– Та-ак. Анархия – мать порядка? – со змеиной улыбочкой осведомился он.

На плацу стояли пустые ящики из-под снарядов. Влад подошел к ним и ударом кулака проломил толстенные доски. Обернулся к бойцам, у которых вывалились челюсти.

– Не хотелось, чтобы так же треснула чья-то грудина…

Этой же ночью он устроил подъем-тревогу. Клин клином вышибают. Поэтому когда на крик: «Рота, подъем» – никто не отреагировал, в спальное помещение полетели табуретки и различные предметы.

Построилась худо-бедно минут за восемь. Последними притащились дедушки.

– Это не рота, а похоронная команда. Будем повторять, – кивнул Влад. – Молодежь – отбой. Дедушки Российской армии могут подождать.

Молодняк отбился. Влад посмотрел на распоясавшуюся команду. Урки нахально посмеивались.

– Упор лежа… Два раза не повторяю…

Замешкавшемуся дедушке Влад подсек ногу, так что тот кулем грохнулся на пол.

Когда ближе к концу ночи воспитание было закончено, новый замкомроты объявил:

– Кто не хочет нормально служить, лучше сразу дезертируйте. Быстрее смоетесь – быстрее сядете. Быстрее выйдете… Все понятно изложил, товарищи солдаты? Молчание – знак согласия. Спасибо за внимание. Рота, отбой…

Правила дедовщины действовали в роте куда крепче, чем войсковой устав. Дедушки, черпаки, молодые. Все ясно, кто кого бьет, кто работает, а кто груши околачивает. Плюс несколько человек кавказцев, которые держались крепко друг за друга и хищно, как стая, гнидили слабых.

Влад за несколько дней вычислил главных негодяев, саботажников. Двоих, заявлявших, что мыть полы – не мужское дело, быстро заставил забыть эти национальные предубеждения. С ними получилось не так уж и сложно – признали силу. Главных «черных» он отвел в каптерку, заявил, что теперь все равны и будет по его. Как заставить, а потом унизить и растоптать горца, он способ найдет. У горцев чутье на чужую силу. Один из них, за главаря, быстро получился самым образцовым солдатом, потому что увидел в глазах Влада нечто такое, чему ничего не мог противопоставить.

Вызвав «палача» (так называются солдатики, которых деды избирают для «воспитания» молодых, то есть для их избиения), Влад ласково осведомился:

– Со мной не хочешь подраться?

Свиноглазый здоровяк набычился, насупился, но ничего не ответил.

– А я хочу, – сказал Влад.

Он знал, как бить, чтобы в санчасть человек отправился без видимых побоев.

На первом же спортивном занятии, глядя на солдатика, беспомощно болтавшегося на перекладине, Влад произнес:

– Так висит сопля, а не солдат Российской армии.

Влад сделал на турнике солнышко, мягко спрыгнул на землю. И сообщил:

– С сегодняшнего дня у нас главное – выполнение работ. Боевая учеба. И спорт…

Три недели Влад ночевал в расположении роты. Использовал кнут и пряник.

И после этого у него под командованием было воинское подразделение. Для этого пришлось еще двоих отправить в санчасть, троих на губу. Кого-то усовестил. Кого-то уговорил. Кого-то жестоко обломал. Бывшие короли казармы теперь пробирались тихо, как мыши. Молодые уже не стирали одежду старичкам и не подшивали подворотнички.

В конце старого командира куда-то перевели. Прислали мужика, жесткого капитана без особо вредных привычек.

А Влада перевели в разведполк ВДВ, во взвод химзащиты.

Влад оставлял роту с сожалением, но был уверен, что там все будет нормально. Он не знал, что выдержал экзамен. А вскоре его вызвал Медведь и предложил послужить в его офицерской разведывательно-диверсионной группе. Если для Влада это было неожиданностью, то для тех, кто его вел по жизни, закономерной ступенькой…

Встряхнув головой, отвлекаясь от воспоминаний, Влад посмотрел на Вована.

– Погоны, ты скажи, где так махаться учат? Я же не простой, – сказал уголовник. – Я боксер не слабый. Первенство по городу без труда брал, пока бегом трусцой по кривым дорожкам не увлекся. Рукой кирпичи колю. И челюсти… Но ты…

– Где готовят – туда тебя не возьмут…

– Не скажи. Деньги все двери открывают…

– Вот и становись здесь сверхчеловеком за свои деньги. Будешь в аквариуме с рыбками спать. И задницей газеты читать.

– Эх, погоны, – Вован погрустнел. Когда шли по коридору, затравленно огляделся. – Вы думаете, в сказку попали. Мы в жизнь вляпались, как в дерьмо!.. Сдается мне, все это хрень про самосовершенствование. Тут что-то очень гнилое.

– Что гнилое?

– Правильно ты сказал. Научат нас в аквариуме жить и головой кирпичные стенки ломать. А потом скажут – отрабатывай.

– Как отрабатывать?

– Как отрабатывают. Ломая башкой стенки!

– Колхоз дело добровольное.

– Правда, что ли?

– Да ладно тебе пылить. Люди за свои деньги съехались учиться. Могут в любой момент обратно собрать вещички и умотать на четыре стороны.

– Это ты так думаешь… За свои деньги, говоришь, собрались. Как в театр билет купили, и…

– Тебя что, под конвоем сюда привели?

– В том-то и дело, – Вован притормозил посреди коридора, огляделся, нет ли чужих ушей. – Я ничего не платил. Платили мне.

– Много?

– Штуку зеленую. Пятерик пообещали, если я у них, типа, подопытным кроликом поработаю и сумею чего добиться. Ну я и купился…

– Нормально.

– Это вы, лохи, за свои деньги. А мне еще и платят. И все же я сразу почувствовал, гнилью тут тянет. Ох не хотелось мне…

– А кто тебя неволил? Ты чего, под дулом пистолета согласился? – Влад испытующе посмотрел на Вована, потупившего взор.

– Вот именно… Под дулом пистолета… Не сошлись мы с пацанами по вопросу расходов из общака…

– Скрысятничал, – хмыкнул Влад.

– Такими словами не бросаются, – нахмурился Вован. – Ну, в общем, братаны мне предъяву сделали. И пришлось сматывать удочки. И вопрос ребром встал – куда крестьянину податься? Я раньше для смеха ходил на занятия этой долбаной «Лиги хорового духа». У нас в городе их филиал в прошлом году завелся. Думал, чем черт не шутит, может, чему и научат. Например, гипнозу. Это круто. Вон цыгане с гипнозом честных лохов бомбят, что американцы Югославию. Ну, думаю, такие способности мне помогут с братвой общаться. Только гипнозу учить не стали, а полезли с какими-то тестами. И как я их прошел, сразу соловьем передо мной давай разливаться – как я могу себе счастье задарма получить. Послал я их по матушке. А они будто голоса моего грубого и не замечают и все кивают, как китайские болванчики, – трудно будет, приходите…

– И ты дунул к ним, когда тебя с общаком прижали.

– Точно… Они мне обрадовались, как блудному сыну. А я как король пришел, а не как проситель. В общем, добазарился, что они меня спрятать пообещали от врагов да еще пять косарей посулили…