Я трясу головой, стараясь отогнать прокручивающиеся в голове страшные варианты. Вместо этого сосредотачиваюсь на своей злости. Она переполняет меня, я почти трясусь, меня бросает в жар. Я доверяла им, а они предали мое доверие… Можно подумать, мне нравится быть строгой с ними, нравится «Сайко патрол», нравится постоянно напоминать детям о подстерегающих их ужасах. Как будто мне нравится входить в любое помещение и первым делом высматривать запасные выходы и места, где можно спрятаться в случае нападения. Как будто мне нравится смотреть на каждого встречного как на потенциальную угрозу…

Не я выбрала такую жизнь, меня заставили Мэлвин, «Погибшие ангелы», Джонатан Уотсон. Если б я могла уберечь детей от этого, так и сделала бы. Но я не в силах оградить их от всех ужасов мира. Могу только убедиться, что мои дети готовы ко всему.

И все-таки я потерпела неудачу. Потому что иначе им и в голову не пришло бы делать что-то тайком от меня. Они бы никогда не солгали мне.

– Мне пора, – говорю я Валерии и тянусь к сумочке за бумажником.

Она накрывает мою руку своей.

– За счет заведения. – Я начинаю возражать, но хозяйка не дает договорить. – Сегодня это последняя порция, ее все равно вылили бы. Пожалуйста, не спорьте.

Наши взгляды встречаются, и я вижу: она понимает меня. Валерия как мать, сестра, дочь, жена или друг знает, каково это, когда твои близкие в беде. Знает, как много может значить любая мелочь.

– Спасибо, – благодарю я.

Она кивает, я поворачиваюсь и бросаюсь к двери. До мотеля всего пара миль, но поездка кажется бесконечной. Я уже не в силах держать себя в руках и не воображать самое плохое – причем во всех подробностях. Меня одолевают черные мысли: страшные картины раненых, страдающих или пропавших детей, чьи кости раскиданы там и сям в какой-то глуши…

Сворачиваю на парковку мотеля и, ударив по тормозам, выпрыгиваю из машины. Когда подхожу к двери, ключ-карта уже наготове. Электронный замок со щелчком открывается. Поворачиваю ручку, надеясь ощутить натяжение цепочки, не позволяющей двери открыться до конца.

Ничего подобного. Дверь распахивается, ударившись о стену. «Они, как обычно, просто забыли накинуть цепочку», – успокаиваю я себя. Но сердце уже кричит от боли, адреналин бурлит.

– Коннор! – зову я. – Ви!

Действуя на автомате, решаю проверить комнату. Врываюсь внутрь, держа в руке пистолет и описывая им дугу в воздухе. Я готова ко всему: например, что на меня набросится неизвестно кто, а дети захвачены врасплох и плачут от страха.

Устремляюсь в ванную, откидываю занавеску для душа. Все чисто. Бегу к двери между нашими номерами, распахиваю ее и снова зову детей. Мне так отчаянно хочется увидеть, как Ви развалилась на кровати под рев телевизора, а Коннор сидит, скрестив ноги, с планшетом на коленях…

Но в комнате пусто. И в ванной тоже.

Их здесь нет. Никого нет. Они куда-то ушли.

Да где их черти носят?

Достаю телефон, кладу на тумбочку, чтобы можно было разблокировать экран одной рукой, и открываю приложение, отслеживающее местоположение. Значки детей там, где раньше: в мотеле. У меня ноги подкашиваются. Господи, они не взяли с собой телефоны! И я никак не могу проследить, где они…

Сколько раз они делали это тайком?

Сколько раз я проверяла приложение, уверенная, что дети в безопасности, хотя на самом деле это совсем не так?

Трясущимся пальцем провожу по экрану, отправляя на их телефоны сигнал тревоги, и через несколько секунд слышу один сигнал, потом другой. Иду на звук: мобильник Коннора валяется на полу на зарядке, мобильник Ви спрятан в ее кровати под покрывалом.

Я стою, уставившись на два орущих телефона. Лучше слушать этот ужасный вой, чем остаться наедине со своей паникой.

Дети исчезли.

А если они с Уиллой и Мэнди?

Тогда, если все, что писала Джульетта о своих подругах, – правда… Если эти две девочки – настоящие психопатки… Тогда мои дети в опасности.

И могут стать следующими жертвами.

41

Коннор

Угрюмая хибара – по сути, куча дров, сжечь которую проще простого. Дом старый, бревна высохли и потрескались. Дым уже просачивается под дверь комнаты. Пол теплый на ощупь от разгорающегося внизу пламени.

– Надо выбираться… – Я уже задыхаюсь. Голова гудит, боль пульсирует в ритме сердца. Вся футболка пропиталась кровью, и я понятия не имею, сколько еще из меня вытечет, прежде чем потеряю сознание. Хотя не важно. Лучше умереть от потери крови, чем сгореть заживо. Я выберусь из дома любой ценой и вытащу Ви.

Подбегаю к единственному окну в комнате. Почти все стекла давным-давно выбиты. Высовываюсь наружу, глотая свежий вечерний воздух в поисках выхода. Дым валит с тыльной стороны дома, и у меня появляется слабая надежда, что кто-то заметит и позовет на помощь… Хотя вряд ли помощь успеет вовремя и мы спасемся. Смотрю вниз. Высота минимум двадцать футов. Если выпрыгнем, то, скорее всего, выживем, но сильно покалечимся.

В голове, как вспышка, мелькает картинка, как выглядела мать после падения с маяка в начале года. Раздробленное бедро, сломанные ребра… Даже после нескольких месяцев восстановления она до сих пор борется с терзающей ее болью.

Прыгать – это в самом крайнем случае. Особенно когда под окном появилась Мэнди. Она складывает ладони рупором и кричит нам:

– Ну и кто теперь победил, сучка?

Пламя на нижнем этаже освещает ее лицо, отбрасывая тени под глазами, которые придают ей еще более зловещий вид, как у демона. На ее лице торжество. И ни малейшего намека на сомнение или тревогу.

Она совершенно бессердечная. Но я все равно пытаюсь вразумить ее:

– Мэнди, это не игра! Что ты сделала с дверью?

Вместо ответа она только хохочет.

– Я убью тебя за это! – яростно кричит Уилла у меня за спиной.

– Нет, я убью тебя раньше! – кричит в ответ Мэнди. Она абсолютно серьезна. Надежда на то, что она сжалится и выпустит нас, исчезает. Мы можем спастись только сами.

Дышу как можно глубже, отчего бок снова пронизывает боль. От боли и потери крови кружится голова, комната вращается. Хватаюсь за оконную раму, чтобы не упасть.

«Не думай о боли, – твержу я себе. – Думай только о том, как нам выбраться отсюда».

Поворачиваюсь обратно. Уилла раскачивается на стуле и извивается. Кончики пальцев ее свободной руки ободраны и кровоточат от попыток развязать узлы.

– Помоги