Вот ведь сволочь — не всякий человек так сумеет. Рассмотрел потенциальную добычу оставшись при этом незамеченным, обдумал план действий, устроил простую и одновременно хитрую западню.

Злой гений безнадежно сумасшедшего мира.

— Если у тебя с глазами все так плохо, как смогла его заметить? Я вот ничего не видел, а ведь на зрение не жалуюсь.

— Я его тоже не видела. Зато слышала. У меня слух хороший. Они дышат как-то не так, неправильно. И урчат не так. Кот приятно урчит, а они нет. Неприятный звук.

— А я ничего не слышал.

— Так говорю же — у меня слух хороший. Не слышал, что со слепыми так бывает?

— Ты не слепая.

— Но и не сильно зрячая. Я часто слышу то, что другие не слышат. Он тихо-тихо урчал, поначалу даже понять ничего не могла. Но потом лодку увидела, и все ясно стало. Это как в банку говорить, такой же глухой звук получается. Только вместо банки перевернутая лодка.

— Это был рубер. Не самый опасный из них, но нельзя сказать, что мелкий. Нам бы его с головой хватило. Он мог прикончить меня за пару секунд, а уж с тобой не проблема разделаться.

— Он специально хотел нас убить. Заранее спрятался.

— Да, в деле убийства они мастера. Те, кто увидели туман и оказались в Улье, делятся на две неравные категории: зараженные и иммунные. Первые вон, — Карат указал на левый берег. — Поначалу они тупые, и даже бродят медленно, точь-в-точь как киношные зомби.

— Но эти быстрые.

— Ага, потому что прошло определенное время, и они без дела не сидели, полноценно питались. Зараженные развиваются, постепенно перерождаются в куда более опасных тварей. Вон те, которые без штанов, называются бегуны. Дальше они превращаются в лотерейщиков. Вон один из них, с краю, с когтями длинными, на покусанную пчелами обезьяну похожий. Помаши ему ручкой, он в ответ улыбнется во все свои пятьдесят зубов и заурчит. Не такой уж и опасный, но без оружия ему лучше не попадаться, да и оружие оружию рознь. Лучше всего огнестрельное, против нормальной пули он пока что защитой не оброс. Дальше лотерейщик превращается в топтуна, когда-нибудь я тебе его покажу, здесь их нет. Топтун становится кусачом, из кусачей растут руберы, один из которых нас только что едва не поубивал, а за ними идет элита — твари, которых уже никто не разделяет на виды. Руберы в сравнении с ними — почти что безобидные зверушки.

— Ты иммунный?

— Конечно. Я здесь уже больше месяца — приличный срок. Зараженные сохраняют разум несколько часов, максимум три-четыре дня в отдельных кластерах, так что я точно не из них.

— Кластерах?

— Кластер — основной структурный элемент этого мира.

— Расскажешь?

— Про это надо долго рассказывать. Улей — будто игра в пазлы. Он весь разделен на многоугольники — кластеры. Считается, что каждый из обычных кластеров принадлежит одному из миров Мультиверсума — бесконечного множества самых разных миров. Его при тумане, который мы называем перезагрузкой, вырывает из родного мира со всеми обитателями и приносит сюда. После этого почти все люди заражаются, превращаются в тварей, остается немного иммунных, их зараза не берет. Проходит срок, и туда же прилетает кластер уже из другого мира. Обычно отличий между ними нет вообще, или они такие, что не заметишь. Вселенная бесконечная, и Улей тому подтверждение. К тому же не факт, что кластеры именно прилетают, есть мнение, что они копируются механизмом Улья. И еще существует проблема с временными сдвигами, потому как там, у себя, кластеры на месте не стоят, за время между перезагрузками они меняются, иногда серьезно. Так что отличия все же есть. Сложно все, там подробно и долго говорить надо, хорошо бы потом тебе почитать брошюрку на эту тему, я такую в больнице листал. Специальная литература для новичков, очень четко расписаны все эти моменты. По короткому разговору тут ничего не поймешь. Твой автобус сломался, ты задержалась и оказалась на кластере в момент перезагрузки. Потому и не нашла заправку, она осталась в твоем мире, здесь на ее месте территория другого кластера, он совсем другой.

— Если находиться в кластере, который перезагружается, окажешься дома?

— Интересно…

— Что интересно? Ты разве об этом никогда не думал?

— Об этом я как раз подумал в первую очередь, когда мне только-только начали рассказывать о прелестях Улья. Но тебе не успели толком ничего объяснить, а ты уже задала коронный вопрос всех новичков. Прямо на лету схватываешь.

— Да, я всегда быстро схватываю, а ты сказал достаточно. Ну так что?

— Нет. Исчезают только старые постройки и все мертвые предметы. Люди остаются, голые и без оружия. Бывает, умирают, бывает, остаются слюнявыми идиотами. Это явление здесь называют откат, попадать под него не рекомендуется. Так что извини, но нет, так просто тебе отсюда не выбраться.

— Родители сойдут с ума. Я у них единственный ребенок.

— Если все дело в копировании, они даже ничего не заподозрят.

— Если тебя укусит зараженный, ты заразишься?

— Приятного в таком укусе мало, но здесь не кино, в зомби не превращусь.

— Я здесь меньше дня. Этого мало. Ты сказал, что почти все заражаются. Сколько из них остаются иммунными? Какой процент?

Карат нахмурился — вопрос скользкий. Но смолчать нельзя, придется отвечать.

— Не знаю точные цифры, к тому же все зависит от кластера, а там трезвому не разобраться. В некоторых разум сохраняет один из тысячи или даже десяти тысяч, в других изредка доходит до двух-трех из сотни. Примерно такой разброс, точнее не скажешь.

— То есть приблизительно один из тридцати в самых лучших случаях, которые бывают нечасто?

— Да.

— Получается, у меня почти нет шансов…

— Не надо такое говорить.

— А что мне еще можно сказать?

— Ничего не болит? Мысли не путаются? С дыханием нет проблем?

— Зачем ты это спросил?

— Заражение выдает себя на самых ранних стадиях разными симптомами. Ну так что?

— После того, как ты это спросил, заболело абсолютно все. И мысли запутались в узел. А еще дыхание останавливается.

— Вообще-то я серьезно.

— Я тоже. Карат я… я боюсь… Я очень боюсь… Лучше умереть, чем такое…

Девочка повернулась, уставившись в сторону бесновавшихся на удаляющемся берегу мертвяков. Стекла темных очков скрывали ее глаза, но Карат не сомневался, что страха в них хватает.

Оставил весла в покое, уперся ладонями в колени, стиснул зубы решая непростую задачу. Впрочем, ответ настолько очевиден, что долго размышлять не пришлось.

— Как-то нехорошо получается. Я представился, а кто ты, до сих пор не знаю. В Улье с этим вопросом все очень строго.

Девочка ответила без колебаний: