сорок семь «Свора» передаст «видео-урок» в режиме реального времени. Девушки переглянулись и неосознанно пододвинулись ближе друг к другу.

Ворвался капитан. Все замолчали. Потом прокурор взглянул на часы: циферблат показывал одиннадцать сорок две.

— Сэр, у нас проблемы… — начал Холланд, слегка проглатывая слова из-за отдышки. — Детективы не прибыли на места проведения операции, и я считаю…

Капитан хотел было продолжить, но остановился, заметив Энни и Одри, а за ними — беременную жену Коэна.

— Простите, господин прокурор, я бы хотел поговорить с вами наедине, — отчеканил Холланд.

Прокурор сел в кресло, вновь взглянул на часы (одиннадцать сорок три), и наконец обратился к капитану.

— В этом нет необходимости, капитан. Быстро вызывать сюда аналитический отдел и специалистов по коммуникациям и связи. У тебя три минуты.

Дважды повторять не пришлось.

В одиннадцать сорок семь прокурор, капитан, командиры всех отрядов быстрого реагирования, а также сотрудники аналитического и коммуникационного отделов собрались в кабинете капитана. Энни, Одри и жену Коэна выгонять никто не стал. Все уставились на экран монитора, стоявшего на столе, — ждали, когда начнется трансляция.

Очередная ошибка? Ведь по закрытому каналу, тем более полицейскому, вычислить этих психов не составит труда. Аналитический отдел уже несколько дней работает с первым видео, и уже скоро должен был предоставить адрес здания где оно было снято.

Капитан начинал терять нить происходящего. Слишком стремительно развивались события.

Пошла трансляция.

Снова захламленное, но просторное помещение какого-то завода. Тринадцать членов банды стоят перед камерой. Волчьи головы, человеческие тела, облаченные в серые комбинезоны. Энни и Одри поежились. Они впервые видели «Свору» своими глазами. Картина была жуткой.

— Мы предупреждали: полиция не должна нам мешать, — произнес один из членов банды.

— Вам было мало первого предупреждения? — спросил другой.

— Вы непослушные, а непослушных надо наказывать.

Сейчас эта трансляция передается только для полиции. Ваши детективы у нас. Если полиция не примет наши условия, мы будем по очереди наказывать ваших людей с перерывами в двадцать минут.

Они снова заговорили поочередно, и это сбивало с толку.

— Если после всего вы будете продолжать упрямиться, эта запись попадет в службу новостей.

А это означает, что паники и хаоса не избежать. Потому что то, что наверняка случится, будет не менее ужасным и отвратительным, чем то, что они видели на первой видеозаписи. Той самой, на которой заживо сожгли одного офицера полиции, а второго растворили в бочке с кислотой.

— Мы продемонстрируем жителям серьезность наших намерений, покажем беззащитность мэра и всего полицейского управления.

И тогда мэру придется покинуть свой пост. Так же, как и прокурору. Поднимется недовольство, начнутся беспорядки и паника. Часть копов озвереет, и, возможно, дойдет до самосуда. Да и вся городская «шушера» в городе зашевелится. «Крупные» дельцы «теневого» города, скорее всего, последуют примеру «Моряка».

Капитан не понимал какой во всем этом смысл? «Свора» получит хаос в городе, но никакой выгоды для себя. Наоборот, большие дяди из больших кабинетов пришлют сюда крутых парней из спецназа с большими пушками. А эти ребята особо церемониться не будут. У них почти всегда действует приказ открывать огонь на поражение.

— Первые двадцать минут пошли.

Камера переместилась и в кадре появился детектив Чарли Коэн: в одних трусах и привязанный к стулу. Картинка «переключилась», появились электронные часы с таймером, поставленным на обратный отсчет. Двадцать минут. Секунды побежали в обратном направлении.

В кабинете воцарилась тишина. Боже. Рэй тоже у них? Энни стала задыхаться, сердце ее заколотилось как бешенное, в висках застучало. Одри побледнела, словно из нее выкачали литр крови. Жена Коэна схватилась за живот, и, издав громкий стон, чуть упала. Ее успел подхватить один из командиров оперативной группы. Прокурор вскочил со стула.

— Холланд, свяжись с мэром! У нас чрезвычайная ситуация! — говорил он быстро, но голос его не дрожал. — Всем резервным группам прочесать все заброшенные здания в городе!

Капитан бросил взгляд на командиров.

— Снимайте людей с наблюдательных постов и подключайте их к резервным группам. Сирены не включать.

Теперь его взгляд был направлен на аналитиков.

— Бегом к компьютерщикам! Вы должны помочь им отследить откуда поступает сигнал. Как только выясним это — передать всем группам координаты. Мы не должны потерять ни одного из наших парней! Началась суматоха. Командиры отправились к своим людям. Диспетчер передавал приказы резервным группам. Капитан связывался с мэром. Остальные засели за телефоны и начали прозванивать своих информаторов. Возможно, кто-то сможет помочь.

Жену Коэна посадили в патрульную машину и повезли в больницу. Она была близка к тому, чтобы родить прямо в участке. Энни и Одри отвели в комнату отдыха. Энни трясло. Сердце готово было выскочить из груди. В голове пульсировала кровь. Одри была похожа на труп: застывший взгляд, бледное лицо.

«Господи, помоги, прошу тебя!»

Энни раскачивалась взад-вперед. Ей казалось, что ее придавливает прессом.

«Рэй, Рэй, Рэй. Пожалуйста, спасите его. Господи, не поступай так. Не дай им убить его!»

«Электронные» секунды безжалостно убегали, сокращая жизнь детектива Чарльза Коэна и приближая смерть детективов Патрика Вэя и Рэя Хоннекса.

* * *

Коэн умер страшной смертью. Он перестал дышать почти в то же время, когда у его жены произошли последние схватки. Когда ее повезли в родильную операционную, «Свора» забила Коэна до смерти. Стальными битами. Коэна повалили на пол вместе со стулом, к которому он был привязан, и тяжелые биты ломали его кости, превращая в «тесто» все внутренние органы. Это происходило на глазах, оставшихся в участке прокурора, нескольких полицейских и людей из аналитического отдела. А также Одри и Энни. И это было самым страшным из всего, что они видели в своей жизни. Даже когда отец уводил пострадавших лошадей на убой, это не казалось Энни чем-то жутким или неправильным. То, что она увидела сейчас, помутнило ее рассудок, желудок скрутился в бараний рог, ее затошнило. На ее глазах беспощадно забили человека до смерти. Словно бродячую собаку. Она слышала жуткие, утробные крики Коэна, почти чувствовала его боль. Видела, как он захлебывался собственной кровью, пока тяжелая бита обрушивалась, вбивая раскрошенные зубы в глотку.

— Вторые двадцать минут пошли.

Камера начала менять ракурс. Энни молилась: только бы в кадре оказался не Рэй! Ей было страшно и одновременно стыдно. Страшно, что сейчас она увидит Рэя, которого забьют так же, как другого детектива. Или сотворят нечто более ужасное. И стыдно потому что она понимала: если сейчас не очередь Рэя ― умрет другой детектив. И она — невольно — желала этого, молила об этом.

Камера смещалась медленно. Наконец в кадре появился