— В детстве Лариса называла себя «Ларисочка», но, какмногие малыши, она не выговаривала звук «р», поэтому в ее устах имя звучало как«Лалисочка», потом первый слог отпал, и все начали звать девчушку «Лисочка».

— Не может быть! — ахнул я.

— Почему? — удивился Макс.

— Так вот почему на вуали остались следы пудры! —оживилась Нора. — Я была совершенно права, думая, что преступлениесовершила женщина.

«Вы считали убийцей Сергея Петровича», — чуть было ненапомнил я, но вовремя сдержался. Следует прощать людям их ошибки.

— Лисочка, оказавшись в приюте, очень мучилась, —продолжал Макс, — более того, она считала, что ее маму убил Сережа. Поночам она, плача в подушку, вынашивала план мести. Вот вырастет и сотрет с лицаземли гада, который отнял у нее все-все.

Лисочка росла, ненависть крепла. Став взрослой, она однаждырешилась и приехала на квартиру к Кузьминским, но там давно жили другие люди.Во дворе ей рассказали, что Петр Фадеевич умер, а Сергей, женившись, уехалнеизвестно куда. Так бы Лисочка и оставила мысль о мести, тем более что современем боль поутихла, но больше года назад ей, уже пенсионерке, попался вруки журнал «Рейтинг». Она открыла его и ахнула: с фотографии смотрел ПетрФадеевич. Лариса Викторовна впилась глазами в статью и поняла, что это снимокСергея, который ближе к старости стал очень походить на покойного отца.

Материал оказался большим, отлично проиллюстрированным. Чемдольше читала его Лариса, тем сильней поднималась в ее душе прежняя ненависть кСергею. Оказывается, он богат, имеет роскошный дом, любимую дочь, стабильныйдоход… Какое право у него на эти блага, когда она, Лисочка, всю жизнь честнопроработав в театре, получает крохотную пенсию, которой не хватает на самоенеобходимое?

Почему у него есть дочь, когда она, Лисочка, так и не сумелавыйти замуж и родить себе ребенка? С какой стати он живет в загородномособняке, а она в крохотной квартирке?

Ненависть росла и росла и превратилась из личинки вогромного монстра. Лариса приняла решение: она отплатит Сергею той же монетой.Он лишил ее матери и детства, а она отнимет у него дочь, жену и обеспеченнуюстарость. Как это сделать, Лариса не знала, но ей без особого труда удалосьнаняться к Кузьминскому экономкой. У Сергея Петровича были постоянные проблемыс прислугой, которая, не выдерживая капризов Беллочки, быстро увольнялась.Поэтому Кузьминский охотно пустил в дом свою беду. Никаких подозрений илидогадок у него не возникло. Новую прислугу звали Ларисой Викторовной,настоящего имени Лисочки Сергей не знал, да и думать забыл о маленькой сироте.

Почти год Лариса безупречно прислуживала семье, вынашиваяплан мести. Потом, перетряхивая кладовые, наткнулась на сундук с одеждой ипоняла, как действовать. Кстати, она совершенно не раскаивается, сожалеет лишьо том, что не извела девушек и не увидела Сергея рыдающим на их могилах.

— Но он же не убивал Варвару, — пробормотал я.

— Лариса считает иначе, — вздохнул Макс, —очень часто люди оказываются в плену собственных ошибок. И вы, господамногоуважаемые сотрудники агентства «Ниро», ярчайший тому пример. Наделали кучуляпов, от больших до мелких. Нора безапелляционно заявляет: «У Кузьминского неинсульт, он притворяется, следовательно, он преступник».

— Так он не был парализован, — отбиваласьЭлеонора, — вот я и решила, что он подкупил врача и прикидывается!

— Нора, возьми учебник по медицине, — посоветовалМакс, — инсульты бывают разные: геморрагический, то есть кровоизлияние,приводящий к потере речи, способности двигаться, и ишемический, не всегдаимеющий подобные последствия, особенно первый. Кстати, диагноз не подтвердился,был всего лишь приступ гипертонии, и Кузьминский убежал домой, лег спать, потомуслышал шум, вышел в кабинет, увидел Ваню и от всех переживаний, нервов иусталости просто съехал с катушек. Не забудьте, что Сергея Петровича в больниценакачали препаратами, дома он еще принял успокаивающее и в момент выхода вкабинет находился в таком состоянии, которое медики называют «лекарственноеопьянение».

Кузьминский временно перестал адекватно оценивать ситуацию.

— Он мог меня убить! — воскликнул я.

— Пистолет был не заряжен, — усмехнулсяМакс, — ты мог бы не заливать несчастного Сергея Петровича герметиком.

— Откуда мне знать об отсутствии в стволе пули, —возмутился я, — очень хорошо, что под руку попался баллончик. Одного непойму, как он оказался в кабинете?

Макс налил себе воды, выпил и пояснил:

— Сергей Петрович увидел у себя в кабинете мышь, оченьобозлился, обнаружил под батареей нору и велел Ларисе ее заделать. Экономкакупила баллончик, обработала все щели, и тут зазвонил телефон. Лариса поставилагерметик на край стола, взяла трубку, а потом ушла, забыв про дозатор. СергейПетрович угодил в больницу, в кабинет никто не входил, и аэрозоль мирно ждалтебя.

— А кто убил Анну? — напряженным голосомосведомилась Нора.

Макс взъерошил волосы, но не успел ничего сказать, потомучто Элеонора задала следующий вопрос:

— И куда подевались сто десять тысяч долларов? Их тожеунес Валерий?

— Ну, — заявил Макс, — в конечном итоге онипочти все достались ему, сто тысяч украла Анна, а десять, как ты знаешь, Клара.

— Зачем Анна это сделала? — поразился я.

Макс глубоко вздохнул:

— Она внезапно, после стольких лет жизни с «гением»,прозрела, причем совершенно случайно. Анна преподавала в институте, семупочтенному заведению исполнилось семьдесят пять лет, и ректор, решив порадоватьсотрудников, снял для них два этажа клуба «Бегемот». Анна сначала веселилась совсеми, потом спустилась вниз и увидела у автомата Валерия. Словоохотливаятетка, выдающая жетоны, рассказала ей, как мужик проводит тут целые дни, и сглаз жены мигом упала пелена. Она поняла, где Валерий проводит время и почему унего никогда нет денег.

Приехав домой, Анна заметалась по дому, ей, кстати, очень некомфортно жилось у Сергея. В тот год, когда они переехали к нему, он сразурасставил все точки над «i». Позвал к себе в кабинет Анну и сказал:

— То, что между нами случилось, давно забыто, но Кларамоя дочь, и она не должна нуждаться. Поживите тут немного, пока встанете наноги.

Анна скрепя сердце согласилась. Она очень ослабла за времяболезни. «Ничего, — утешала она себя, — вот поправлюсь и уедем». Ночерез три месяца ни Валерий, ни Клара не захотели возвращаться в убогуюкоммуналку и снова вести полуголодное существование.