— Неплохо живем? — спросил он усмешливо. —Теперь рассказывайте.

— Что рассказывать? — спросил Олег осторожно.

— Все. Кто вы, откуда, почему свалились сюда.

— Это долгий рассказ, — сказал Олег. — Мы ужеи сами всего не упомним…

Конан холодно усмехнулся:

— Мы можем помочь вспомнить. Мы не любим кого-тозаставлять, сами от этого сбежали. Но в этом мире надо уметь давать сдачи.Верно?

— Верно, — пробормотал Олег.

— Так вот мы умеем давать сдачи. Даже… гм… заранее.

— Мы все-все расскажем! — вскрикнул Олег.

Конан широко улыбнулся.

— Не сомневаюсь. Лазутчиков распознаем быстро,насобачились. К нам пытались засылать жрецов, оборванцев, беглых князей, дажеженщин.

Таргитай проговорил быстро, пытаясь снять опасную тему:

— Я не видел здесь женщин.

— Казачий лагерь, — напомнил Конан. Синие глазастали холодными, как две льдинки. — Мне не надо, чтобы из-за бабпередрались… Правда, одна все-таки есть. Ее заслал Джахангир Арха, каганКхаваризма. Дурак пытался заманить меня на соседний островок, где спрятал отрядголоворезов!

Странный диковатый огонек блеснул в его глазах. Угол верхнейгубы чуть приподнялся, обнажив белые острые зубы.

— Не удалось? — спросил Олег вежливо.

Конан усмехнулся, разгадав невинную хитрость, поймал за пояспроходившего казака:

— Тарас, не в службу, а в дружбу… принеси вина! И мяса.

В глазах уже плясали веселые искорки. Казак вернулся,поставил на стол огромный кувшин и кружку из красной обожженной глины. Конанналил, выпил, тут же налил до краев снова.

— Едва-едва не удалось, — признался он. —Джахангир — тьфу, но вмешалась еще и третья сила, Ящер бы ее побрал!.. Здесь вдревности были города, жили странные народы. С вами, я слышал, волхв —расскажет вам подробнее. Словом, какая-то сила подняла из подземного мираКхосатрала Кхеля, древнейшего бога Дагонии… Нет, сейчас об этой Дагонии никто ине слыхивал, я даже не знаю, когда она была здесь. Так вот, не знаю, как этотКхель вырвался от Ящера, то ли уговорил, то ли рога свернул и смылся, но не толькосам вылез из тьмы на белый свет, но поднял весь свой древний город!

— Город — это что? — спросил Олег.

— Город… гм… от слова «городить», «огород» — словом,огромное село, вокруг которого поставлена ограда. Но этот город был весь издревнего камня, из таких глыб только древние велеты складывали для себя терема.Да и Святогор тогда еще ходил здесь… Представляете, иду я по этому острову,голому, если не считать деревьев, и вдруг из утреннего тумана поднимаютсябашни, высочайшие стены, дворцы, крепости!.. Народ странный и чужой, как ни вчем не бывало шастает по улицам!

Олег прошептал, расширив глаза от ужаса:

— Но что за мощь вернула столько людей из подземногомира? Даже боги не возвращают жизнь мертвым!

Конан сделал мощный глоток, вытер губы тыльной сторонойладони:

— Остались мертвяками, что противно. Вообрази: за мноюпо пятам бегут головорезы Джахангира, а навстречу как раз поднялся древний бог— это зверюга повыше меня ростом, в плечах пошире… Ладно, не таким мордоворотамрога сшибали, но этот бог оказался из лучшего железа! Представляете?

Мрак вспомнил свою секиру, которую выковал Степан, вздохнултяжело:

— Представляю.

Конан небрежно отмахнулся:

— Ничего не представляешь. Головорезы, древний бог — этоне все. На руках у меня оказалась самая красивая женщина на свете! Ее прислаликак приманку, но я все равно не мог ее бросить. Конечно же, она сомлела в самыйопасный момент. Мне надо держать топор, а она на ногах не стоит!..

Мрак спросил с интересом:

— Что такое топор?

Конан отмахнулся снова:

— Боевая секира. Так зовут ее киммерийцы, тернопольцы…ну и мы иной раз. Иной раз даже коня назовешь лошадью, пса — собакой, а путь —дорогой, так привыкли слышать у киммеров. Кстати, мы — казаки, что значитвольные люди. Принимаем даже киммерийцев, если дадут обет вольности. Двакиммера живут в лагере, оказачились…

Мрак прервал:

— Доскажи, как тебе удалось уцелеть. Вдруг да самомупридется когда…

Конан отпил вина, щеки его раскраснелись:

— Уцелеть?.. Ах да… Древнего бога сбросил обратно кЯщеру, откуда поднялся.

— Как? — ахнули невры в один голос.

— Выпустил кишки его же собственным зачарованным ножом.Магия побивается только магией. Помните, неуязвимых нет ни людей, ни богов. Родмудро сделал так, что у каждого есть слабое место… У каждого! Словом,головорезов, что наконец догнали меня, я сам побил половину, остальныхприкончили подоспевшие казаки. Самого Джахангира, что сдуру взялся ловить менялично, я вчера сразил в поединке на том конце острова.

Он замолчал, налил себе остатки вина. Глаза его сиялиудалью. Таргитай огляделся с недоумением:

— Но где же древний город?

Конан допил вино, ответил сожалеюще:

— Когда я Кхеля пырнул ножом, город начал таять, кактуман на солнце. Замки, дворцы, фонтаны, яркие вельможи, жрецы, кони… А жаль! Ябы поселил там Октавию. Она из благородной семьи, дочь немидианского султана.Не виновата, что использовали для моей поимки… Это мы, мужчины, всегда виноватыперед женщинами. Пользуемся как конями, ножнами, любимыми псами!

Мрак поморщился, сказал грубо:

— А вот у нас нет перед ними чувства вины. Мы вообще сбабами не связываемся.

Конан снова засмеялся, но в смехе чувствовалась горечь:

— Оно само связывается. Даже в самых богами забытыхместах находятся мухи и женщины! А где нет, туда шлют, как послали Октавию.Где-то женщины — это радость, это смех, цветы, а здесь — оружие.

Таргитай оглянулся по сторонам, спросил шепотом:

— Каково ей здесь?

Конан потряс кувшин, прислушиваясь, не булькнет ли, сказалсо вздохом:

— Как тебе сказать… Если бы я был уверен, чтопереберетесь через следующие пороги…

Олег ахнул, подпрыгнул, едва не подняв с собой весь стол:

— Еще пороги?

— Много, — заверил Конан. — Вы одолели дваряда, самых простеньких. Осталось еще семь. Один другого хуже. Если бы высумели перебраться до самого низа, я бы послал Октавию с вами. Хоть я и гетман,но казаки роняют слюни, бурчат, что я их на бабу променял! Здесь не место дляженщин.

— Мы видели неподалеку амазонок, — вставилТаргитай.