— Что происходит, Рэй? Почему ты сидишь в гостиной с бутылкой, и дымишь как паровоз? Ты в последнее время сам не свой. Уставший, разбитый, мрачный. Как будто находишься в другом месте. Что происходит?

— Прости, крошка. Сейчас все сложно. На работе завал. На улицах много работы, и я… — начал отвечать Рэй, но запнулся. Он не знал, как продолжить.

— Это из-за того, что показали по телевизору?

Энни смотрела на Рэя и пыталась понять, что сейчас происходит в его голове. О чем он думает? На секунду ей показалось, что его взгляд снова отправился туда, где «обитает» какая-то мерзость. Она погладила мужа по руке.

— Рэй, милый, скажи, что тебя тревожит? Что происходит? Или что произошло? Я же вижу… Что-то страшное, да?

Вопросы сыпались с ее губ, а он стоял и не знал, стоит ли ей что-то рассказывать. Обычно он всем с ней делился. Она всегда была рядом, они поддерживали друг друга чтобы ни случалось. Он был для нее прочной, но такой родной и теплой «стеной», за которой всегда можно укрыться. Она для него — светом, указывающим путь, когда в душе селятся тьма и горе. «Так какого черта, Рэй? Почему ты не идешь за этим светом?» — мысли в голове Энни крутились как заведенная юла. Почти минуту они молча смотрели друг на друга. Наконец Рэй заговорил:

— Садись на диван. Я все расскажу, но ты должна обещать мне, что это останется между нами. Капитан не хочет, чтобы просочились слухи и в городе началась паника.

Энни уловила тревожные нотки в голосе Рэя. Тревога тут же перескочила к ней.

— Да, это стало для нас неожиданностью. То, что мы видели на месте преступления, не выглядело как разборка между бандами. Эти ребята обычно палят друг в друга, а после разбегаются. Но в этот раз члены обеих группировок были на месте. Пять трупов, еще четверо в реанимации. Такого не может быть, Эн. Мы проверили: все, кто пришли туда, там и остались. Не может быть, чтобы последние двое прибили друг друга и умерли одновременно. Мы надавили на «пит-боссов», — Рэй взял из шкафа другой стакан и плеснул виски. — Они признались, что к ним пришли хозяева предприятий и пожаловались, мол на них наехали какие-то заезжие парни. Хозяева предприятий объяснили, что находятся под присмотром, но эти «звери» в ответ отделали их менеджеров. Очень жестоко отделали, Эн.

Рэй сделал глоток и продолжил.

— Тогда боссы отправили своих парней проверить район. Были договоренности, что никто никого не трогает. Просто проверка. Сбор информации и все такое. Чем эта прогулка закончилась, ты видела.

Энни поежилась как от озноба.

— Сначала мы подумали, что это были «гастролеры». Все-таки переть против боссов — дело рискованное. Да и слухи, что копы тут тоже не тихони, уже расползлись за пределы города. Однако случилось то, что случилось.

Затем информаторы начали приносить сведения, что кто-то трясет местных торгашей и мелких предпринимателей. По их словам, трясли воротил жестко: громят витрины, нападают на служащих и угрожают расправой. Но странно, что никто не пришел к нам. Да, понимаю, эти торгаши не святоши, имеют стороннюю прибыль, но все же.

Рэй сделал еще один глоток. Энни слушала очень внимательно, но пока не понимала, к чему он ведет.

— Мы подумали, что в городе, скорее всего, объявилась новая банда. «Пит-боссы» сейчас ослаблены и сферы их влияния стали меньше.

Позавчера до нас дошли слухи, что боссы пропали. В тот самый день, когда исчезли и двое наших парней. Они как раз вели расследования по рэкету и вымогательству. Мы уже с ног сбились, разыскивая их. Вся «мелочь» разбежалась, никто не хочет ни о чем рассказывать. Банды дезориентированы. Ну, это ладно. Пропали боссы — и хрен с ними. Нам меньше мороки. Но два копа, исчезнувших в один день с ними, это серьезно.

Рэй потянулся к пачке сигарет, но отдернул руку. Энни вздохнула.

— Так вы думаете, что в городе появилась новая группировка?

— Мы не думаем, Эн. Теперь мы знаем.

Взгляд Рэя снова затуманился и остановился на одной точке. Почти минуту он ничего не говорил. Энни окликнула его. Рэй снова обратил на нее внимание.

— Да, теперь мы знаем это наверняка. В участок, и не только в наш, кто-то прислал видеокассету…

Когда мы поставили ее, на экране появилось заброшенное заводское помещение. Затем мы увидели тринадцать человек с головами волков.

Энни изумленно вытаращила на него глаза. Неужели Рэй пытается сказать, что это были не маски, а настоящие люди с головами волков?

— Нет, я не говорю, что это были оборотни или что-то такое. Просто люди. Но мне показалось, что это были не маски для маскарада. Понимаешь? Мне показалось, что это настоящие морды волков, которые эти психи нацепили на лица.

Освещение было плохое, их одежду разглядеть было трудно. Обычная рабочая униформа: серые комбинезоны, кажется. Затем они заговорили. Выступал не кто-то один, они говорили по очереди. Это ввело нас в ступор. Сразу сбивало с толку. Такой волчий хор.

Они называли себя «Свора». Свора волков. Они сказали, что наведут порядок в «теневой жизни города». Что теперь они будут контролировать эту часть бизнеса и будут установлены новые правила.

Энни нахмурилась. Однажды Рэй объяснял ей, что искоренить преступность в принципе невозможно. Он рассказал, почему полиция при всех своих возможностях не может быстро убрать «крупных игроков». Таких как «пит-боссы». Не только потому, что у них есть банды, влияние и оружие. И не потому, что есть продажные чиновники и копы. Это — вечная игра в «кошки-мышки». Если полиция устранит «крупных» ребят, на их место придут новые, неизвестно на что способные преступники. Бороться с уже изученными гадами проще. Конечно, полиция ежегодно наносит серьезный урон преступным организациям. Сажает авторитетов и боссов, но происходит это только тогда, когда эти зажравшиеся уроды переходят черту. Очень «далеко» переходят и проливают много крови. Это и приводит к игре в «кошки мышки». Боссы не беспредельничают больше, чем нужно, не крошат граждан в капусту, а полиция в свою очередь занимается рутиной, подбираясь к ним мелкими шажками. Все играют по негласным правилам. Те, кто их нарушает, устраняются с «доски». Это касается и особо ретивых копов.

— Они потребовали, чтобы полиция не мешала им «наводить порядок» и «выносить мусор». Сказали, что все произошедшее — только начало. Затем камера сместилась. В кадре мы увидели трех человек, стоявших на узком столе. Они были связаны, а от их шей к потолочной балке тянулись