В дверь постучали – условно, будто предупреждая о том, чтосейчас она откроется, – и в кабинет влетел Костя Хромов в «пижаме» ихирургической шапочке.

– Полна коробочка! – сказал он, увидев, что у Долгова полнолюдей. – Ну ладно, я потом зайду.

Глебов оглянулся, да так и остался с разинутым ртом.Кравченко ничего не понимал. Долгов взглянул хмуро и сказал:

– Ты зайди, зайди, Костя!..

В присутствии посторонних они никогда не называли друг другана «ты», и Хромов понял, что дело, видимо, серьезное.

Он вдвинулся в кабинет, сорвал с головы шапочку и бросил еена стол.

– Что-то случилось, Дмитрий Евгеньевич?!

Долгов еще посмотрел бумаги, отодвинул их, вздохнул испросил негромко:

– Ну, с Грицуком все понятно. Один укол, и все готово. АЕкатерину Львовну ты зачем по голове ударил? И как ты ее в мой кабинет заманил,да еще под вечер?..

Хромов усмехнулся нехорошей усмешкой.

– Догадался все-таки, – сказал он совершенно хладнокровно. –Так я и знал! Так и думал! Как в воду глядел! Я был уверен – если кто мнеобедню испортит, так это только Долгов!..

Он подобрал со стола шапочку, зачем-то надел ее на голову ивежливо попросил Глебова:

– Подвиньтесь, пожалуйста!

Глебов подвинулся, не отводя от Кости глаз.

– Ну, и что?! Доказательств у тебя все равно никаких нет!

– Нет, – согласился Долгов. – Только меня от работыотстранили, а я без работы не могу, Костя!

– Да плевать я хотел на твою работу! Мне до смерти надоело,что Долгов лучше всех! Подумаешь, гений!.. Мы хоть звезд с неба и не хватаем, атоже чего-нибудь да стоим!

– Ради бога, Костя, – сказал Долгов негромко. – Я-то тут причем?!

– При том, что ты мне надоел, – выговорил Хромов, как будтоплюнул ему в лицо. – Я больше не могу тебя видеть! Если б не ты, я бы был здесьпервым! Я, а не ты!..

Долгов посмотрел ему в лицо.

– Да какая разница, Костя?!

– Разница?! А такая разница, что победитель получает все! Ау нас победитель один – ты, Дима! Только ты, и больше никого!

– Победитель, – заключил Долгов. – Понятно.

– Да что тебе может быть понятно?! Ты жил когда-нибудь втени?! Ну вот как будто ты все время сидишь в тени и на солнце тебя невыпускают! А хочется на солнышко! Там тепло, светло и травкой пахнет! А нельзя,надо все время в тени! Я все время в твоей тени, Дима!

Глебов, который откровенно скучал и демонстрировал это изовсех сил, вклинился в паузу:

– Вы знали, что ваш отец богатый человек? Когда вскрылисьмахинации с землей в Министерстве сельского хозяйства, он употребил все своисвязи для того, чтобы главный обвиняемый по этому делу, некий Снегирев СергейЮрьевич, избежал наказания. Все деньги – огромная сумма! – которые были к томувремени на счетах у Снегирева, перекочевали к Евгению Ивановичу. В обмен наобещание прекратить дело Грицук получил состояние и дочь Снегирева, Светлану.

Андрей Кравченко быстро встал со своего стула, постоял,тараща на Глебова глаза, и сел на место. Вид у него был дикий. Долгов прикинулбыстро, не нужно ли ему полкубика успокоительного, и решил, что пока не нужно,а там посмотрим.

– Да какая мне разница, откуда и что он получил, –отмахнулся Хромов. – Светлана эта самая просто истеричка в последней стадии! Яее видел. Здесь, у нас видел! Очень красивая женщина, но истеричка, стало быть,внушаемая! Я бы ей позвонил пару раз, припугнул, она бы с моста в речку икинулась! А законы еще никто не отменял! По закону наследник я! Вот, господинГлебов бы мне помог свои денежки отсудить, если бы дело как-то наперекосякпошло!

Глебов опять пожал плечами, и Долгов вдруг подумал, что этоне исключено. Пожалуй, Глебов вполне мог отстаивать интересы Хромова, сложисьситуация немножечко иначе.

– Почему письмо с обвинениями в адрес Светланы в том, чтоэто она убила своего мужа, вы послали именно мне?

– Она никого не могла убить! – вдруг сказал АндрейКравченко, наклонился вперед, взялся за голову и стал качаться из стороны всторону. – Никого!

Никто не обратил на него внимания.

– Да я же вас видел здесь после того, как папашу увезли! Вычто-то вокруг Долгова суетились, потом все стали говорить, что профессор нашвсю патологию проглядел, какие-то препараты странные папаше давал! И папаша мнерассказал, что у вас с его драгоценной супругой романчик! Ну не то чтобыроманчик, а амуры вы с ней крутите! То духи подарите, то мимозы или розы, тобилетик пришлете на модного певца! Она, конечно, ему не рассказывала и мозговей хватало домой ничего не таскать, только папаша умный был, хотя, может, исумасшедший! Он и бумаги у нее на столе смотрел, когда в издательстве торчал, ителефончик мобильный контролировал, кому она звонит, во сколько звонит! Он всеговорил, что наставит ему жена рога с этим адвокатом! Облагодетельствовалдорогую женушку, а она на сторону смотрит при живом муже! Видно, мало учил ее,или не доучил! Я же с ним разговаривал, я к нему приходил! У нас даже секретбыл, что он мой отец, а я его сын! И он, идиот старый, называл меня «сынок»!

Глебов сухо кашлянул.

– А при чем здесь письмо?

– А при том, что мне не хотелось, чтобы вы во все это лезли!– беспечно ответил Хромов. – Ну, совсем не хотелось! Я знаю, что вы человекопытный и осторожный. Зачем вам шуры-муры с убийцей? Ну, я и кинул вамписьмишко! Думал, прочитаете и сразу решите, что вам лучше все это дерьмостороной обойти! Зачем вам лезть-то в него?! Еще ботиночки запачкаете! Так нет,вы полезли! Вы-то зачем полезли?! Ну ладно, Долгов, ему все неймется, а вы-то,господин адвокат?!

– Не ваше дело, – вдруг грубо сказал Глебов, и скулы у негопокраснели.

– Роман? – спросил Андрей растерянно. – У вас с ней роман?!

Его по-прежнему никто не слушал.

– А ей я позвонил, чтобы она уж быстрее с моста кинулась! Даничего и не нужно было, только еще пару таких звонков. Ну, может, шугануть еекак-нибудь возле подъезда или возле машины! Так она бы и поверила, что это онапапашу прикончила и во всем виновата, и – того! И денежки все мои!

– Откуда вы узнали про то, что он богатый человек?

– Да от него самого, от идиота! – Хромов хмыкнул весело. –Он, когда старый стал, начал с нами дружить. Ну, как дружить!.. Раз в годзвонил, и мы встречались! Как будто он нас не лупил, как будто мать не умерла,будто он просто отец, а мы с братом просто его дети! Ну, лет пять назад мы вочередной раз подпили в каком-то трактире, он и сказал, что у него миллионы насчетах и живет он на них припеваючи. Он сказал, а я запомнил!