Кабинка оказалась на удивление уютной и мягкой. Дажескатерть на столике была настоящая. И ступни там к полу не липли. Определенныйплюс. Заметив, что парнишка одарил меня высокомерным взглядом, я стянула с себясапожки и села по-турецки, чтобы ему досадить. Я все еще была одета какпроститутка. Кажется, он прикидывал, не вызвать ли ему ВБ или ее человеческийэквивалент, ФВБ. Вот была бы умора.

А мой билет на выход из ВБ нервно ерзал на противоположномсиденье.

— Можно мне с молоком? — заныла лспреконша.

— Нет.

Колокольчики опять затрезвонили. Повернувшись к двери, яувидела входящую в кафе Айви. Она шагала с совой на руке, пристроив ее наспециальную нарукавную повязку. Джёнкс восседал у Айви на плече, держась какможно дальше от совы. Я оцепенело повернулась к картинке над столиком. Там былиизображены детишки, одетые как фруктовый салат. Наверное, картинке полагалосьвызывать добрые чувства, но лично у меня она вызвала только голод.

— Послушай, Рэчел. Мне надо с тобой поговорить. Для мальцаза прилавком это уже был явный перебор.

— Прошу прощения, мэм, — произнес он своим идеальнымголосом. — С домашними животными сюда нельзя. Сова должна остаться снаружи.

«Мэм?»— подумала я, отчаянно стараясь удержаться отистерического смеха.

Парнишка побледнел, когда Айви на него посмотрела. Затем,слепо и неуверенно пятясь назад, чуть не упал. Она давила на него аурой. Н-да,приятного мало.

Тут Айви обратила свой взор на меня. Из моей груди сосвистом вышел весь воздух, когда я ударилась о заднюю стенку кабинки. Черные,хищные глаза буквально пригвоздили меня к виниловому сиденью. В животе у менявсе сжалось от лютого голода. А пальцы скрючились.

Сковывающее напряжение Айви было как яд. Я просто не моглаотвернуться. Ничего похожего на вежливый вопрос, заданный мне мертвым вампиромв «Крови и варено». Здесь ясно чувствовался гнев, властное преобладание. СланаБогу, что Айви гневалась не только на меня, но и на того мальца за прилавком.

Конечно, как только она увидела появившееся у меня на лицевыражение, гнев в ее глазах последний раз полыхнул и погас. Черные зрачкисжались, возвращая на место привычную карюю радужку. В мгновение ока покровсилы соскользнул с Айви, удаляясь в самые глубины ада, откуда он и пришел. Да,наверняка это был ад. Столь мощное преобладание обычные чары дать не могли. Тутуже мой гнев снова нахлынул. Если я гневалась, я не могла бояться, разве нетак?

Прошло уже несколько лет с тех пор, как Айви давила на меняаурой. В тот последний раз мы спорили о том, как нам лучше арестовать одногонизкокровного вампира, подозревавшегося в соблазнении несовершеннолетнихдевушек посредством какой-то дебильной ролевой игры в карты. Я тогда урезонилаАйви сонным амулетом, затем красным лаком начертала на ее ногтях «ТЫ— ИДИОТКА»,после чего привязала ее к стулу и разбудила. С тех пор Айви была образцовойподругой, разве что порой чуточку прохладной. Думаю, она высоко оценила то, чтоо том инциденте я никому ничего не рассказала.

Малец откашлялся.

— Вы, мэм... э-э... вы не вправе здесь оставаться, еслитолько что-нибудь не закажете, — вяло заметил он.

«Отважный парнишка, — подумала я. — Должно быть,Внутриземец».

— Апельсиновый сок, — сказала Айви. — Без мякоти. Яудивленно на нее посмотрела.

— Апельсиновый сок? — Затем я опять нахмурилась. — Послушай,— сказала я, расцепляя ладони и резко выдергивая сумочку с амулетами себе наколени. — Мне наплевать, если Леона Бейна в конечном итоге по стенке размазали.Я увольняюсь. И никакие твои доводы моего решения не изменят.

Айви неловко переступила с ноги на ногу. Такая еенеуверенность охладила остатки моего гнева. Айви была обеспокоена? Никогда ещетакого не видела.

— Я хочу уйти вместе с тобой, — наконец сказала она.

Несколько секунд я могла лишь молча на нее глазеть.

— Что? — наконец сумела выдавить я из себя. Айви с деланнойбеззаботностью села напротив меня, ставя свою сову присматривать залепреконшей. С шумом отклеив «липучку» своей нарукавной повязки, она положилаее рядом с собой на скамью. Дженкс спрыгнул с ее плеча на столик— глаза егобыли широко распахнуты, а рот для разнообразия закрыт. Парнишка приврлокся смягким сиденьем и нашей незатейливой выпивкой. Мы молча подождали, пока ондрожащими руками все расставит и удалится подобру-поздорову в заднее помещениекафе.

Моя чашка оказалось треснутой и налитой лишь наполовину. Ябыло поигралась с мыслью о том, чтобы прилепить под столом один амулет, откоторого сворачивалось бы все молоко в радиусе полутора метров, но затемрешила, что сейчас следует позаботиться о куда более важных вещах. Например отом, почему Айви решила в буквальном смысле спустить в унитаз свою блестящуюкарьеру.

— Но почему? — потрясенно спросила я. — Начальство в тебедуши не чает. Ты сама выбираешь себе задания. В прошлом году у тебя дажеоплаченный отпуск был.

Избегая моего взгляда, Айви изучала картинку над столиком.

— Целых четыре недели! Ты тогда на Аляску за полночнымсолнцем отправилась!

Густые черные брови Айви мрачно сдвинулись, когда онапротянула руку, чтобы погладить свою сову и поправить ей крылья.

— Половина аренды, половина коммунальных услуг... корочеполовина всего за мной, половина за тобой. Я вношу свою долю и занимаюсь своимиделами, ты вносишь свою и занимаешься своими. Если потребуется, работаемвместе. Как раньше.

Я откинулась на спинку сиденья. Моя вспышка раздражениявышла не столь очевидной, как мне того хотелось, поскольку падать здесь можнобыло только на мягкую обивку.

— И все-таки почему? — снова спросила я.

Ладонь Айви упала с совы на столешницу.

— Я очень хорошо делаю свою работу, — сказала она,по-прежнему не желая мне отвечать. В голосе ее теперь звучала смутнаяуязвимость. — Так что обузой для тебя, Рэчел, я не стану. Ни один вампир неосмелится против меня выступить. Могу распространить это благо и на тебя.Наемных убийц из вампиров я буду отваживать до тех пор, пока ты не накопишьденег, чтобы расплатиться за разорванный контракт. С моими связями и твоимизаклинаниями мы сможем оставаться в живых так долго, что ВБ отменит цену занаши головы. Но у меня есть одно желание.

— Никакой цены за наши головы не будет, — быстро вставила я.

— Рэчел... — взмолилась Айви. Ее карие глаза смягчились,предостерегая меня. — Пойми, Рэчел, цена будет. — Айви стала подаваться вперед,пока у меня не возникло острое желание удариться в бегство. Я вдохнула еезапах, ища привкус крови, но там был только апельсиновый сок. И все-таки онаошибалась. ВБ никогда бы не назначила цены за мою голову. Там искренне хотели,чтобы я ушла. Тревожиться следовало как раз Айви.