Если бы подобную историю рассказал кто-нибудь другой,Андерсон недоверчиво посмеялась бы, но Джим… Он никогда не обманывал ее —достаточно было взглянуть ему в глаза.

Очень сильная гроза.

Молния, вспыхнув, осветила двор перед домом. За нейпоследовал раскат грома, и Питер от неожиданности спрыгнул с колен. Молнияпогасла, одновременно с ней погас свет. Собака и хозяйка оказались в кромешнойтемноте.

Андерсон принялась было нащупывать свечку — и вдруг ее руказамерла.

На дальней стене возникло зеленое пятно, не более двухдюймов в диаметре. Оно двигалось влево, затем вправо. Исчезло на мгновение — ивновь возникло. Дежа вю, — промелькнуло в сознании Андерсон. Потом ейвспомнилась «война миров». Марсиане, направившие зеленый смертоносный луч наХаммерсмит.

Она повернулась к Питеру, почти уверенная в том, что увидитсейчас. Источником луча был глаз Питера. Его левый глаз. Луч, как огни святогоЭльма, прорезал темноту комнаты.

Нет… только не глаз… не этот глаз. Может, это — одно изсвойств катаракты?.. того, что осталось от катаракты?… Вся левая сторона мордыПитера была освещена этим убийственным зеленым светом, делая его похожим намонстра из комиксов.

Первым ее порывом было убежать от Питера, соскочить со стулаи мчаться неведомо куда…

…Но, несмотря ни на что, это ведь был Питер! Питер, смертькоторого не за горами. Если она бросит его, это будет самым ужаснымпредательством по отношению к старому псу.

В черном небе гремел гром. На этот раз подпрыгнули оба — иПитер, и Андерсон. Дождь со страшной силой забарабанил по крыше. Андерсон вновьвзглянула на дальнюю стену, на блуждающее по ней зеленое пятно. Ей вспомнилось,с каким удовольствием она пускала в детстве, лежа в постели, «солнечныхзайчиков» с помощью зеркала.

Бобби, что эта штука с тобой делает?

Зеленый свет вырывался из глаза Питера, бесследно уничтожаяостатки катаракты. Сжирая ее. Она вновь оглянулась, и ей стоило огромных усилийне отдернуть руку, которую Питер внезапно лизнул.

В эту ночь Бобби Андерсон забылась на удивление тяжелымсном.

Когда Андерсон наконец проснулась, было почти десять часовутра. Во всем доме горел свет: когда гроза окончилась, подстанция вновьвключила подачу электроэнергии. Андерсон в одних носках обошла все комнаты,щелкая выключателями, после чего выглянула в окно. Питер гулял на лужайке.Женщина подозвала его и пытливо заглянула в глаза. Ей вспомнился весь ужаспрошедшей ночи, но он отступил перед светом летнего солнечного утра. Любой могбы испугаться, увидев такое в темноте, когда на улице бушует гроза.

Интересно, что бы сказал Этеридж?

Нет, новый ветеринар ей явно не нравился. Он не шел ни вкакое сравнение со старым доком Даггеттом. Он утверждает, что катаракта имеетнеобратимый характер!

Катаракта, излучающая зеленый свет… как бы ему этопонравилось?

Поставив перед Питером миску, Андерсон остановилась, ожидая,пока в колонке нагреется вода. Черт, с каждым разом приходится ждать все дольшеи дольше! Колонка совсем износилась. Андерсон уже давно намеревалась еезаменить, но останавливалась перед необходимостью встречаться при этом снеприятным человечком по имени Делберт Чайлз, местным заготовщиком, которыйраздевает Андерсон взглядом и пристает с дурацкими расспросами, пишет ли она«свою очередную книжонку». Чайлз любит рассуждать на тему о том, какимпрекрасным писателем мог бы стать он сам, если бы не его «непоседливая натура».В последний раз она прибегала к его услугам позапрошлой зимой, когда колонкавдруг перестала работать. Исправив неполадки, он пригласил Андерсон «прошвырнутьсявечерком». Андерсон вежливо отказалась, и Чайлз с важным видом изрек: «Вы дажене знаете, как много теряете». Потеряю больше, если соглашусь, — чуть неслетело с ее языка, но вслух она не сказала ничего: как бы он ни был противеней, все же приходится иногда прибегать к его помощи.

Ты должна предпринять какие-нибудь меры по отношению к этойколонке, Бобби, — говорил ей голос, принадлежащий кому-то неведомому. Голоспришельца в ее мозгу? Может, все же позвать полицейских? Можно, — ироническизаметил голос. — Все, что тебе нужно сделать для этого…

Но тут вода наконец закипела, и Андерсон забыла о колонке.Она умылась и присела на край табуретки, ожидая, когда Питер доест свойзавтрак, чтобы вымыть его миску. Да, в последние дни его аппетит стал гораздолучше.

Интересно, не выросли ли у него новые зубы?

Обратите внимание, Ватсон, — зазвучал внезапно в ее головеголос Шерлока Холмса в исполнении Бэзила Ратбока. — Глаза светятся. Нет… неглаза — светится катаракта. А Андерсон не придает этому никакого значения, хотядолжна была бы. Теоретически можно предположить, что происходит процессисцеления. Верно? И что свет появляется тогда, когда катаракта исчезает. Ах,Ватсон, в этом предположении есть свои опасные моменты, потому что…

Андерсон не понравилось то, что вещал голос. Она попыталасьотогнать его от себя, вновь следуя старому доброму совету: Пусть все идет кчерту!

На этот раз помогло.

Ненадолго.

Андерсон захотелось выйти и покопать еще немного.

Ее внутреннему «я» эта идея не нравилась.

Ее внутреннее «я» считало эту идею безумием.

Оставь это в покое, Бобби. Это опасно.

Верно.

И, кстати, ты разве не видишь, что эта штука делает с тобой?

Ничего она не видела. Но ведь не все можно увидеть. Не виденвред, причиняемый легкими сигаретами; вот почему люди курят. Подобных примеровмножество.

Она хочет пойти и покопать еще немного — и точка.

И никакое внутреннее «я» не может ее остановить. Это желаниеродилось где-то на более глубоком уровне, на уровне безусловных рефлексов. Вголове стучало: Иди же, Бобби, иди и копай, копай и выясни, что это, ведь тыхочешь знать, что это, так что копай, пока не увидишь, копай, копай, копай…

Она отогнала чертов голос от себя, но через четверть часа судивлением обнаружила, что вновь слышит его, как будто это говорит дельфийскийоракул.

Ты должна кому-нибудь рассказать о своей находке.

Кому? Полиции? Ха-ха! Обойдутся. Нет, не им…

А кому?

Она медленно прохаживалась по саду.

Кому-нибудь, чье мнение ты ценишь, — подытожил ее мозг.