– Это не моя проблема.

В глазах Уиллы вспыхивает огонек.

– А станет твоя, когда я скажу им, что все это устроила ты.

Мэнди фыркает, но Уилла еще не закончила:

– Это ты спустила курок. Это твои отпечатки на пистолете. И отпечатки на ноже тоже. Мне даже не придется врать.

Мэнди делает шаг к Уилле с угрожающим видом.

– Ты не посмеешь, – шипит она.

Но Уилла, похоже, нисколько не испугана.

– С чего бы?

Она невинно хлопает глазками, и на мгновение я вижу ту самую девушку, с которой познакомился. Застенчивую, милую, кокетливую, беспомощную. Удивительно, как быстро она может менять маски.

Уилла так ловко обвела меня вокруг пальца… Наверное, я оказался очень легкой добычей: ведь я так отчаянно хотел, чтобы хоть кому-то было не наплевать на меня, что хватило чуть-чуть участия и пары ласковых слов. Стыдно представить, что же Уилла на самом деле думает обо мне. Наверное, она смеялась про себя, когда я раскрывал ей свои тайны и изливал душу… И считает меня жалким.

Я смотрю на себя ее глазами, и мне так противно! Мой самый страшный кошмар.

– Ты все это затеяла, – продолжает Уилла. – Тебе и прибирать за собой.

Мэнди несколько секунд сверлит Уиллу взглядом, трясясь от ярости и негодования.

– Хочешь, чтобы я прибралась? Ладно.

Она с громким топотом приближается ко мне. На какое-то мгновение мне кажется, что она собирается выстрелить. Прикончить меня.

Я напрягаюсь, готовясь к тому, что Мэнди нацелит пистолет мне в голову. Вместо этого она нагибается и что-то поднимает с пола. Мой телефон, запоздало понимаю я. Выронил его, когда схватил нож, чтобы освободить Уиллу.

Мэнди поворачивается и идет к выходу, заодно забрав телефон Ви. И уходит, хлопнув дверью.

Ненадолго становится тихо. После ухода Мэнди возникла какая-то пустота, которая заполняется не сразу. Уилла откидывается обратно на спинку стула и шипит, зажимая свободной рукой бок, а когда отводит руку, та вся в крови.

– Вот же гребаная сука, – бормочет она себе под нос, продолжая распутывать веревки, которыми привязана к стулу.

Это наш шанс спастись. Моя голова раскалывается от боли, но в конце концов мне с большим трудом удается пошевелиться. Я со стоном встаю на четвереньки. Не знаю, получится ли подняться на ноги. Вряд ли: мой организм протестует, меня корежит.

Уилла, наверное, слышит меня, потому что поворачивает голову в мою сторону. Когда она понимает, что я жив, на ее лице мелькает удивление. Но в следующую секунду это выражение меняется. Она снова невинная, испуганная, растерянная. Подбородок дрожит, широко распахнутые глаза блестят от слез.

Поразительно, как она умеет полностью перевоплощаться. И как правдоподобно…

– Коннор, – вздыхает она, морщась от боли и всхлипывая. – Ты жив… Слава богу! Я так за тебя волновалась… Ты должен помочь мне, пока она не вернулась. Я же говорила, Мэнди – психопатка. Ты сам видел.

Видимо, она держит меня за идиота. Или думает, что последние несколько минут я был без сознания и ничего не знаю. И тогда я действительно поверил бы ей. Она прекрасная актриса, и я повелся бы на ее игру без всякого сомнения.

– Перестань, – говорю я.

Ее глаза округляются, словно я сделал ей больно.

– Коннор? О чем ты?

Наблюдая за ней, я понимаю, что не должен винить себя за то, что поддался на ее уловки. У нее явно большой опыт, а я стал легкой добычей, потому что хотел ей верить.

Я вздрагиваю и прерывисто вздыхаю. Что-то не так с одной стороной моего лица. Провожу по ней пальцами, они снова краснеют от крови. Я моргаю, с трудом осознавая, что случилось. Пытаюсь найти рану, и меня едва не тошнит, когда я нащупываю край скальпированного лоскута кожи.

Мне выстрелили в голову. И почему-то я жив. По крайней мере, пока. Нужно добраться до Ви. Нужно вытащить нас отсюда. Нужно доехать до больницы.

Уилла снова зовет меня, но я больше не хочу ее слушать.

– Я все видел, – решительно заявляю я. – И слышал, как вы ругались. Я знаю правду.

Уилла лихорадочно соображает, пытаясь придумать, как выкрутиться. Как удержать меня под контролем.

– Это же шутка, – лепечет она. – Мы просто шутили.

Отстойное объяснение – мы оба это понимаем. Я даже не утруждаюсь сказать это вслух.

Думаю, как бы подняться, но тело протестует. Приходится ползти к Ви по полу на четвереньках.

– Ви, – зову ее. – Я здесь. Я иду к тебе.

Лужа крови у нее под головой увеличилась, на футболке повыше живота тоже растекается красное пятно.

– Ви, – повторяю я, добравшись наконец до нее. Кладу руку ей на плечо и переворачиваю на спину. – Ну же, давай, – прошу ее, наклоняясь ближе, слушаю ее дыхание и нащупываю пульс. – Ты должна держаться.

Она всхлипывает, и я едва не теряю сознание от облегчения. Ее ресницы трепещут, губы шевелятся, пытаясь что-то сказать, но она не издает ни звука.

По крайней мере, жива. Хотя серьезно ранена. Ей хуже, чем мне.

– Твой телефон, – кричу я Уилле. – Где он?!

Поворачиваю к ней голову, но ничего не вижу. Как будто левого глаза вообще не существует. Машу перед ним рукой – и опять ничего не вижу. Это не к добру. Приходится поворачиваться всем телом, чтобы разглядеть Уиллу.

– Серьезно, где он?

Она качает головой:

– Мэнди забрала его, когда меня похитила.

Опять несет свою дурацкую чушь.

Да пошла она… Цепляюсь за стену, чтобы встать. Еле держась на ногах, пошатываясь, подхожу к ней. Уилла все еще привязана, так что проверить ее карманы нетрудно. Но она не соврала: телефона нет.

Ладно. Значит, найду другой способ позвать на помощь. Выбора нет.

Ковыляю к двери и дергаю за ручку. Дверь не открывается. Дергаю сильнее, хотя от такого усилия комната начинает вращаться вокруг меня. Дверь по-прежнему заперта.

– Что за фигня?

Глаза закрываются от боли, в голове барабанная дробь, за шиворотом мокро, но я собираюсь с силами и толкаю дверь плечом. Не поддается. Пробую снова, посильнее, и меня едва не тошнит.

– Нас заперли.

– Правда? – спрашивает Уилла с другого конца комнаты. – Вот сучка…

Она хотя бы перестала притворяться.

Упираюсь головой в дверь, пытаясь сообразить, что делать. Лежащая на полу Ви открывает глаза, вздрагивает и закрывает лицо рукой.

– Черт, – стонет она, перекатываясь на бок.

Чуть не задыхаясь от радости, падаю на колени и подползаю к ней.

– Ви! Ви, ты меня слышишь?

Она убирает мою руку со своего лба.

– Какого дьявола… – Боль накрывает ее волной, она стискивает зубы. Она тяжело ранена. Но сейчас хотя