«Золотая Лисичка обычно всю нагрузку на себя берет. Нравитсяей это дело!»

«Она была просто нимфоманка… Ненасытная девка… Хочу, хочу,всегда хочу! Девочка была на все горазда… Сама говорила, что ее мечта –попробовать сразу с тремя, а лучше – больше».

Ну наконец-то попробовала.

Вот почему Абдель назвал ее шлюхой… Возможно, он пыталсяхоть как-то предупредить Марьяну.

Насиловали Ларису, как же! Скорее, она их всех тут самаизнасиловала, здешних жеребцов.

А следы крови, а рубцы на спине, а заплетающиеся ноги, вдругс ужасом вспомнила Марьяна – и тут же криво усмехнулась. Hоги, может быть, уЛарисы и правда заплетались… заплетутся, наверное, коли дорвалась наконец долюбимого дела! А все остальное – либо спектакль, разыгранный ради двухперепуганных дур, Марьяны и Надежды, либо следы того, что доставляло Ларисенаибольшее удовольствие. Вряд ли она потерпела бы хоть малейшие неприятныеощущения. За свои деньги она хотела получить «всего много: острого, соленого,кислого, сладкого» – и по первому разряду!

Получила. Надо полагать, получает и теперь.

А через некоторое время вползет на подгибающихся ногах, илиее притащит неутомимый Шафир – кажется, именно так зовут того невозмутимогокрасавчика-иорданца. И будет до конца разыгрывать роль неутешной вдовы, котораяхочет только одного: поскорее, любой ценой вырваться отсюда вместе с больнымсыном и его придурковатой нянькой, которая – вот везуха! – видит только то, чтовидит, и слышит только то, что слышит.

И внезапно Марьяна поняла, какую роль отвела ей Лариса вовсем своем тщательно, может быть, безупречно разработанном плане, в этомграндиозном спектакле, который, наверное, был задуман не меньше года назад,когда Лариса впервые оказалась с Виктором в Каире. Возможно, тогда-то она испелась с Азизом, потом ввела в игру Вахаева – но это наверняка уже позднее,когда Григорий появился в доме Виктора и Ларисе стало ясно: теперь-то основнойисполнитель ее плана нипочем не сорвется с крючка, пока не завладеетвожделенной жертвой для своих кровожадных братцев. Здесь каждый получал свое –за то, что делал свое дело. И только одна Марьяна ничего не должна была делать…Ну, разве что ахать, рыдать, приходить в ужас, лишаться сил, хвататься заголову, заламывать руки, иногда грохаться в обморок. Но главное – все этотолько видеть, быть свидетельницей событий. Той свидетельницей, которая потом,при расследовании, живо опишет, как все было ужасно, кошмарно, бесчеловечно…какие страдания перенесли покойная Надежда и чудом оставшиеся в живых Санька,она сама и Лариса!

То есть Марьяне предстояло засвидетельствовать алиби главнойпреступницы.

Она медленно покачала головой. Eсли они уйдут отсюда живыми…А в этом, пожалуй, можно не сомневаться: Виктор мертв; подписание контракта с«Эль-Кахиром» – вовсе не обязательное условие спасения, а лишь отвлекающийманевр, может быть, и нужный Ларисе, Вахаеву и Азизу, но никак не судьбоносный;Григорий в руках врага. Ларисе остается одно: получить наследство. Можно несомневаться: жизнь Саньке спасли только особые условия завещания Виктора. Озавещании Марьяна могла лишь догадываться, как и о том, что единственного илюбимого сына Виктор уж наверняка поставил в нем перед женой. Вряд ли онпредполагал в ней особый ум. Надеялся, что именно Санька станет когда-нибудь воглаве «Сфинкса»…

Когда-нибудь – такое возможно. А пока властвовать будеткоролева-мать! А то, что она вполне заслужила это своими страданиями,подтвердит гувернантка, которая тоже пострадала в этих событиях: потерялавозлюбленного, бедная девочка… И королева-мать величественно смолчит о том, чтоэта гувернантка сама же и выдала и своего возлюбленного, и хозяина, и других, –выдала, убоявшись смерти. Да уж, обстановочка там была тяжелая, чудо, что хотьэти трое спаслись!..

Итак, пока Лариса трудилась в поте лица своего с Шафиром иK°, обеспечивая себе алиби (ну и удовольствие, конечно, как же без этого!),Рэнд у болотца с крокодилами обеспечивал некую нравственную узду, в которой егопособница могла бы впоследствии очень крепко держать Марьяну. Или простоуподобить ее себе? Может быть, Ларису угнетала собственная разнузданность,подлость, лживость? И она решила втоптать в эту же грязь «девочку-дурочку»?Подобно тому, как измученная деревня хотела втоптать в грязь Надежду?..

Странно, подумала Марьяна. Когда Григорий рассказал ей отом, как стоял под горой, возле груды камней, и капли дождя стекали по еголицу, она восприняла этот страшный рассказ как знак особой, высшейоткровенности, которая возможна лишь между людьми, беззаветно, вопреки всему,любящими друг друга. Она приняла Григория в свое сердце таким, каким он был, ируки его приняла, какими они были – все в крови. И никогда в ее душе незародилось даже подобия протеста или осуждения, тем более – отвращения. А ведьГригорий тоже мстил! У войны свои законы, она владеет человеком, но Григорий посвоей воле пришел в тот аул и убил тех людей. Кровь за кровь, да, и он сделалэто так же хладнокровно, обдуманно и расчетливо, как собирается расправиться сним Алхан! Однако же…

С некоторым страхом Марьяна вдруг ощутила, что она готова иАлхана Вахаева если не простить – нет, это невозможно, немыслимо, лучше ужсердце себе вырвать! – то хотя бы понять. Или заставить понять логику поступковэтого человека, потерявшего самых дорогих ему людей. Отвратительных,немилосердных убийц… своих братьев! Марьяна знала, что, при всем своемтрусливом мягкосердечии, собственными руками убила бы Вахаева, выпади такаясчастливая случайность, – а все-таки в том порядке, следуя которому онапредъявила бы счет своим врагам, не Вахаев стоял бы под номером один!

Первой была Лариса. Лариса – которая утоляла сладострастие душисо своей подругой Местью, подобно отъявленной лесбиянке. Лариса – котораяпокупала людей, чувства, мысли, чужие страдания – и продавала их, спускала забесценок, как только необходимость в них миновала. Которая сама хладнокровновыдала своего мужа убийцам, а вину за его смерть пожелала возложить на другогочеловека.

Ну что ж… Ларисе придется понять, что «нравственная узда»для Марьяны окажется менее прочной, чем ей хотелось бы! А может быть, и вовсегнилой, непригодной к употреблению.

Ведь, что бы там ни возомнил себе Рэнд о своих способностяхпсихологического подавления, во что бы ни хотелось верить Ларисе, и она, иМарьяна прекрасно знают: Виктор был уже мертв, когда Рэнд «узнал» адрес Азиза!

Внезапно у Марьяны онемели кончики пальцев, а потом странныйхолодок пробрался к плечам, груди, сердцу. И такая же холодная ясность осенилаголову: а ведь о хитростях Марьяны известно не только Ларисе. Теперь об этомзнает и Вахаев – от Ларисы же. А еще он осведомлен, что «хорошенькая дурочка»каким-то образом узнала его настоящее имя…