– Золотых?

Голова разболелась, я чувствовала себя заторможенной: слышала знакомые слова и не понимала их значения, а на ум приходили нелепые, безумные мысли.

– Кровь. Золотая кровь. Как у тебя.

Я с трудом понимала, о чем она говорит.

– Если вы не хотели, чтобы эти дети появлялись на свет… Зачем вы написали мне? Зачем пригласили меня в Шонтилаль?

Дофина отпила еще вина, и я положила руку ей на плечо, чтобы она перестала пить. По ее щекам потекли крупные слезы раскаяния.

– Не отрицаю, Жерар хотел заполучить тебя для своих экспериментов. Но я… я хотела тебя для Александра, – сказала она, смахнув слезы. – Он такой хороший и такой… неподвижный. Я не хотела, чтобы он всю жизнь провел в этом особняке, в вечном одиночестве, в вечном страхе перед новым шагом… Я хотела, чтобы он обрел любовь, встретил спутницу, которая захочет увидеть мир вместе с ним, показать ему те стороны жизни, которые не могу показать я… Я не лгала в своем письме. То есть… не совсем. Мерси действительно моя подруга. Когда я бывала при дворе, она столько рассказывала о тебе… И я знала – знала! – что Александр полюбит тебя, если вы встретитесь. – Она глубоко вздохнула. – Я предложила пригласить тебя для написания портрета, а Жерар… узнал об истории вашей семьи. О том, что произошло с тобой в детстве. И наверное, происходит сейчас, – осторожно добавила она.

– То есть вы знали обо всем, что он хочет со мной сделать, и все равно заманили меня сюда? – с негодованием уточнила я и почувствовала, как во мне поднимается волна ярости. – Как вы могли так поступить?

Губы Дофины тронула печальная улыбка.

– Потому что я знала, что из этого ничего не выйдет. Из-за травмы Александра… Я знала, что он не сможет иметь детей. – Она с жаром закивала, и я не могла понять, кого она хотела успокоить больше – меня или себя.

– И даже если бы он смог, он совсем не похож на…

Она остановилась, вовремя оборвав себя на полуслове.

– На Жюлиана, – подсказала я. – Или Виктора.

Дофина тихонько ахнула.

– Откуда ты знаешь о них? – нахмурившись, спросила она. – Дневник Жерара! Ты нашла дневник Жерара?

– Мы знакомы лично.

Ее глаза расширились от удивления.

– Но как?

– Они в доме… в потайных ходах. Они в Шонтилаль.

Бокал выпал из ее рук и разбился о стол.

– Это невозможно! Нет, – неуверенно пробормотала Дофина, словно надеясь услышать опровержение.

– Они пробрались в дом несколько недель назад.

Прерывисто дыша, Дофина прикрыла глаза. В комнату снова вошла официантка:

– Мне показалось, я слышала… Ох… Позвольте, я уберу, – сказала она и торопливо подошла к столу.

– Оставьте нас, – приказала Дофина.

– Я быстро, – настаивала официантка, подбирая самые крупные осколки стекла. – Я только…

– Ступайте. Сейчас же! – рявкнула Дофина, и официантка подпрыгнула от испуга. Все собранные ею осколки рассыпались по полу, и она бросилась прочь.

– Нам нужно срочно вернуться в Шонтилаль! Александр в страшной опасности.

– Из-за них?

Она кивнула.

– Нет, – возразила я, хотя помнила, как Виктор колотил по скамье горящими руками. – Они не… они озлоблены, да, но они не опасны. Они хотят положить всему конец, призвать Жерара к ответу. – На душе вдруг стало легко, разум прояснился. – Вы можете нам помочь. Можете объяснить властям, чем он занимался все это время. Вы можете все подтвердить.

– И признаться в том, что я сделала? Признаться, что он делал все это при моем попустительстве? С этими девочками, со мной? – Она покачала головой. – Нет, Верити. Нет!

Она схватила бутылку и отпила прямо из горлышка.

– Почему вы позволяли ему все это? – тихо спросила я. – Вы ведь понимали, что все эти лекарства, уколы… все это ненормально.

Дофина хмыкнула в знак согласия. Ее кожа, обычно такая блестящая и свежая, побледнела и приобрела слегка зеленоватый оттенок, глаза затуманились.

– Я знала, – подтвердила она. – Я понимала, что он делает, и все равно позволяла ему. – Она сглотнула слезы. – Потому что была глупой молодой девчонкой и верила в него. Я верила во все, что он делал, во все, чего хотел добиться. – Она горько усмехнулась. – Какой же я была глупой…

– Но чего именно он добивается? Мы нашли некоторые бумаги. Мы поняли, что он пытается общаться с богами, но зачем?

Она уставилась на меня с выражением отвращения на лице:

– Он не пытается говорить с богами, Верити. Он пытается их создать.

Я вспомнила младенцев в банках и ощутила приступ тошноты. Жабры. Рога.

– Это невозможно.

– Не для Жерара. Не со всеми этими золотыми женщинами. Ему просто нужно было найти правильную комбинацию. – Она многозначительно посмотрела на меня.

Меня охватила дрожь, и я допила бокал, мечтая о том, чтобы вино притупило все чувства и погрузило меня в апатию. Все это оказалось гораздо серьезнее, чем я могла себе представить. Я боялась не выдержать этого бремени. Надо скорее вернуться в Шонтилаль! К Алексу. Мне хотелось скорее рассказать то, что я узнала от Дофины.

– У Жерара была младшая сестра. Вы знали об этом? – спросила Дофина. Ее голос звучал мечтательно и отстраненно.

– Не знала.

– Эмилия. – Она продолжала, пропустив мои слова мимо ушей. – Его отец был очень набожным человеком. Аллистер поклонялся Арине с безграничным благоговением. Он верил, что боги безупречны и не совершают ошибок. Но при всей своей набожности он был очень жестоким человеком, абсолютно равнодушным к чужим страданиям. Он говорил, что если бы люди были более благочестивыми, то горести не постигли бы их. А иначе – они сами виноваты.

– И что же случилось с Эмилией? – спросила я, уже предчувствуя нечто страшное.

– Она родилась без кистей рук. Чтобы жители города не гадали, чем великий и могучий Аллистер Лоран вызвал недовольство Арины, отец Жерара утопил Эмилию в пруду с карпами, когда ей не было и недели. Она похоронена у озера, в роще, где Жерар посадил багрянники. Он говорил, что их цветение напоминает ему ее маленькие розовые щечки.

– Какой кошмар! – прошептала я.

– В тот день Жерар перестал молиться богам. – Дофина потягивала вино с остекленевшим взглядом. – Он увидел их бессилие и несовершенство и стал замечать, что в нашем мире, созданном этими богами, много ошибок. И захотел его исправить. – Она поставила бутылку вина на стол. – Все началось с малого: он экспериментировал с растениями, вносил небольшие изменения, чтобы исправить их недостатки, а затем перешел к более серьезным вещам. Мы познакомились, когда мне было всего шестнадцать. – Она вздохнула с улыбкой, как будто ей по-прежнему было приятно вспоминать эти дни. – Он был таким ярким и харизматичным! Я обожала его. Я была готова сделать все, что он попросит. – Дофина сделала паузу. – Собственно, я и сделала все, что он просил… и это сработало. У нас родилось трое сыновей, и… ты бы видела их, когда они родились, Верити. Они действительно были золотыми. Они буквально светились. Сразу было видно,