни одного приличного задания небыло. Вот, пожалуйста. —

Я указала на свой улов. — Лепреконша, уклоняющаяся от уплатыналогов. Это же просто оскорбление. Маленькая женщина оцепенела.

— Ах, прости-и-ите меня.

Дженкс бросил свою новую подружку и расположился на поляхтаксистской шляпы.

— Угу, — согласился он. — А если я теперь вынужден будувзять больничный, Рэчел вообще швабру в руки дадут.

Феек резко двинул своим поврежденным крылом, и я бросила нанего страдальческий взор.

— Может, «мейтейк»? — предложила я.

— Четверть фунта, — уточнил Дженкс, и я мысленно подняла весгрибов до полфунта. Для фейка Дженкс был очень даже ничего.

Айви помрачнела, перебирая пальцами свою цепочку сраспятием.

— Есть веская причина, почему никто не разрывает своегоконтракта с ВБ. Последнего человека, который попытался это сделать, засосало втурбину.

Стиснув зубы, я отвернулась от Айви и стала смотреть сквозьлобовое стекло. Теперь я вспомнила. Это случилось почти год тому назад.Инцидент убил бы того агента, если бы он к тому времени уже не был мертв. И тотвампир мог теперь в любой момент опять заявиться в контору.

— Я не спрашиваю у тебя разрешения, — резко сказала я Айви.— Я всего лишь интересуюсь, не сдает ли кто-нибудь из твоих знакомых дешевойквартиры. — Айви молчала, и я снова повернулась на нее посмотреть. — Мнеудалось скопить немного деньжат. Я могу прибить на дверь табличку со своимименем, помогать людям, которые в этом нуждаются...

— Ох, ради любви к крови, прекрати, — перебила меня Айви. —Уйти, чтобы открыть амулетную лавку — это еще куда ни шло. Но собственноеагентство? — Она помотала головой, и ее черные волосы закачались. — Конечно, яне твоя мамаша, но если ты это сделаешь, считай, что ты уже труп. А, Дженкс?Скажи ей, что она труп.

Дженкс с серьезным видом кивнул, а я резко развернулась иопять стала глазеть вперед. Какая же я была дура, что попросила ее помочь!Проклятый таксист теперь тоже кивал.

— Труп, — бубнил он. — Труп, труп, труп.

Вот так. Чем дальше в лес, тем толще партизаны. Учитываяразговорчивость Дженкса и таксиста, прежде чем я подам заявление, весь городуже будет знать о том, что я увольняюсь.

— Ладно, не беспокойтесь, — пробормотала я. — Я больше нежелаю об этом разговаривать.

Айви набросила руку на спинку моего сиденья.

— А тебе не приходило в голову, что кто-то может тебяподставлять? Всем известно, что лепреконы пытаются купить себе свободу. Еслитебя застукают, то по первое число всыплют.

— Угу, — отозвалась я. —Я уже об этом подумала. — Ясноедело, у меня даже мысли о таком варианте не было, но я не собиралось Айви обэтом сообщать. — И моим первым желанием станет то, чтобы меня не застукали.

— Так всегда бывает, — лукаво заметила лепреконша. — Значит,это твое первое желание? — Пылая гневом, я кивнула, и женщина ухмыльнулась,показывая ямочки на щеках. Она уже была на полпути к дому.

— Послушай, — сказала я Айви. — Мне не нужна твоя помощь. Ина том спасибо. — Я зашарила у себя в сумочке, ища бумажник. — Высадите меняздесь, — сказала я таксисту. — Хочу выпить кофе. Дженкс, ты меня слышишь? Айвидоставит тебя до ВБ. Сделаешь это для меня, Айви? По старой дружбе?

— Рэчел, — запротестовала Айви, — ты меня даже не слушаешь.

Таксист осторожно просигналил, затем подкатил к тротуару.

— Будь осторожней, Плутовка.

Я вылезла из машины, распахнула заднюю дверцу и довольнобесцеремонно вытащила лепреконшу наружу. Мои наручники уже полностью устранилиее заговор величины. Теперь женщина была размером с пухлого двухлетнегоребенка.

— Вот, — сказала я, швыряя на сиденье двадцатку. — Думаю,моя доля не больше.

— Здесь все еще дождь идет, — заныла лепреконша.

— Заткнись. — Капли нещадно по мне барабанили, непоправимопортя пучок волос у меня на макушке и прилепляя к шее свисающие оттуда пряди. Ярезко захлопнула дверцу как раз в тот момент, когда Айви собралась что-тосказать. Терять мне больше было нечего. Моя жизнь прекратилась в кучумагического навоза, и я даже не могла сварганить из него удобрение.

— Но я же промокну, — пожаловалась лепреконша.

— Хочешь назад в машину? — спросила я. Мой голос былспокоен, но внутренне я вся кипела. — Если хочешь, мы можем про все забыть. Несомневаюсь, Айви по всем правилам тебя оформит. Два задания за одну ночь. Ейнаверняка дадут премию.

— Не-ет, — еле слышно пропищала женщина. Бурля отнегодования, я бросила взгляд через дорогу на кафе «Старбакс», обычнообслуживавшее местных приверед, которым требовалось не менее шестидесяти разныхспособов сварить кофейные зерна, чтобы ни одним из них не удовлетвориться.Поскольку кафе находилось по эту сторону реки, в такой ранний час там, скореевсего, было пусто. А значит, в настоящий момент оно представляло собойидеальное место, где я могла избавиться от дурного настроения и собраться ссилами. Я чуть ли не силком подтащила лепреконшу к двери, пытаясь прикинутьстоимость местной чашки кофе по числу доповоротных безделушек на витринезаведения.

— Рэчел, погоди. — Айви опустила стекло, и до меня сновастала доноситься музыка из такси. На сей раз «Тысяча лет» Стинга. Я чуть былоне решила залезть обратно в машину.

Однако вместе этого я резко распахнула дверь в кафе иусмехнулась радостному перезвону колокольчиков.

— Кофе. Черный. И сиденье помягче! — крикнула я парнишке заприлавком, твердо шагая в самый темный угол с лепреконшей на прицепе. Будь оновсе проклято. Парнишка представлялся исключительно честным малым — идеальнаяприческа, фартучек в красно-белую полоску. Скорее всего, студент университета.Я тоже могла бы ходить в университет вместо районного техникума. По крайнеймере семестр-другой. Тогда бы меня наверняка признали, оценили и все такоепрочее.