– Ни при чем. Тут я спорить не буду. Но я ее вспомнила,когда увидела колокольню, и решила проверить.

– И что?

– Нашла камень.

– Да их здесь полно, камней этих.

– Покажи.

– Если поискать, с десяток найдешь. Ты меня дуришь,точно дуришь.

– Ладно, в одном из писем Вернера была эта считалка, –легко соврала я. – Только по-немецки это нескладно, вот ты и не обратилвнимания.

– Какая ж считалка, если нескладно?

– Проверять будем? – спросила я.

– Скажи честно, ты мне голову морочишь?

– Если клад вообще существует, он здесь. Можешь мнеповерить. Я дошла до этого методом дедукции, собрав воедино все полученныесведения. Понимаешь? Но если Вернер приезжал в семидесятом, то, скорее всего,мы ничего не найдем.

– О, черт, – выругался Сашка. – Надо копать. Поехали залопатами.

– Я в магазине видела…

– С ума сошла? Народ заинтересуется. Надо покупать вдругом населенном пункте.

Мы поехали в соседнее село, где купили лопаты, сначала Сашкаприглядывался к двум, но, посмотрев на меня, махнул рукой и ограничился одной.Потом все-таки вернулся за второй.

– Лопаты нынче ненадежные, – пояснил он. Прихватил двабольших фонаря и здоровенную железяку неизвестного назначения, однако оченьтяжелую.

– Это зачем?

– Какая там почва, еще вопрос, пригодится.

Там же, в селе, мы перекусили. Сашка был задумчив инеразговорчив, подозреваю, мысленно он уже копал яму и подсчитывал барыши. Надосказать, любопытство и меня мучило, неужто и в самом деле что-то найдем?Церквей в России много, и камней в полях тоже. Но почему-то была уверенность: яне ошиблась.

– Поедем? – спросила я Сашку, возвращаясь из туалета.

– Надо вечера дождаться, чтоб внимания не привлекать.Деревенские ложатся рано, часов в десять вполне можно начинать. Не думаю, чтоон зарыт очень глубоко. Когда ему рыть-то было?

– Кому?

– Фрицу этому. Жанка, если мы его найдем, в свадебноепутешествие махнем на остров Пасхи в собственном самолете. С детства мечтал увидетьэтих… ну, болванов каменных.

– С болванами у нас проблем нет.

– Это ты на что намекаешь? – насторожился он.

– Я не намекаю, я, между прочим, нервничаю. А если кладне найдем, что тогда?

– Ограничимся Канарами.

– Согласна.

– Золота там должно быть много, не стал бы фриц из-запустяков возиться.

– Давай сначала найдем, потом посчитаем.

– Если ты меня дуришь…

– Что тогда? Не женишься?

– Женюсь, раз уж обещал. Но медовый месяц тебе будетобеспечен на картофельнике моей тетки. Ясно?

– Более чем. Если я тебя дурю – картофельник, есликлада нет – Канары. Если он там – будем на болванов смотреть из собственногосамолета. Все верно?

До самого вечера мы болтались возле реки, искупались и даженемного позагорали. Но, несмотря на самую что ни на есть расслабляющуюатмосферу, испытывали некоторую нервозность. Я то и дело возвращалась мыслями ккладу, Сашка, похоже, только о нем и думал.

В десять мы поехали в Колываново, машину оставили возле лесаи отправились к заветному камню. Сашка вооружился лопатой и аккуратно егоокопал, заметив:

– Земля нетронутая.

– Само собой. Камень с войны никто не беспокоил или, покрайней мере, с семидесятого года.

– Не волнуй меня. Клад здесь, я это чувствую.

Он поддел камень железкой, которую принес с собой, и совторой попытки сдвинул его с места.

– На всякий случай хочу предупредить: координаты могутбыть неточные, под самим камнем или где-то рядом, так что не спеши сразуотправлять меня на картофельник.

Сашка ничего не ответил, трудился с усердием, яма рославглубь и вширь.

– Фонарь включить? – спросила я.

– Пока не надо, как бы из села кто не заметил.

– Из села нас не увидишь, – утешила я, устроившись накамне, наблюдала за его работой и пыталась отгадать, что нам уготовила судьба.Глубина уже составила метра полтора, и Сашка заметно выдохся, и вот тогдалопата обо что-то лязгнула, а Сашка издал вопль. Поначалу я решила, что он себепо ноге тяпнул, оттого и орет, но лязг повторился, и стало ясно: внизу что-тоесть. Мой воодушевленный друг взялся расчищать землю с удвоенным рвением, и я,включив фонарь и сунув его в яму, увидела крышку железного ящика.

– Ни хрена себе, – сказал Сашка, – Есть, точно есть,Жанка.

Я так и не успела разделить его радости, потому что услышалашум мотора, а повернувшись, обнаружила за своей спиной джип, он приближался напредельной для бездорожья скорости.

– Кто это? – испугалась я. Сашка вылез из ямы и сказал:

– Свои.

Пока я переваривала его ответ, джип остановился в пяти шагахот меня, и из него появился Самойлов в сопровождении двух здоровенных молодцовсамой неприятной наружности.

– Ну, что? – спросил Самойлов, Саша растянул в улыбкерот и ответил:

– Кажется, есть. Точно железный ящик, сам посмотри.

Самойлов бросился к яме.

– Открыть его можно?

– Сначала надо откопать как следует.

Убедившись, что они заняты разговорами, я бросилась бежать всторону села, но убежала недалеко, Сашка догнал меня, схватил в охапку ипотащил назад.

– Ты чего, дурочка? – удивился он.

– Приглядывай за девкой, – сказал Самойлов. – А топравда сбежит. А вы давайте ящик выкапывайте.

– Сашка, отпусти меня, – попросила я жалобно.

– Выходит, девчонка знала, где искать, а ты ещесомневался, – проворчал Самойлов.

– Она не знала, дедуктивно дошла. Кстати, ты помнишь,что десять процентов мои? – с усмешкой сказал Сашка.

– Помню, – серьезно ответил Самойлов. – Ты лучшеподумай, что теперь с девкой делать.

– В каком смысле? – удивился Сашка.