я добавила: – Она сказала, что Жерар не единственный человек в доме, кто разбирается в растениях.

Алекс выглядел так, будто его сейчас стошнит.

– Ты думаешь, она травила всех этих женщин? И детей?

– Я в этом уверена, – с отвращением сказала я.

– Отец не знал. – Это было утверждение. Не вопрос.

– Именно поэтому он не оставляет попыток, пробует новые комбинации растений и новую кровь. Он знает, что один раз ему удалось все сделать правильно, и не понимает, почему раз за разом терпит неудачу.

– Мама готова рассказать об этом властям? Она поможет нам… привлечь отца к ответственности?

– Думаю, ее можно будет убедить. – Я посмотрела на него. – Если это сделаешь ты. Сейчас она, скорее всего, спит. Думаю, Бастиан помог ей добраться до ее покоев. Поговори с ней, когда она проснется. Она так любит тебя… Уверена, ради тебя она сделает что угодно.

Алекс кивнул, но отвел глаза.

– Все в порядке?

Он расхохотался.

– Глупый вопрос, – продолжила я. – Конечно же, ничего не в порядке, я знаю, но…

– Как давно ты узнала о них?

Я встревожилась.

– О Жюлиане и Викторе? Всего на день раньше тебя. Не больше.

Он зажмурился. Эта тема явно беспокоила его.

– Как ты могла утаить от меня что-то настолько важное даже на один день?

– Алекс, я хотела сказать тебе. Правда. Клянусь, – ответила я, взяв его за руки.

– Знаешь, ты ему нравишься, – глухо проговорил Алекс, по-прежнему не глядя на меня. – Виктору. Он в открытую флиртует с тобой. Ты… поэтому не хотела рассказывать?

– Нет, – выпалила я и испугалась, что мой мгновенный ответ мог прозвучать слишком подозрительно. – Нет, конечно же нет.

Он часто заморгал, и его глаза отчаянно заблестели.

– Я смотрел, как он стоит рядом с тобой, ходит и… Я будто увидел, как все могло бы быть, если бы я не оказался в этом кресле. Не упал. Мы столько всего могли бы сделать вместе с тобой, Верити! Столько всего, и… – Он провел рукой по лицу, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами. – Боюсь, я жутко ревную.

Замерев, я медленно провела языком по зубам. Он повиновался с трудом, и я вряд ли была способна сейчас выразить словами поток мыслей, охвативших меня после услышанного.

– Честное слово, Алекс, вас просто невозможно сравнивать. Говорю тебе со всей искренностью, – начала я, погладив его по щеке. – Да, может быть, Виктор и прогулялся со мной один раз, но ты будешь рядом всю жизнь. Я не хочу, чтобы ты когда-либо сомневался в моих чувствах к тебе.

– Чувствую себя полным дураком.

– Это не так. Но если ты хочешь, чтобы я произнесла это вслух, хорошо: я люблю тебя, Алекс. Всем сердцем. Мне не нужен никто, кроме тебя. Совсем скоро я стану твоей женой.

Он едва заметно улыбнулся, но по-прежнему выглядел грустным.

– Даже после всего, что натворила моя семья… ты все равно хочешь выйти за меня замуж?

– Я выхожу замуж не за твою семью, а за тебя, – с улыбкой ответила я, но он так и не посмотрел мне в глаза. – Алекс, – тихо прошептала я, боясь утратить внезапный легкий трепет в груди – как боятся спугнуть бабочку, присевшую на цветок.

Наконец наши взгляды встретились. И я поцеловала его. Поначалу он не двигался и не реагировал, и я с тревогой подумала, что окончательно все испортила. Но затем он ответил на мой поцелуй и словно вернулся к жизни. От стеснения и осторожности не осталось и следа. Я больше не думала о том, что делает каждая часть тела по отдельности. Я закрыла глаза и просто получала удовольствие от поцелуя – именно такого, какими должны были быть поцелуи с Алексом. Когда он отстранился, я ощутила прилив радости и легкое приятное головокружение.

– Можно… Ты не против… если я еще немного полежу с тобой?

Алекс поцеловал меня в лоб и кивнул:

– Пожалуйста.

Я легла на матрас и прижалась щекой к его груди. Когда я осмелилась посмотреть на него, он лежал, прикрыв глаза, с расслабленным и мечтательным видом. Я с любовью рассматривала знакомые черты: длинный нос, узнаваемый изгиб бровей. И на душе было… хорошо. Правильно.

Я представила, как мы будем жить вместе долгие годы и справимся вдвоем со всеми трудностями. Алекс и я. В тот день, когда он сделал мне предложение, я уже знала, что полюблю его. Уже тогда он был мне очень дорог, я ценила его и относилась к нему с большой теплотой. Но сегодня, в этот самый момент, я влюбилась в него. Сильнее, чем когда-либо могла себе представить.

Я приподнялась на локте, склонилась над ним и нежно поцеловала – с осторожностью, как бы прощупывая почву. Он распахнул глаза.

– Ты зачем это делаешь? – спросил он, слегка касаясь моих губ.

Мне показалось, будто у меня в крови зашипели пузырьки шампанского.

– Потому что могу, – ответила я, наполняясь радостью. – Потому что хочу. Потому что люблю тебя.

– И я люблю тебя, – отозвался он, даже не подозревая о том, какое откровение сейчас снизошло на меня.

И ему не нужно было знать об этом. Достаточно того, что я знала: я изменилась. Я снова поцеловала его, и у меня перехватило дыхание, когда он обхватил руками мою спину, заключая в самые сладкие объятия. Он целовал меня медленно, будто у нас было сколько угодно времени – целая жизнь, чтобы исследовать друг друга. Так мы и сделали.

– Ты как море, – прошептала я, рисуя пальцами волны на его груди, поглаживая по лицу и зарываясь в его темные волосы.

Я еще никогда не чувствовала такого покоя вне цепких объятий волн. Я словно лежала на воде, глядя на солнце, и наслаждалась приятной прохладой. Она держала меня, укрывала и окружала со всех сторон, создавая ощущение полной безопасности и покоя.

Алекс на мгновение остановился и улыбнулся.

– Море? Да я привязан к земле настолько, насколько это вообще возможно! Я – корень, – задумчиво сказал он и притянул меня к себе. – Один из корней в большой системе, и все они держат одно и то же скрюченное гниющее дерево. Но ты, – продолжал он, и я тихонько выдохнула, когда он поцеловал меня в шею, – ты дождь.

Он приоткрыл языком мои губы, словно играя и дразня. Я всегда мечтала, чтобы его поцелуи были именно такими и вызывали сладостный, головокружительный восторг. Я была слишком взволнована, чтобы дышать, и с трудом оторвалась от него, чтобы набрать в легкие побольше воздуха.

Осторожно перевернувшись на бок, Алекс прильнул ко мне всем телом. Его кожа оказалась невероятно горячей, и мне хотелось положить его на себя, раствориться под его весом, впитать в себя каждую частичку его тепла. Он осыпал мое лицо легкими поцелуями, и в каждом из них чувствовались восхищение и любовь.

– Ты как летняя гроза, ворвавшаяся в мою жизнь, пропитавшая влагой землю и воскресившая меня к жизни. Я серьезно, Верити, –