– Н-да, – сказал Глебов.

Они опять замолчали, только трактор рычал под окнами.

Долгов представлял себе мальчишек – Костю и его брата. Икрасный грузовик представлял тоже.

…И все так бездарно! На что потрачена жизнь? Зачем? Кому этобыло нужно? Жизнь Кости Хромова теперь кончилась. Брат останется совсем один.

…Почему жизнь так несправедлива?

– Значит, книга ни при чем, – сам себе сказал Глебов. – Такя и думал.

– Какая книга?

– Ваш отец написал разоблачительную книгу, – пояснил Глебовадвокатским тоном. – И был уверен, что ему отомстят разгневанные политики ибизнесмены, которых он упоминает в этой книге.

– Да у него мания величия всю жизнь была! – махнул рукой Хромов.– А под старость вообще в маразм превратилась! Вот он и разоблачал всех подряд!Хотел, чтобы его по телевизору каждый день показывали! А его все не показывали!

– Да, – согласился Глебов. – Это я уже слышал от его жены.

Тут Долгов вдруг вспомнил.

– Михаил Алексеевич, у вас есть телефон Светланы Снегиревой?

– Конечно.

– Напишите, пожалуйста.

Глебов посмотрел на Долгова странно, но записал телефон нахрусткой бумажке, выдернутой из блокнота. Пока он писал, тяжелая ручкавзблескивала золоченым корпусом. Андрей Кравченко не мог оторвать от нее глаз.

– Возьмите, Дмитрий Евгеньевич.

– Спасибо.

Они разговаривали обычными голосами, как будто ничего неслучилось, как будто все в порядке, и в этом была еще какая-то дополнительнаянесправедливость!..

– И за охраной, наверное, нужно сходить, – морщась, произнесДолгов, словно говорил, что нужно сходить во вторую хирургию.

– Жалко, что я проиграл, – сказал Хромов спокойно. – А могбы выиграть! Уже почти выиграл! И деньги бы получил, и тебя бы со свету сжил,чертов маменькин сынок, знаменитость наша!..

– За охраной я схожу, – быстро предложил Глебов и вышел изкабинета, ни на кого не глядя.

– Да ладно тебе, Кость, – сказал Долгов устало, глядя взакрывшуюся дверь. – Ты человек несчастный, конечно, но я тут ни при чем! ИЕкатерина Львовна ни при чем. И Светлана Снегирева ни при чем. Ты-тоневменяемым не прикидывайся, ради бога!..

Хромов хотел что-то сказать, но не стал и отвернулся к окну.

– А это вам, – Долгов аккуратно положил бумажку изглебовского блокнота на край стола перед Андреем Кравченко. – Выбор за вами.

Каждый выбирает по себе, вспомнилось ему откуда-то, женщину,религию, дорогу. Дьяволу служить или пророку, каждый выбирает по себе!..

Когда Хромова увели и Глебов уехал, они остались вдвоем иеще немного посидели.

Все было сказано от первого до последнего слова, и теперьможно продолжать жить дальше.

– Я должен ехать, – произнес наконец Долгов. – Извинитеменя, пожалуйста.

– Что? А, конечно!

Андрей тяжело поднялся, сгорбился, как старик, и пошел кдвери.

– Телефон, – напомнил Долгов.

– Нет, – сказал Кравченко и покачал головой. – Он мне ненужен. Если бы я его убил, я бы, наверное, позвонил. А так… не буду.

Долгов кивнул.

Он очень устал и очень хотел домой.

– А здесь точно все будет хорошо?

– Что ты меня в десятый раз одно и то же спрашиваешь?

– Эдик, меня по телевизору каждый день показывают, а яприехала эпиляцию делать! А вдруг завтра в газетах напечатают, что у ТатьяныКрасновой проблема с кожей и волосами, которые на ней растут!

– Дура! – необидно и нежно сказал Абельман и быстропоцеловал ее куда-то за ухо. Он был выше, и его внезапные поцелуи приходилисьвсе время на разные, не слишком традиционные места. – Все здесь отлично, иникаких автографов, и проблемы свои с эпиляцией ты решишь раз и навсегда! Я жетебе говорил уже! Нав-сег-да!

– Ну и говорил, подумаешь, можно еще разок сказать!

– Так я и говорю!

– Что ты говоришь?

– Что я тебя люблю.

Таня засмеялась.

– Я у тебя спрашивала про клинику, а не про любовь! У тебякакие-то узконаправленные мысли, Эдик!

– «Линлайн» – самая известная сеть, и репутация у нихстопроцентная. Давай лучше поцелуемся?

– Как?! Прямо здесь?!

– Да сказал же, ничего тебе здесь не угрожает!..

Пока они препирались таким образом, за ними открылась изакрылась какая-то дверь с матовым, сияющим уютным светом стеклом, и произошлодвижение.

Абельман оглянулся.

– Здравствуйте, Юлия Юрьевна!

– Здравствуйте, Эдуард Владимирович! – Энергичная, ухоженнаядама улыбалась им хорошей улыбкой.

– Танюш, это Юлия Юрьевна, директор клиники, а это ТатьянаКраснова, она работает…

– Я знаю, где именно она работает! – весело перебила егодама. – Я же живу в этой стране, Эдик! А в этой стране Татьяну знает каждый.

– Спасибо вам большое, – пробормотала Таня. – А мне кажется,я вас знаю. Мы с вами встречались! В Екатеринбурге, да?

Дама кивнула.

– Ну да. У нас был юбилей региональной клиники, и вы еговели, Татьяна.

– Точно, – Таня посмотрела на даму с интересом. – Мы с вамиразговаривали даже! Вы меня приглашали к себе в клинику, а я…

– А вы отказались, – легко закончила Юлия Юрьевна. – Ничегоудивительного, вы про нас тогда ничего не знали! Хорошо вот, Эдуард Владимировичобъяснил.

– Объяснил, – согласился Абельман.

– Мы тогда вас приглашали в рекламную кампанию «Линлайна»,но мы так ни о чем и не договорились!

– Я очень серьезно к этому отношусь, – сказала Таня твердо.– Правда, Юлия Юрьевна! Как я могу рекламировать что-то, в чем ничего непонимаю? У меня репутация!

– У нас тоже репутация, и я надеюсь, мы с вами друг друга неподведем. РЭЙ-эпиляция хороша отсутствием побочных эффектов и полнойбезболезненностью! Впрочем, вы сами убедитесь.

– Танюш, – вмешался Абельман. – Пока ты будешь убеждаться, япоеду, ладненько? У меня еще консультация, а вечером теннис с ребенком. Я егозаберу из дома и привезу обратно домой, так что не волнуйся! Юлия Юрьевна,любите ее изо всех сил, она этого достойна!

– Что ты говоришь?!

– Я постараюсь, Эдуард Владимирович!