теоретически. Но, видишь ли, какая штука. Когда понятно из расчетов что да как, приземлить это все, сделать в железе — это уже дело техники. Более того, я даже уже прикинул, как все это должно выглядеть на практике!

— Андрюха-а! Вот здорово! А тебе за это Нобелевскую дадут, как думаешь?

— Ага, вот ты себя и выдала, — перевел все в шутку Андрей, — значит, ты только из-за нобелевки со мной встречаешься?

— Дурак ты, и не лечишься, — делано надулась Ольга, бросив на стол недолепленный пельмень.

Он обнял ее и поцеловал, встав перед ней на колени.

— Оль, а что, если нам… ну, так сказать. Что, если бы мы стали жить вместе?

— Это официальное предложение?

— Ну, а почему бы и нет?

— Так да или нет? — настаивала Оля.

— Да! Я предлагаю тебе выйти за меня замуж.

— А Нобелевская?

— Вот черт! Так я тебе нужен или Нобелевская? — шутливо вспылил Андрей.

Ольга вздохнула, потупила глаза, сказала тихо:

— Да бог с ней, с Нобелевской, — она подняла на Андрея свои большие, красивые глаза, — я согласна!

Он снова расцеловал ее.

— Только знаешь, я должен сразу тебя предупредить.

— О чем?

— Даже не знаю, как это сказать, как объяснить… Понимаешь, как только я занялся этой темой, ну, расчетами, антиматерией и всякое такое, начали происходить со мной довольно странные вещи.

— Например?

— Ну, например, как только я чуть продвинусь в этой работе, тут же случается какая-нибудь пакость. То льдина с крыши чуть не на голову мне упала, то грузовик, как нарочно, ей богу, в стенку хотел меня впечатать. Еле выскочил. Машину, правда, измял всю и покалечил, но, я так сейчас понимаю, это я легко отделался. Да много чего еще. И, представь себе, как только я задвигаю эти расчеты, бросаю это дело, сразу все налаживается. Просто все идеально становится и хорошо. Начинаю заниматься опять — тут же новые происшествия и невезухи! Цыганка еще эта…

— Цыганка? Что за цыганка? — неожиданно горячо заинтересовалась Ольга.

— Странная какая-то цыганка. Не лезь, говорит, в это дело. И тут же пропала куда-то.

— А какая она из себя?

— Да шут ее знает. По мне, так они все одинаковые. Впрочем, я как-то и не присматривался. А что?

— Представляешь, там, дома, когда я ждала машину, чтобы поехать сюда, невесть откуда появилась цыганка. Я еще внимание на нее обратила, потому что в нашем городишке их не часто встретишь. И одета она, прямо скажу, несколько странно.

— Да они все, как ряженые. Одних юбок на них сто пятнадцать штук на каждой. И все разного цвета, — заметил Андрей.

— Нет, тут другое. Как-то не по-цыгански, что ли, одета она была. Да и явно не по сезону, легко уж очень, как летом. Так вот, подходит она ко мне и говорит. Прямо в глаза смотрит, знаешь, и тихо так говорит: «Ты судьбу свою нашла, так не упускай! Не дай ему сгинуть. Скажи, пускай голову свою не сует, куда не положено, побережет. Может, пригодится еще голова-то!». Сказала, и хась за угол дома. Я туда заглянула, а ее уже и след простыл. Я, конечно, почему-то сразу про тебя подумала, но про то, чтоб голову не совать и поберечь — честно говоря, не поняла, о чем это она. А потом подъехали подруга с мужем, я заболталась с ними, и вовсе про нее забыла. Не одна и та же ли цыганка встречалась нам с тобой?

— Значит, это не шутки, значит, все серьезнее, чем я думал, — задумчиво произнес Андрей, — ты знаешь, а когда я вплотную приблизился к своим результатам и выводам, тут совсем кошмарики начались. Работал я ночью, и вдруг гаснет настольная лампа. Хотел свет в комнате включить, а на меня какая-то гадость в темноте напала. Липучая такая, злая, темная. Насилу отбрыкался. А лампа исправна оказалась. Словом, чертовщина.

— А может, не чертовщина, а предупреждение? Значит, кто-то или что-то не хочет, чтоб ты сделал это свое открытие? — предположила взволнованно Ольга.

— Я уже тоже об этом думал. Хотел бросить все. Но, понимаешь, азарт. Кураж прямо настоящий нашел на меня. Руки сами к бумагам тянутся. Не могу остановиться на полпути, понимаешь? Даже и не знаю, что делать!

— Знаешь, Андрей. Ты давай, продолжай свои исследования. Не запугают они тебя! Не должны запугать. Если дело стоящее, ты должен его закончить, так ведь? А я буду рядом, буду помогать тебе.

— Из-за Нобелевской премии? — подколол Андрей.

— Вот дурачок! — засмеялась Ольга, обнимая Жданова за шею, — из-за тебя! Даже если ничего у тебя путного не выйдет, все равно продолжай. А я все равно буду с тобой. Что бы там ни было!

Андрей крепко обнял ее и прошептал на ухо:

— Где ты была? Где ты была столько лет? Я так, оказывается, ждал тебя, ты мне так нужна и я тебя так люблю!

Поужинав, они еще долго сидели на кухне и говорили. Обо всем. Строили планы, обсуждали, как они будут жить вместе, какие дела каждому из них нужно для этого закончить, а какие совместно начать в первую очередь. Спать легли за полночь.

8

Ночью Андрея разбудила Ольга, тихонько толкнув его в бок.

— А? Что? — откликнулся он с спросонья.

— Тс-с, смотри, — одними губами прошептала та.

Андрей всмотрелся в темноту комнаты. В открытой двери в прихожую стояла черная фигура. Настолько черная, что контуры ее четко выделялись даже на фоне темного дверного проема. Фигура очень напоминала высоченного, долговязого и какого-то нескладного человека. Время от времени глаза его начинали слабо светиться голубоватым светом, но тут же гасли снова.

Андрей ошарашенно уставился на это явление. Кто это такой? Откуда он здесь? Что вообще происходит? Тысяча вопросов рождались в его голове, но не было ни одного ответа. Темный человек медленно поднял руку, которая начала также медленно удлиняться, направляясь растопыренной пятерней к расправленному дивану, на котором лежали Ольга с Андреем. Рука постепенно приближалась, хотя черный человек не сделал ни шагу. На Андрея навалилась вдруг невероятная слабость и полная апатия к происходящему. Он просто смотрел на этого человека, на его руку, приближающуюся к нему, не в силах что-либо предпринять или даже просто пошевелиться.

Неожиданно в абсолютной тишине вскрикнула Оля. Коротко, негромко, но таким переполненным ужаса голосом, что Андрей даже вздрогнул. Именно этот вскрик пробудил его от оцепенения, он подскочил, дотянулся до настольной лампы, щелкнул выключателем. Лампа осветила комнату приглушенным светом. Но ужасная фигура никуда не исчезла. При электрическом свете этот странный черный человек стал еще более страшным