Одно было Гесеру несвойственно совершенно —устраивать развлечения на рабочем месте. За бутылку коньяка, распитую десятьюсотрудниками аналитического отдела по поводу дня рождения Юлечки, самой младшейи всеми любимой волшебницы Дозора, провинившиеся были наказаны с поистинегениальной изобретательностью. Не спасло даже заступничество Ольги, принимавшейучастие в проступке вместе со всеми. Наказание для каждого было придуманоиндивидуальное и причем такое, что было максимально обидным. Юлечка, к примеру,вынуждена была в течение недели не посещать офис Дозора, а учиться в школевместе со сверстниками, ходить с одноклассницами в кафе-мороженое, а содноклассниками — в кино и на дискотеки. Обратно в Дозор Юля вернулась, кипянегодованием, и долгое время повторяла: «Господи, да вы бы знали, какие они всетупые! Ненавижу!»

За «ненавижу», впрочем, она получиладобавочный штрафной день. И длительное собеседование с Гесером на тему «Можетли Светлая волшебница испытывать к людям негативные чувства»…

Так что сейчас Антон стоял перед Гесером, уженаклонившись было над креслом, но остолбенев и забыв сесть.

— Да ты садись, — не преминул напомнить Гесер.— В ногах правды нет. Так будешь пиво?

— Вроде бы не по погоде, — взглядом указываяна окно, ответил Антон. На улице валили крупные, тяжелые хлопья снега. Самаячто ни на есть рождественская метель. — Не по погоде… да и не к месту?

Неожиданно для него самого последняя фразавышла скорее вопросительной. Гесер на миг задумался:

— Да, можно было бы сходить в какое-нибудьзабавненькое место, — с ноткой интереса сказал он. — К примеру, в кафешку наюго-западе, там собираются стоматологи. Представляешь? Любимое кафе московскихзубодеров! А есть еще одна пиццерия на Белорусском, так это полная чума…

— Борис Игнатьевич, — не удержался Антон. —Откуда вы все время выкапываете эти заведения? Ресторан горнолыжников, барлесбиянок, закусочная сантехников, пельменная филателистов…

Гесер развел руками:

— Антон, дорогой мой, давай я напомню тебе ещераз, с чем мы работаем. Мы работаем…

— С Темными, — буркнул Городецкий и сел вкресло.

— Нет, мальчик. Ты не прав. Мы работаем слюдьми. А люди — это не стадо клонированных овец, которые синхронно жуют травуи пукают все разом. Каждый человек индивидуален. Это наша радость, потому чтозатрудняет работу Темных. И это наша беда, потому что затрудняет работу нам. Ичтобы хоть как-то понимать людей, за чьи души в конце-то концов и идетбесконечная битва Дозоров, мы должны знать их всех. Не только я, понимаешь? Мы!И мы должны понимать каждого — от прыщавого пацана, что жует экстази надискотеке, до престарелого профессора вырождающихся голубых кровей, который всесвободное время выращивает кактусы… Кстати, бар, в котором собираютсякактусоводы, довольно интересен по кухне и крайне своеобразен по интерьеру. Номы с тобой не можем сейчас никуда пойти. Ты почувствовал защиту?

Антон кивнул.

— Поверь, я ставил ее не зря. А обеспечиватьбезопасность в людном месте было бы куда сложнее. Пожалуй, я не могу сейчаспозволить себе такое расточительство сил… — Гесер потер лицо ладонью, вздохнул.Он и впрямь выглядел уставшим. — Кстати… возьми. Небольшой подарок.

Антон с удивлением принял из его рук маленькийпредмет. Нечто вроде глобуса: шарик, составленный из тонких костяных… да,именно костяных игл, выгнутых дугами и воткнутых по полюсам в два маленькихдеревянных диска. Внутри шарик был пуст… ох, нет. Не пуст. Полон Силы.Дремлющей, скованной…

— Что это? — с легкой паникой спросил Антон.

— Не бойся. Не сжиженная благодать.

— А… что такое сжиженная благодать?

Гесер вздохнул:

— Ну откуда я знаю? Я пошутил. Фигура речитакая. Словесный оборот. Метафора. Я вообще не уверен, что благодатьсуществует, а уж можно ли ее сжижать — тем более. А у тебя в руках — нечтовроде магического генератора белого шума. Если тебе потребуется провестиабсолютно — я подчеркиваю, абсолютно секретный разговор, чтобы никто и никакимисредствами не смог его подслушать, то просто сломай шарик в руке. Скорее всеготы поранишь руку, но это неизбежная плата. Зато в течение двенадцати часовсфера радиусом десять метров вокруг тебя будет неподвластна никакому контролю.Ни аппаратному, ни магическому. Фиксироваться будут… э… некие вполне мирные иневинные образы, разговоры, события. Сам амулет, кстати, тоже не обнаруживаетсямагическими средствами.

— Спасибо, — мрачно сказал Антон. — Что-томеня не вдохновляет такой подарок.

— Ты еще скажешь за него спасибо. Ну такбудешь пиво или нет?

— Буду. Только почему именно пиво?

— Чтобы не слишком уж нарушать собственныеправила, — довольно улыбнулся Гесер. — Все-таки мы на работе. Он нажал кнопкуна селекторе, негромко сказал:

— Оля, принеси нам пива.

Антон уже ничему не удивлялся. Но Гесер,отключив связь, все-таки пояснил:

— Галочка — великолепный секретарь. Но онаволшебница четвертого уровня. И может, сама того не замечая, выдать информациюврагу. Так что на сегодня я сменил секретаршу.

Через минуту вошла Ольга. С подносом, накотором стояли две огромные кружки, полные светлого пива, внушительный, литрана два, хрустальный графин того же напитка и блюдо с сырным ассорти.

— Привет, Антошка, — очень приветливо сказалаОльга. — Ты ведь любишь «Будвайзер»?

— Какой же Светлый не любит светлого чешскогопива, — попытался пошутить Антон. Шутка вышла не ахти какая, но сама готовностькаламбурить была удивительна. Давно ему этого не хотелось…

— Как там Света? — прежним тоном спросилаОльга. Антон сжал зубы. На миг ушедшая с души тяжесть вернулась вновь.

— Все так же…

— Нуль?

Антон кивнул.

— Я зайду к ней вечерком, — сообщила Ольга. —Мне кажется, она уже готова к визитам. А я сумею ее немного утешить… поверь.

Это было правдой. Кто еще сумеет утешитьВеликую Волшебницу, на долгое время утратившую магические способности, как недругая Великая, долгие десятилетия лишенная Силы в наказание за проступок?

— Зайди, Оля, — попросил Антон. — Света будеточень рада.

Гесер легонько кашлянул.

— Успеете, — холодно отрезала Ольга. — Антон,знаешь… я желаю тебе удачи. Очень искренне желаю удачи.