Покосился на пассажирку — Оксана без лишних объясненийдогадалась обеими руками крепко вцепиться в толстый поручень коляски, волосыразвевались.

Слегка сбросив газ, Данил напряженно смотрел вперед:немощеная дорога там круто поворачивала влево, чтобы вскоре пересечься савтострадой, по которой можно рвануть прямиком до столицы. Если и устраиватьзасаду — только здесь, удобнее места не подберешь…

Обошлось. Ни людей, ни машины. Мотоцикл, колыхнувшись,выскочил на безукоризненный асфальт, повернул вправо, теперь только Данилвключил фару, прокричал Оксане:

— Держись всеми четырьмя!

И вышел на вторую космическую, благо дорога позволяла. Влицо прямо-таки молотил тугой холодный ветер, кожу вскоре стянуло, превратило вморозную маску, слезы выдавило помимо его желания, но он выкрутил ручку доупора, летел, как во сне, мимо редких перелесков, уже березовых, мимо полей,зеленых пустошей, мимо деревенек. Воздух туго вжикнул — это он разминулся совстречным грузовиком, — на миг вывернул голову назад.

Никого за ними. Мотоцикл был почтенного возраста, но тянулисправно, размеренно рокоча, чуть подпрыгивая на неровностях дороги. Мелькомглянув вниз, на едва различимую в темноте белую стрелочку, Данил убедился, чтобензина хватит. Лишь бы не подвел движок, лишь бы тросики не лопнули правда,если подведет тросик газа, на такой скорости может и размазать по дороге… ну,положим, машину он удержит, хорошо учили, однако застрянут на полпути, движенияпочти что никакого, да и в любой попутке будешь видеть ловушку… километровдвадцать уже отмахали, и то ладненько…

«Пожалуй что, оторвались», — подумал он, аккуратненько вводямотоцикл в поворот. Даже если обокраденный дядько и поднимет хай, милиции вэтот час и в этой глуши он не отыщет. Да и преследователи вряд ли пересекутся саборигеном, а если и допустить такой вариант — будет слишком поздно, мотоцикл,хоть и дряхлый, на пустой дороге давно уже выиграл фору…

Это был бешеный полет, стремительное скольжение меж сном иявью, посреди тугого ветра в лицо, холодной тишины. Не стало времени нарассуждения и мысли, он сосредоточился на одном — не сбрасывая скорости,проходить повороты, удерживаться на дороге, не словить колесом выбоинку…

И не сразу даже сообразил, что достиг цели: далеко вперединад огромным городом вставало бледное и высокое электрическое зарево, указываяна близость мегаполиса. Данил сбросил скорость до шестидесяти — и послеполучаса бешеной гонки в первый миг показалось, что мотоцикл ползет, какчерепаха.

— Впечатления? — весело прокричал он.

Оксана зашевелилась, подняла голову:

— Слов нет…

— Штаны не мокрые?

— Нет вроде…

— Терпи, недолго… — проорал он. Вот оно, солидное кирпичноезданьице поста ГАИ на въезде в столицу. Ярко освещенное и пустое, как частослучается по ночам. Все. Слева, в отдалении, видны редкие огни Ратимовки…

Сбросив газ, Данил аккуратненько притер мотоцикл к обочине,не выключая, конечно, мотора, иначе пришлось бы снова возиться с проводами.Спрыгнул. От нагревшегося мотора шибало жаром.

— Ты куда?

— Отлить от переживаний, — сказал он.

И почти бегом направился к огромной, памятной еще ссоветских времен, затейливой бетонной стеле, возвещавшей, что именно здесь иначинается древний город. Зашел за нее и, убедившись, что Оксана его не видит,ослабил пояс, залез в потайной карман джинсов, пришитый с изнанки, вытащилнебольшой пистолет, надежную германскую игрушечку калибра 6, 35, в ближнем боюна короткой дистанции вполне убойную — при условии, что противник нерасполагает автоматами, а тоже пользуется лишь пистолетами…

Тщательно протер боевое оружие носовым платком, завернул вэтот же самый платок, подумал секунду, хозяйственно запихал в образовавшуюсяпод бетонной плитой фундамента небольшую выемку, каблуком подгреб рыхлой земли.Мало ли что, вдруг еще пригодится, не стоит разбрасываться новенькими стволами…

Вернувшись к мотоциклу, спросил:

— Мысли есть насчет дальнейшего? Надо как-то определяться,по городу без документов на тачку долго кружить опасно…

Она призадумалась:

— До «Клейнода» далековато… А ты знаешь, ближе всего как размой дом, можно будет переодеться, куда я такая… И телефон под рукой.

— Ну, а если они там караулят? — спросил Данил, мимолетнопотрогав большим пальцем небольшой мобильник в другом потайном кармане,симметричном первому.

— Риск, конечно, есть… Ну, посмотрим издали…

— Издали… — проворчал Данил. — А если они уже в квартире?

…Потянулся центр города — широкие, ярко освещенные улицы,машин, конечно, мало по позднему времени, а прохожих нет совсем, но все равно,странно они смотрятся на ветхом агрегате, грязные и растрепанные, без шлемов,как будто… ч-черт!

Ехавшая навстречу милицейская машина, разминувшись с ними,вдруг развернулась, врубила мигалку и стала приближаться с опасной быстротой.

Сирену они пока что не включали, но, несомненно,заинтересовались…

— Держись, — сказал Данил.

За спиной жестяным басом затарахтел динамик:

— Водитель мотоцикла двенадцать… Выжав газ, Данилразвернулся почти на месте, пролетел мимо не успевшей понять его маневрмилиции, разминулся с «Волгой», свернул налево, ушел во двор, попетлял подорожкам, выскочил на соседнюю улицу — и вновь началась лихая гонка, на сей разпо закоулкам-переулочкам, уже вопреки всяким правилам движения, наплевав насветофоры… Проносились дома, перекрестки, вильнув, свернула встречная машина.Данил, как стоячий, обошел ночной троллейбус, свернул во дворы…

Остановив мотоцикл возле подъезда старой пятиэтажки,наклонился, вырвал провод. Мотор моментально заглох.

— Пошли, — сказал он, спрыгивая. — Запомнить наши рожи онивряд ли успели, а вот столь нахальный мотоцикл будут искать долго истарательно…

— Но как же я… — жалобно протянула Оксана, тщетно пытаясьприкрыть его короткой курткой разошедшуюся «молнию» брюк. — Сейчас, такоевпечатление, и пуговица отлетит…

— Авось обойдется. — Данил потянул ее в проходной двор. —Ничего, кто тебя сейчас увидит, такую утонченную, такую, я бы сказал,рафинированную…

Оксана поспешала за ним по тихой улочке. Шаги далекоразносились трескучим эхом, навстречу так никто и не попался. Выйдя из-за углабетонной девятиэтажки, Данил остановился:

— Который твой подъезд?

— Во-он… Подожди, это ж мое окно горит! Там, на третьем,справа…

Данил присмотрелся:

— Там какая-то женщина…

Незнакомка — насколько удалось рассмотреть, лет сорока, скороткими светлыми волосами, растрепанными, подрубленными чуть небрежно,расхаживала взад-вперед перед кухонным окном с незадернутыми занавесками,поднося ко рту сигарету с резкой суетливостью испортившегося кривошипа.