– Это Джаспер Баттл, пра-пра-пра-правнук Джозефины Белл, – сказала Лина. Никто не произнес ни слова. Гаррисон, Дэн и Дрессер уставились на Джаспера, который улыбнулся им в ответ с некоторым замешательством.

– Приятно познакомиться, – сказал Джаспер.

Лина взглянула на Дэна. Его лицо было мрачным, как у человека, который подозревает, что безупречность его послужного списка под вопросом.

– Мистер Баттл, – сказал Дэн, протягивая руку. – Очень приятно с вами познакомиться. Спасибо, что пришли, но нам нужно кое-что обдумать. – Он взглянул на Дрессера. – Я не уверен, что вы подходите для судебного процесса.

– Он прямой потомок Джозефины Белл, – сказала Лина. – Я все проверила по архивным документам.

– Мистер Баттл… – начал было Дэн.

– Пожалуйста, зовите меня Джаспером.

– Джаспер. У вас слишком белая кожа. Что тут говорить? Мы не можем допустить, чтобы белый стал ведущим истцом, требуя возмещения ущерба для потомков афроамериканских рабов! Мне все равно, чей вы потомок! – Лина почти явственно видела, как у Дэна поднимается давление, как под голубой рубашкой бешено колотится его увеличенное сердце. – У вас еще и пирсинг? И татуировки? Нет, так дело не пойдет.

Лицо Джаспера, до этого момента дружелюбное, посуровело.

– Я… – начал он, но Гаррисон перебил его.

– Я согласен с Дэном, – сказал он, засунув руки в карманы и опустив подбородок. – Это просто не сработает. – Гаррисон медленно покачал головой.

– Друзья, друзья… – Дрессер поднял руку в универсальном жесте «стоп». Лина поняла, что ошиблась насчет джинсов; несмотря на одежду, Дрессер, безусловно, был здесь главным. – Пожалуйста, давайте все сядем. Независимо от цвета кожи мистера Баттла и от того, подходит ли он для наших целей, боюсь, мне придется временно прекратить нашу работу по иску о возмещении ущерба.

– То есть как? – Дэн тяжело опустился в кресло.

– К сожалению, я не могу вдаваться в подробности. Увы, некоторые высокопоставленные правительственные чиновники по обе стороны политического и расового барьера выказали… беспокойство по поводу того, что фирма «Дрессер Тек» связана с судебным иском такого типа. Я понимаю, что со стороны федеральных властей извинений за рабство не последует. Не в ближайшее время. Это лишит нас возможности оказать давление на коррумпированных ответчиков и красиво завершить тяжбу с государством. И «Дрессер Тек» останется на мели. Я ведь не могу подать в суд на своего главного клиента, правда? Мне очень жаль, но это все, что я могу сказать. Я думал, что у нас есть хоть какая-то лазейка, хоть какой-то рычаг давления там, где он нам понадобится. Но это было… чересчур оптимистично.

Лина взглянула на Дэна, который с тревогой наблюдал за Дрессером.

– Нам нужно подождать, – продолжал Дрессер. – Будем ждать своего часа. Мы вернемся к нему, когда обстоятельства в Вашингтоне станут более благоприятными для идеи компенсации. Когда мои личные деловые интересы не будут так сильно затронуты. Я не позволю спустить это дело на тормозах, обещаю, но не могу сказать, когда мы к нему вернемся. Это может занять некоторое время.

Дверь кабинета хлопнула, и Лина поняла, что Джаспер уже вышел из комнаты. Она выбежала в холл и увидела его удаляющуюся спину.

– Джаспер, – позвала Лина. Джаспер остановился и обернулся, и они оказались лицом к лицу в коридоре, покрытом серым ковролином, – пустом, но наполненном приглушенным стрекотом и непрерывным электронным писком телефонов. Между ними лежала полоса холодного света; потом открылась дверь конференц-зала, и из нее высыпали участники собрания в костюмах цвета хаки и кардиганах. Когда они ушли, Джаспера уже не было.

Лина скользнула обратно в кабинет Дэна и села в свое кресло, крепко упершись ногами в пол и вцепившись руками в подлокотники.

Помощник Дрессера громко прошептал: «Рон», приподнял брови и постучал по своим часам.

– Сейчас, – сказал Дрессер, взглянув на помощника. – Мне нужно на самолет, но я хотел лично приехать и поблагодарить вас за вашу трудную работу. Я принимал это дело очень близко к сердцу. Я благодарен вам всем за вашу преданность делу. Дэн, мы скоро снова поговорим, без сомнения.

Дрессер и его помощник поднялись. Дэн и Гаррисон вскочили, чтобы проводить их, но Дрессер подошел к Лине. Она не встала, и он пристально посмотрел на нее сверху вниз.

– Лина, мне было очень приятно работать с вами. Если вам когда-нибудь понадобится работа, пожалуйста, позвоните мне. – Он протянул ей визитку. – Мне нужны люди, преданные своему делу. Люди, которые верят в то, что делают. Это большая редкость в нашем мире.

Лина молча взяла карточку. Краем глаза она заметила, что Гаррисон скривился, пытаясь скрыть зависть.

Дэн выпроводил Дрессера из комнаты, а затем вернулся, упал в мягкое кресло за письменным столом и со свистом выдохнул.

– Мне очень жаль, что это дело закрыто, – сказал он, поворачиваясь к своим старинным юридическим книгам. Его лицо смягчилось, и на какое-то мгновение Лина увидела молодого Дэна, пристально вглядывающегося в корешки американских судебных тяжб. Тени под глазами смягчились, морщины вокруг рта разгладились, прическа показалась менее демонстративной – как у человека, которому все равно, как он выглядит, который думает только о справедливости и несправедливости, о ходе истории, о делах, которыми нужно гордиться, о делах, которых нужно стыдиться. Дэн развернул кресло, придвинулся вплотную к столу, его лицо вытянулось под ярким светом лампы, и он снова стал Дэниелом Дж. Олифантом Третьим, партнером «Клифтон и Харп»: усталым, торопливым и раздраженным.

– Но ничего не поделать, – сказал Дэн. – А у меня тут скопилось до хрена других дел. Просто до хрена. И, честно говоря, это дело о компенсации было трудным для партнеров. Дэйв не думает, что нам сейчас нужно что-то подобное. Есть более простые способы достичь расового равенства – похоже, что в этом году мы принимаем Джо.

– Джо Клейна из отдела слияний и поглощений? – спросил Гаррисон. Лина не знала Джо Клейна, но знала, что он был чернокожим.

– Да, Джо Клейна. – Дэн кивнул. – Я, наверное, не должен был этого говорить, еще не было окончательного голосования, но он работает как лошадь. У него вся жизнь – работа. Это не для галочки, поверьте мне. Он заслужил партнерство. Он этого добился. Так что у нас будет три чернокожих партнера, а это один из лучших показателей в городе. – Дэн говорил быстро, просматривая какие-то бумаги на своем столе, не глядя ни на Лину, ни на Гаррисона. Лина знала, что он не должен был сообщать им такую новость, казалось, она вырвалась у Дэна непроизвольно.

– И еще, Гаррисон, твое имя сейчас обсуждают по делу белых воротничков. Что-то связанное с Дейвом.

– Дейв? Управляющий партнер Дейв? – быстро и нетерпеливо спросил Гаррисон.

– Единственный и неповторимый. Веди себя как можно лучше. Если произведешь на него впечатление, то далеко пойдешь. А теперь возвращайся в свой кабинет. Я уверен, что его секретарша скоро тебе позвонит.