– Дыши, не поддавайся… Ты сильнее этого. И ты… нужна нам. И всем людям, попавшим в ловушку.

В этот момент ему было плевать, могут подумать. Вот так. Еще один полувздох-полувсхлип, и девушка задышала ровно, хоть и сбивчиво. Потом едва слышно сглотнула, словно собирая себя по частям.

– Я в норме, Драйден…

– Нет, это не так…

– Но я буду!

Она лгала. Слишком очевидная ложь. Глупо было бы принимать ее за что-то иное. Но глубоко внутри Драйден почувствовал облегчение. Кристина пыталась сражаться, даже когда не видела выхода. И она смогла выбраться из зала с заложниками. Ценой каких усилий, сейчас был вопрос вторичный.

– Где ты?

– В старом техническом коридоре, вижу лестницу наверх.

Ее голос стал тише, но Драйден слышал, как подошвы шаркали по полу среди опавшей штукатурки и треснувших стен. Как икскрили свисающие с потолка светильники. Но она шла вперед. Маленький упрямый демон, который становился все сильнее изо дня в день.

– Послушай, не предпринимай ничего, когда…

– …когда дойду до балкона? – перебила его Кристина чуть надрывно. – Да-да, поняла я! Поняла!

Курт сутулился все сильнее. Становился меньше на глазах. Кажется, он даже поджал губы, силясь подавить разочарование. Ему словно было физически больно слышать этот разговор. Потому что его голос Кристина в какой-то момент просто перестала слышать, перестала откликаться.

– Эй, Драйден?

Он выпрямился, снова услышав ее, и чуть отвернулся от нескольких любопытных глаз.

– В чем дело?

– Скажи, эти мрази уже выдвинули требования? – большую часть фразы девушка просто прошипела.

Вот и вопрос, на который Драйдену бы не хотелось отвечать.

– Да, боюсь, что да…

Произнес он и вновь обвел взглядом всю площадь и оцепление. И тогда его глаза медленно начали округляться. Очень неторопливо с другой стороны, где уже возвели небольшой КПП, подъезжал черный длинный автомобиль. Серебристые мягкие линии на дверях и корпусе. Машина как будто из прошлого века. И Драйден знал, кто любил подобную ретро-роскошь.

Автомобиль замер. Со стороны пассажира рядом с водителем открылась дверь. Из нее вышел Дерек Уорчайлд. Он помог своему господину выйти из салона.

Юрген Вульф долго и внимательно всматривался в здание вокзала, затем кивнул Уорчайлду, снял пиджак и вытянул перед собой руки. Еще через секунду на них лег светящийся зеленый сплав наручников.

«Председатель Вульф. Это их слова. Стоит ему войти в здание, и все закончится. Заложников отпустят, а террористы заберут его и направятся дальше…»

Речь Тамаки Дзюна снова зазвучала в ушах.

– Нет, это… немыслимо!

***

– Драй-ден… – позвала я, спешно понижая голос до едва слышного шепота. – Ван Райан?

Он выдохнул. Мне казалось, что тяжелые ноты отчетливо слышатся в его дыхании.

– Что бы ты ни увидела, чему бы ни стала свидетелем… Прошу, не вмешивайся. Хотя бы сразу. Прежде присмотрись и запомни. Конец связи.

Гудки телефона в руке как будто синхронизировались с ударами сердца. Стали такими же гулкими. Звучали практически в едином ритме.

Под ногой хрустнула осыпавшаяся штукатурка. Я замерла на лестнице, снова машинально хватаясь за стену. Было страшно утонуть в водовороте боли и застывших рыданий, но я чиркнула пальцами по треснувшей краске и пошла наверх. Дальше, на свет пары окон в пролете лестницы.

Все это время вокруг меня точно вились призраки. Пока луч выглянувшего за окном солнца не огладил мягким теплом мое лицо. Я оторвала ладонь от стены, коснулась щек, носа, а потом волос. Иллюзия рассеялась. Быть может, сгорела, когда мое тело накалилось от приступа паники. Внешность Кристанны Джозефсон вернулась. С губ сорвалось разочарованное шипение, но я стиснула кулаки и продолжила путь.

Когда один коридор сменился другим, чуть более светлым, со стенами нежного канареечного оттенка, как и в зале с билетными кассами, я пригнулась и пошла еще тише. Пыталась вслушиваться в обрывочные всхлипы, доносящиеся со стороны балкона. Шаг, вдох, а потом необходимость удостовериться, что меня не слышали.

Нападавшие о чем-то переговаривались приглушенными голосами. В полной изоляции, среди слабых трепыханий заложников, речь отражалась от стен здания, что превращало ее в трудноразличимое эхо. Она будто расплывалась по залам и ближайшим коридорам.

Сейчас я старалась думать как можно меньше. Просто повиновалась приказам, так учили меня брат и сестра Зенави на своих тренировках. Медленно и упорно двигалась дальше к выходу на балкон. Глава отдела правопорядка говорил, что так проще. Тогда я не могла понять его, а теперь… все изменилось.

Как только я начала разбирать их слова, то сразу припала к полу. Мне снова пришлось ползти. Все тело отозвалось неприятной болью после пулевых ранений, но останавливаться было нельзя.

– Получил ответ на требования? – пробулькал кто-то снизу.

Сам воздух стал тяжелее в повисшей тишине. Но так продолжалось недолго.

– Только то, что вы слышали в последний раз. Требования передали, и они делают все, чтобы их удовлетворить.

Говорил их лидер. Старший из Волков. В ответ раздался только нестройный хор голосов. Все как один отвечали Волку, но каждый на свой лад. Кто-то скептически, кто-то довольно, а кто-то бесстрастно.

Я до скрежета сжала зубы. Только бы не прикусить себе язык или щеку. Новая капля крови может выдать мое присутствие. Вернее, ее запах.

Снизу донеслись нетерпеливые звуки шагов. Один из преступников, должно быть, прошелся мимо сидящих испуганных людей, рисуясь. Или… выбирая себе развлечение.

– Ну-ка, ну-ка, – снова булькающие звуки в горле, – это ты просила не пугать детей? Ты не понимаешь нас?

Холодный ужас ударил меня в грудь. Заставил легкие сжаться. Да так, что я приподнялась над полом больше нужного. Приподнялась и заставила себя за пару секунд преодолеть расстояние до ограждения на балконе и спрятаться за серыми пластиковыми панелями.

Руки ходили ходуном, страх переполнял меня изнутри, но я не могла даже сглотнуть. В щель ограждения я увидела, как мужчина в маске Твари из Черной лагуны остановился напротив Джен и матери с дочерью. Они сидели рядом. Замерли в ужасе, как статуи, и старалась держать дистанцию.

– Что ты делаешь? – глухим голосом сквозь бинты произнес Мумия, акцент я не смогла опознать. – Никто не отдавал приказа трогать заложников…

Со вздохом он подступил к своему подельнику. По ровному тону можно сказать только одно – забинтованному было глубоко плевать на всех заложников. Тот лишь не привык бездумно действовать. По крайней мере, без приказа.

Теперь люди были напуганы еще больше. Почти каждый боялся даже поднять глаза, предпочитал смотреть в пол или на своих близких рядом. Одна лишь Джен была вынуждена следовать роли до конца. Она продолжала глядеть на них исподлобья. Ее лицо было взволнованным, но я не могла понять, где заканчивался реальный страх и начиналась игра.