УАЗик, из которого вышел пожилой, седовласый водитель. Обошел машину, собираясь, видимо, отлить. Посмотрел на Андрея, спросил:

— Баб нету?

— Нет, — ответил Андрей, — я один.

— Вот и лады, а то приспичило меня, а обочину замело, встать негде. Гляжу, стоишь, ну, и я решил.

Мужик справил нужду, направился, было, к водительской двери, обернулся:

— А че сам-то? Куришь?

— Вам сигарету?

— Я говорю, сам-то че стоишь?

— Да вот, колесо лопнуло, а снять не могу, — сокрушенно признался Андрей.

— Пособим, — деловито отозвался мужик, — дай-кось!

Он бесцеремонно отодвинул Андрея, взял ключ, попытался сорвать болт.

— Эко прикипели! Ниче, щас, — с этими словами мужик достал из своей машины стальную трубу, — опущай ее наземь. На весу болты не сорвать.

Совместными усилиями и при помощи трубы в качестве рычага, колесо они, наконец, сняли.

— Простите, а у вас насоса не найдется? А то у меня запаска спущена, — спросил Андрей.

— Найдем, — мужик достал свой насос, — дай-кось.

Ловкими, отработанными движениями он быстро накачал колесо, поставил его на место, снял машину с домкрата.

— Готово. Смотри, больше не ломайся, — улыбнулся он, укладывая насос и трубу на место, — бывай, паря.

— Спасибо вам, — отозвался Андрей.

Оставшиеся километры до дома он ехал уже потемну, мечтая лишь об одном — чтоб ничего не случилось больше с машиной.

3

Понедельник, как обычно, начался с оперативного совещания у главного конструктора. Тот был в бешенстве: бюро явно не укладывалось в установленные руководством сроки. После решения срочных технических вопросов, главный решил народ повоспитывать:

— Я все выходные просидел над план-графиком работ нашего КБ! И что я вижу? Отстаем. И еще как отстаем! А чем это грозит? А грозит это срывом сроков госзаказа! Вот, к примеру, ты, Жданов, что в выходные делал?

— На вечер встречи выпускников ездил, — честно признался Андрей.

— Нет, вы посмотрите на него, а? — взвился главный, — он, понимаешь, шляется где-то, пьянствует, а то, что мы по срокам горим, тебя не интересует? А ведь от твоей группы, Жданов, тут очень многое зависит!

— Смилуйтесь, Михал Борисыч, — взмолился Андрей, — и так делаем все, что можем. К тому же, у меня два человека из пяти на больничном, один в отпуске.

— Отзывай, вызывай, днюйте и ночуйте на работе! Делай, что хочешь, но в сроки уложитесь! Кстати, кто у тебя в отпуске?

— Васильев. Но он уехал по семейным обстоятельствам, и отозвать его никак не получится.

— Ну, Васильев, это не критично. Ты и сам за него справишься.

— Так я за тех, что заболели едва успеваю. Плюс своя работа, — начал было оправдываться Андрей.

— Значит, больше работать надо, а не отлынивать! Короче, отменяю вашей группе все выходные. Хоть сутками работайте, но к концу следующей недели прочностные расчеты и общую компоновку мне выдайте! Все ясно?

— Ясно, Михал Борисыч. Постараемся.

— Кстати, это ко всем относится. Сорвем сроки — со всех шкуру спущу, — подвел итог совещания главный.

Андрей вернулся в отдел, доложил обстановку коллегам и погрузился в работу. Несмотря на усеченный состав группы, работа продвигалась довольно споро. Жданову, правда, приходилось засиживаться допоздна, но дело того стоило. Заказ был действительно и срочным, и важным. Чуть легче стало среди недели, когда вышли с больничного оба отсутствовавших сотрудника. Тем не менее, в субботу пришлось работать весь день, но на воскресенье Андрей людей отпустил отдохнуть. Сам же с утра приехал на работу. Завод гудел, как и в любой другой день, но в КБ не было почти никого. Жданов до обеда завершил срочный расчет, распечатал результаты, подписал, откинулся в кресле. На сегодня все. Судя по всему, в среду, край в четверг они свою часть работы по этому заказу закончат.

Жалобно запел сотик. Звонила Ольга. Черт! Он совсем забыл, что обещал ей позвонить!

— Оля, привет! Хорошо, что ты позвонила. Я тут так замотался, что из головы все повылетало. Ты уж меня прости.

— Да нет, это ты меня прости. Тебе, наверное, некогда совсем, а я звоню, — чувствовалось, что Оля немного растерялась.

— Нет, нет, что ты! Я уже освободился. Почти. Ты когда приезжаешь?

— Завтра. Регистрация на курсах в двенадцать, потом заселение в гостиницу. А занятия начнутся только со вторника, вот я и подумала, что если завтра вечером ты не сильно занят, то…

— Занят. Не сильно. Тфу ты! Нет. Конечно, не занят. То есть днем занят, а вечером не занят. Давай встретимся. Ты позвони мне, скажи, где поселилась, я обязательно подъеду. Хорошо?

— Хорошо. Я позвоню. Пока.

Андрей задумался. Ах, Оля, Оля! Школа, любовь. Все было так прекрасно, чисто и по-детски наивно. И будущее виделось исключительно в розовых тонах. Никто тогда и подумать не мог, как все сложится. Что кто-то погрязнет в житейской суете, в быте. Кто-то разведется, кто-то даже погибнет. А кто-то взлетит в научные высоты. Как, например, Гриша. И оттуда, со своих философских высот спросит с ухмылочкой: а что, Андрюха, как тебе отрицательный дискриминант? Не жмет? По ночам не снится?

«О! Кстати! Что-то закрутился я совсем, — вдруг вспомнил Андрей, — точно! Я ж хотел хитро, по-философски, с дискриминантом этим разобраться. И не только с ним. Так, надо вспомнить, что же мне пришло в голову тогда, по дороге домой с вечера встречи? Вот в качестве отдыха от работы, дай-ка, я все-таки попробую кое-что посчитать». Он взял лист бумаги и стал быстро набрасывать формулы.

С одной стороны получалась чепуха полная. Хотя, если вдуматься и посмотреть на эту чепуху несколько с иной стороны… Андреем овладел азарт исследователя. Он снова включил компьютер, завел в программу исходные данные. Результат и озадачил, и раззадорил его одновременно. Он опять схватил чистые листы. Набросал оси координат, стал чертить графики и схемы. Тут же на другом листе писал формулы и расчеты.

— Черт возьми! Ха! Черт возьми! — воскликнул он, вскочив со своего кресла, — а ведь интереснейшая штука вытанцовывается! А если вот так или вот так? Нет-нет, тут надо подумать и хорошенько посчитать. Но в любом случае Гришкина идея весьма любопытна!

Он мельком глянул на часы. Едрить твою налево! Они показывали половину девятого вечера. А ведь он обещал заехать сегодня к родителям! И с Лёнькой обещал погулять. Что же сынуля просил ему привезти? Ах, да. Какого-то механического динозавра, кажется. И в планетарий обещал его сводить. Андрей бросился на стоянку. Наскоро обмахнув снег с машины, вставил ключ в замок зажигания, повернул. Лампочки на приборной доске едва зажглись тусклым светом. Аккумулятор был разряжен. О попытке запустить двигатель не могло быть и речи.

— Да ну, что же это такое,