— Не думаю, что лучше тебя, Клодия, — неудержалась бойкая на язык девушка.

По возрасту Клодия была почти вдвое старше Юлии, и такойкомплимент мог бы понравиться распутнице, если бы не выражение лица, с которымдочь Цезаря произнесла эти слова.

Клодия ядовито усмехнулась, не решаясь вступить в спор, а еебрат, жадно пожиравший глазами девушку, не удержался в очередной раз.

— Римляне повсюду говорят, что ты, Юлия, разорвала сЭмилием. Это правда?

— Во имя великих богов, неужели это так волнуетКлодия? — насмешливо спросила Юлия.

Помпея ревниво нахмурилась, разговор все время вертелсявокруг этой девчонки. Она решила вмешаться.

— Во всяком случае, Юлия поступила правильно, — улыбнуласьПомпея, — но я считаю, что это прежде всего дело самой Юлии.

— Конечно, — зло улыбнулась Клодия, — Юлиятакая умная девушка, вся в отца. Рим давно не имел столь достойного претора иверховного понтифика.

— Он благочестив, — засмеялся Клодий, — клянусьДионисом, он благочестив, как никто другой. Великие боги Рима никогда не имелистоль ревностного слугу.

— Ты хочешь сказать, что он недостоин быть верховнымпонтификом? — нахмурилась Юлия.

— Скорее наоборот, — с лающим смехом нагло ответилКлодий, — в условиях нашего города только такой, как он, наиболеедостойный среди римлян.

— Цезарь почитает богов, — решила вмешатьсяПомпея.

— Я это знаю, — почти серьезно ответил Клодий.

— Все знают, как Цезарь чтит богиню Юнону,[136]— заметила Клодия, — великий понтифик не просто жрец, он также надзираетза исполнением всех наших обрядов и традиций, он верит во всех богов Рима, ипоэтому народ так любит Цезаря.

— И его деньги, — засмеялся Клодий.

Юлия нахмурилась. Ей был противен вызывающий вид и словаКлодия, но Помпея улыбнулась, не решаясь опровергнуть своего гостя. Ей нравилсяэтот наглый тон в его словах, его откровенное пренебрежение к традициям Рима,его манера держаться и вести себя в среде патрициев. На фоне спокойного,уравновешенного Цезаря Клодий являл собой тип, резко противоположный ему.Ироничная усмешка Цезаря отличалась от неслыханной наглости Клодия, галантномуотношению к женщинам первого противопоставлялась дерзость второго. Ум, выдержкаи воля, привлекавшие в Цезаре, сильно отличались от страстности ибезрассудства, столь характерных для Клодия.

В исторической науке вот уже две тысячи лет идетнепрекращающийся спор — как могла Помпея увлечься Клодием, каким образом жена«величайшего из римлян» могла стать предметом обожания наглого выскочки, явнопроигрывавшего в сравнении с Цезарем. Неужели она отвечала взаимностью?Существовала ли в действительности любовная линия Помпея — Клодий? Не решаясьбыть окончательным судьей в этом запутанном вопросе, предложим свою версию.

Современники Цезаря также недоумевали по этому поводу,отмечая невозможность измены Помпеи. Но если непредвзято подойти к этомувопросу, можно отметить, что Помпея вполне могла увлечься Клодием, более того,именно таким, как Клодий, она и должна была увлечься.

Великое вблизи не кажется великим, точно так же, как ни однасупруга не считала своего мужа таковым, за редким исключением. Из истории мызнаем массу примеров, когда талантливые люди уходили из жизни не признанными ине понятыми в первую очередь своими родными и близкими.

Удел гениев — вечно находиться намного впереди остальногочеловечества, и не всегда даже очень близкие люди могут подняться до пониманиявеличия своих родных. Жалость, сострадание, понимание, но не признание. Можнопо-своему любить человека, разделяющего с тобой супружеское ложе, но такникогда и не попытаться понять его. Жены полководцев, ненавидящие войну, женыписателей, не читающие их книг, жены художников, равнодушные к их картинам,жены политических деятелей, не восхищающиеся своими мужьями на фоне всеобщейэйфории. Такова жизнь, и жены миллионеров влюбляются в своих лифтеров имойщиков окон, а жены президентов предпочитают любовные отношения с шоферами ителохранителями своих мужей.

Возможно, что талантливые люди, проявляя себя даже в семье,несколько подавляют индивидуальность супруги, и те, в свою очередь, стремясьосвободиться от подобного гнета, увлекаются другими людьми, с которыми онимогут себя чувствовать на равных.

Возможен и второй вариант, при котором талантливые людинастолько интеллектуально насыщают женщину, что происходит перенасыщение.Реакция на обилие сладкого незамедлительна — хочется чего-то кислого.Происходит обратный эффект. И, наконец, самое главное — физическаябеспомощность гениев. Гомосексуалисты и импотенты населяют всю мировую историю,начиная с древнейших времен. Может быть, это дань своему гению, ибо великийталант подавляет не только окружающих, но и собственную физическую плоть, врезультате чего часто происходит смещение акцентов и возникает своеобразноевидение окружающего мира. Третий вариант достаточно спорен и уж никак неотносится к Цезарю, известному своими многочисленными любовными победами. Но вмировой истории, кроме вулканических типов Гюго и Дюма, Петра I и Людовика XIV,известных своими похождениями, были Сократ и Рафаэль, Леонардо да Винчи иЧайковский. Сморщивание половых органов Наполеона и полное отсутствие интересак половой жизни у Сталина или Гитлера — не это ли страшная цена ихсвоеобразного таланта? И как жалко выглядят на их фоне Калигула и Нерон,вошедшие в историю отчасти благодаря своему неслыханному разврату.

В любом случае ответ здесь неоднозначен, и оставим эту темудля психологов и психиатров. Однако понять мотивы Помпеи мы сможем, есливспомним, насколько молодой Клодий отличался от почти сорокалетнего Цезаря. Ине будем более удивляться человеческой природе. Женщина всегда непостижима.

Ради справедливости стоит отметить, что в жизни Цезаря былонемало незаурядных, по-своему исключительно талантливых и достойных женщин. Егоокружали Аврелия и Юлия — мать и дочь, столь достойные его величия и гения. Вего жизни были Сервилия, мать Брута, и Клеопатра, царица Египетская. Стольразные и непохожие друг на друга женщины. Они по-своему истово любили Цезаря,будучи самостоятельными фигурами в политическом раскладе Древнего Рима.

Тесная связь двух одинаково выдающихся людей дает обычнопочти невозможный эффект слияния обеих душ, к чему непостижимо стремятсямиллионы людей обоих полов с момента своего рождения.

И только единицам удается этого достичь.

Помпея не принадлежала к их числу. По-своему любя мужа, онане могла и, наверное, не хотела разглядеть в нем человека, чей ореол гениябудет держаться тысячелетия, а посмертная слава затмит всех известных римлян. Вэтот момент Помпея наслаждалась острым чувством страха и болезненноголюбопытства, сидя рядом с Клодием. Как и многим женщинам, ей казалось, что этаигра может быть прекращена в любой момент по ее желанию. И как миллионы другихженщин, она ошибалась, ибо циничный и расчетливый Клодий видел перед собойочередную жертву, которой он твердо намеревался овладеть. И если Помпею, каклюбую женщину, привлекал невинный флирт и легкое заигрывание с опаснымухажером, то Клодий, как и всякий мужчина, рассчитывал добиться поставленнойцели.