и внезапными объятиями, после чего, покинула его общество. Весело ухмыляющийся Нил отправился к себе, где обнаружил еще более приятный сюрприз — любимую наставницу, свернувшуюся калачиком на его кровати. Из одежды на Луминаре было одно лишь привычное серое белье.

— Ты где бродишь? — сонно пробормотала мириаланка, щурясь в сторону ламп, зажженных Нилом. — Я почти заснула.

— Друзья и знакомые, новые и старые, — рассеянно ответил юноша, сбрасывая одежду, и устраиваясь рядом с джедайкой. — Хочешь вернуться к сну, или уделишь мне немного внимания? — обняв Луминару, он ласково поцеловал ее губы.

— Немного? — притворно возмутилась та. — Я совсем тебя заждалась. Немедленно иди сюда…

Эпизод XXIII: Затаившаяся угроза

Корусантское солнце еще не скрылось за линией горизонта, удобно устроившись на верхушках небоскребов, но даже самые тусклые блики его лучей не касались мрачных улиц нижнего города. Они не касались их уже давно — с тех времен, когда корусантская застройка потянулась ввысь, оставляя тысячный с лишним уровень экуменополиса далеко внизу. Здесь, светило подменяли искрящие голограммы, неяркий свет окон, и мигающие уличные фонари.

Все эти источники скудного света с трудом обрисовывали фигуру разумного, скрывающегося в тени у стен одного из полупустых жилых домов. Матово блестела рукоять бластера в простенькой кобуре из синтетической ткани, темнела легкая броня из дешевого композитного волокна, и стеклянно поблескивал транспарипласт искусственного левого глаза, выделяясь на красной коже лица, покрытой уродливыми шрамами. Тусклая голограмма комлинка, изображающая мужчину в длинном плаще с капюшоном, почти не добавляла к освещению — ее синеватые отсветы выхватывали из мрака многочисленные маленькие рожки на бритой голове мужчины, часть из которых была обломана под корень.

— … Я ничего не сказал им, мой господин, — шепелявил забрак, униженно склонив голову перед своим голографическим собеседником. — Они ни за что не свяжут с вами книги Энрафа.

— Я рад, что в тебе осталось хоть сколько-то здравого смысла, — презрительно процедил мужчина в плаще. Дешевый комлинк, лежащий на уступе стены, проецировал его голограмму на редкость скверно — с множеством помех и подергиваний, — что совсем не выглядело угрожающе. Ссутулившийся над средством связи забрак, похоже, считал иначе.

— Чему я не рад, так это бездарной трате ресурсов, случившейся из-за тебя, — продолжал неизвестный, кривя губы. — Ты подвел меня трижды, Ра-Кош Гат. Плохо, что эта закладка оказалась вскрыта раньше времени, и без какой-то пользы. Отвратительно, что ее основа, ценные знания из моей коллекции, попали в руки джедаев. Но самое худшее, самое непростительное, — он выдержал недолгую паузу, выпростал правую руку из складок плаща, и плавным жестом воздел ее вверх.

— Нет, — прохрипел наемник, судорожно хватаясь за горло. — Только не это… Снова… — его глаза, бесстрастно блестящий искусственный, и живой, покрытый красными следами лопнувших капилляров, вылезли из орбит, а изрезанные шрамами губы бессильно хватали воздух.

— Ты нагадил слишком близко от дома, — голос мужчины утратил всякое подобие человеческого, больше напоминая злобное шипение некоей насекомой твари, по странному капризу природы складывающееся в слова.

— Ты оказался настолько глуп, что стал искать цель, едва выйдя из моих дверей, — цедил мужчина в плаще слово за словом, медленно сводя пальцы поднятой руки. — Если хоть одна-единственная тень подозрения падет на меня, если мой план окажется под угрозой из-за дешевого продажного убийцы… — он оскалился в жуткой пародии на улыбку. — О, Ра-Кош Гат, ты познаешь вечность боли. То, что сделал с тобой мальчишка Коррин, покажется тебе мелким неудобством. Ты не скроешься от меня даже в смерти — я буду убивать тебя, воскрешать, и убивать снова, пока твоя гнилая душонка не изорвется на мелкие клочья, — он рассмеялся сухим, щелкающим смехом.

— Пощадите, — из последних сил прохрипел забрак. — Я исправлю… Все…

— Исправишь, недоумок? — шипение мужчины зазвучало на октаву выше. — Все⁈ Ни один из твоих идиотских провалов невозможно исправить! Совет джедаев уже знает о ситхских артефактах, и о том, что их продали на Набу! Самое лучшее, что я могу сделать сейчас — обрубить концы этой ниточки. Устранить последнюю утечку, стерев то, что осталось в твоей полупустой башке, вместе с тобой, — забрак больше не хрипел — лишь открывал и закрывал рот, резкими, мерными движениями. Внезапно, он сделал длинный, воющий вдох, и повалился на грязный феррокрит улицы, свернувшись в позу эмбриона.

— Но почему бы и не проявить милосердие? — голос неизвестного в плаще вновь звучал почти нормально, полнясь язвительной иронией. — Даже инструмент, который подвел один раз, может оказаться полезным. Ты хочешь быть полезным, Ра-Кош Гат?

— Я… сделаю… все… что… угодно… — прохрипел наемник между судорожными, надрывными вдохами.

— Ты неспособен на «что угодно», кретин, — презрительно бросил мужчина в плаще. — Ты можешь только одно — убивать. Но не волнуйся, именно это я тебе и поручу. Убей рыцаря Луминару Ундули, и ее падавана. Справишься до конца года, и я подыщу тебе новое применение. Нет — придется… — он ехидно оскалился, — … стереть все следы твоей жалкой жизни с лица галактики.

— Я сделаю… исполню… ваш приказ… — живой глаз забрака заблестел неподдельным воодушевлением. — С удовольствием…

— Никаких удовольствий, идиот, — зло процедил неизвестный. — Один раз, ты уже заигрался в «удовольствия». Просто убей их, тихо и быстро. Но не вздумай лезть в храм — подобная глупость лишь все усложнит. Дождись, пока они высунут нос из джедайской норы.

— Как прикажете, мой господин, — просипел Ра-Кош Гат, поднимаясь на ноги, и склоняя голову.

Голограмма погасла, скрыв изуродованное обличье забрака в уличных тенях. Тот выпрямился, убрал комлинк, и зашагал прочь. На его лице медленно разгоралась злая, безумная радость.

* * *

— Многие джедаи-боевики обходят шестую форму вниманием, — неторопливо говорила Луминара. Включенный световой меч в ее руке негромко гудел, бросая зеленые отсветы на бурую ткань халата мириаланки. — По-моему, совершенно незаслуженно. В ней — синтез тех приемов остальных форм, что сочетаются наилучшим образом. Да, по большей части — защитных, но победа — не всегда плод агрессивного натиска и смертоносных атак.

— Чем она лучше соресу? — поинтересовался Нил Коррин, сидящий у стены фехтовального зала. Сегодня, он и наставницей заняли это тренировочное пространство для личного урока.

— Универсальностью, — мягко улыбнулась джедайка. — Ниман вовсе не фокусируется на защите. Давай я