тоже нервничали. Это особенно бросалось в глаза, потому что обычно тревога была им несвойственна. Точнее, они привыкли к подобным ситуациям. А вот Энни себе просто места не находила. Великая подсказчица, женская интуиция, настойчиво «била в барабаны», твердила ей, что случится что-то ужасное. Нечто непоправимое. Но увы, «голос» мужской рациональности зачастую громче, чем голос мудрой, но недооцененной женской интуиции.

Все утро Энни суетилась по дому, словно заведенная. После завтрака, почти сразу перед выходом мужчин на службу, она отвела Рэя на задний двор. Она должна попытаться отговорить мужа или хотя бы взять с него слово не лезть под пули.

— В чем дело, родная? Нам уже пора выдвигаться. — Рэй раздражен не был. Он понимал, что происходит с женой.

Энни стояла, потирая руки, и Рэй видел, что она сильно встревожена. Он ждал.

— Я знаю, это глупо… И меня ты начнешь считать такой же глупой, но я не могу держать все в себе, — начала Энни.

Рэй молча ждал продолжения.

— Я боюсь. Боюсь, что сегодня случится что-то плохое. С тобой… с нами. Я хотела уговорить тебя никуда не ходить сегодня. — Энни сильно нервничала, из-за чего говорила очень быстро. — Я знаю, это твой долг и все такое. И ты все равно откажешься…

Последние слова она произнесла с полувопросительной интонацией, но продолжила, не дожидаясь ответа Рэя.

— Откажешься не уходить. Но, умоляю тебя, Рэй, будь осторожен как никогда. Это не будет трусостью, милый, это будет… безопаснее.

Энни подошла ближе к Рэю. Хотела продолжить говорить, но он остановил ее, прижал свой палец к ее губам и крепко обнял, поглаживая по спине. Наклонил голову, вдохнул запах ее волос — ее запах — и тихо произнес:

— Сегодня случится только одно: мы покончим с этой мерзкой шайкой. И да, я не могу не пойти. Не только как детектив. Не будь у меня значка, я все равно что-то предпринял бы. Эти психи — угроза не только для города, но и для каждого жителя, а значит, и для моей любимой крошки.

Энни прижалась к нему еще сильнее. Робкая попытка задержать его хотя бы еще на мгновение. Но Рэй мягко отстранился, погладил ее по щеке и заглянул в глаза.

— Я вернусь к тебе, моя Энни. Обязательно вернусь.

Она закрыла глаза и глубоко вздохнула. Он поцеловал ее — легко, едва коснувшись ее губ своими. Она стояла с закрытыми глазами до тех пор, пока не закрылась входная дверь.

Когда Энни открыла глаза, то ощутила себя сосудом, наполненным до самых краев липкой, тягучей и черной как битум квинтэссенцией отчаяния. И когда эта дрянь перельется через край — наступит кромешная тьма.

* * *

Часто ли наши, на первый взгляд, тщательно продуманные планы разваливаются как карточный домик? Даже самые-самые логичные? Которые — мы в это верим — никак не могут провалиться или не реализоваться?

Непрофессионал скажет, что намеченное может не осуществиться только под влиянием внешних, ни в коем случае не зависящих от него обстоятельств.

Более адекватный человек задумается, что, возможно, ошибку совершил он сам, но при этом не станет сразу отметать идею влияния внешних факторов. Не все же возможно учесть и предвидеть, верно? Профессионал в принципе не допустит подобного развития событий. Вернее, не должен допустить.

Капитан Холланд был адекватным человеком и профессионалом своего дела. Так считал он сам. Так считали мэр и его подчиненные.

Но не все же можно учесть и предвидеть, верно?..

Переброска груза и его дальнейшая отправка должны были состояться в одиннадцать двадцать вечера. На юге и севере города командиры оперативных групп со своими людьми прибыли в десять пятьдесят и заняли огневые позиции. Капитан контролировал северную часть. Поимка (уничтожение) «Своры» будет происходить именно здесь. «Моряк» Дилан со своими верзилами ошивался возле причала. От него уже почти ничего не требовалось. Диспетчеры и командиры постоянно находились на связи, а резервные группы патрулировали город, кружа поблизости, готовые в случае необходимости обеспечить поддержку своим коллегам.

Но когда в одиннадцать ноль пять на место не приехали Рэй и Патрик, капитан не хило занервничал. В одиннадцать десять он связался с командирами южного округа, и его нервозность выросла в несколько раз: Чарли Коэн, детектив двадцать второго участка, тоже не появлялся.

Три детектива не прибыли на место операции. Испугались? Что за бред! Наверняка что-то случилось. Куда они, на хрен, пропали?

Капитан приказал диспетчеру связаться с ними по рации, но никто не ответил. Тогда резервная группа отправилась на маршрут, по которому детективы должны были прибыть к докам и железнодорожному вокзалу. Может, их машина сломалась, и парни сейчас бегом «чешут» сюда? «Какая глупость», — прокомментировала рациональная часть. Они никуда не бегут. И не идут.

Капитан начал оглядываться по сторонам. Вокруг доков — ни души. Ни одного случайного прохожего (правильно, от «Моряка» это и требовалось). Но что-то не так. Он ощущал это кожей. Оперативники на месте, Дилан и его громилы тоже тут — вон, сидят и курят у причала. Нет только детективов. «Выводы, кэп!» — снова подала сигнал рациональная часть. А выводы были хреновыми.

Когда в одиннадцать пятнадцать так никто и не появился, капитан приказал командирам групп оставить на местах людей, назначить главных и отправляться с ним в сторону участка. Он не стал дожидаться ответа резервных групп отправившихся на поиски детективов. Когда диспетчер передавал сообщение по открытой линии о том, что машина детектива Вэя, который вез Рэя, обнаружена в кювете в десяти километрах от доков, капитан с командирами уже мчались к участку на всех скоростях. От Чарли Коэна также остался только автомобиль и чертовски скверное предчувствие.

Один из командиров спросил будет ли проведена операция или нужно все отменять. Капитан посмотрел на него слегка растерянными взглядом и ответил:

— Операция проводится. Только не наша. — Он резко переключил ручку коробки передач и сильнее вдавил в пол педаль газа.

«Свора» так и не объявилась. Ни на юге, ни на севере. Капитан приказал забрать семьи пропавших детективов и отвезти всех в участок. Энни привезли вместе с Одри. Они были растеряны и слегка напуганы. По большей части из-за того, что никто не мог дать вразумительный ответ на вопрос: что, черт побери, происходит?!

Буквально за минуту до того, как капитан влетел на парковку, один из уличных информаторов принес конверт, адресованный лично прокурору. Благо, тот все время находился в участке — в ожидании успешного окончания операции. Не дождался.

В конверте было короткое послание. Точнее, требование: ровно в одиннадцать