Отсутствие Гурвона тревожило его: а если что-то случилось? Он покосился на Бене и Терро. Они были довольно хорошими соблазнителями и шантажистами, умели убивать беспомощных копьеносцев, но для настоящего боя не годились – не против кого-то вроде Анборн. Всю неделю Сорделл напряженно вглядывался в будущее, но, даже несмотря на практически полную уверенность в том, что она засела в Форензе, его тревога росла.

Вход в Лунную башню охранял стражник по имени Фульс, собрат-аргундец. Его волнистые каштановые волосы были наполовину скрыты под традиционным коническим шлемом. Сорделл позволил Фульсу потянуться за ключами, но затем сам небрежным жестом открыл двери с помощью гнозиса. Магу нравились подобные небольшие демонстрации своего могущества; это ставило его выше окружающих, заставляя их нервничать: неплохая награда за то, через что ему приходилось проходить.

Бене засмеялся над одной из шуточек Терро. Сверкнув на них глазами, Сорделл жестом приказал поспешить и, охваченный нервозностью, без усилий взлетел по ступеням, оставив помощников позади.

В верхней комнате Лунной башни было три огромных окна. Казалось, они открыты небесам, однако в действительности на них висели постоянные обереги, не дававшие проникать внутрь ни птицам, ни насекомым, ни даже ветру. Прорицанием лучше всего было заниматься в звездном свете, ведь его техники основывались на потоках энергии и их прерывании. Сорделл писал об этом в своей дипломной работе в коллегии… О, как же он скучал по коллегии! Все шло к тому, что он займет место ректора, но случился прискорбный инцидент, когда его застигли практикующим некромантию. А ведь это были всего лишь сироты, даже не настоящие дети… Сколько же лет он потерял, занимаясь не пойми чем, пока его не нашел Гайл, вернув ему амулет и дав новую цель. Гайл заслужил верность Сорделла, став его другом и ценя так, как он того заслуживал. Однажды он займет место Гайла – когда тот выйдет в отставку. В отличие от других, Сорделл готов был ждать. Остальные строили глупые планы по захвату власти, неизменно заканчивавшиеся их безвременной кончиной: Гайл всегда знал, когда кто-то плетет против него заговор.

Сорделл закрыл дверь перед носом у Бене и Терро. Этим вечером ему нужно было сконцентрироваться: его ушей достигли слухи о передвижениях племени Харкун на севере, где его видели редко. Маг зажег стоявшую в центре комнаты жаровню, бросил в огонь порошков, а затем с помощью струек дыма стал преобразовывать свои вопросы в видения. Не замечая течения времени, он призывал видения вновь и вновь, тщательно их толкуя и определяя степень враждебности местных. У мира духов были вести – видения костров в пустыне, джхафийцев, передвигавшихся в больших количествах, чем обычно. Все было хуже, чем Сорделл думал. Следовало посоветовать Альфредо Горджо отправить часть своих людей обратно на север и, быть может, даже послать с ними одного мага из их группы. Возможно, Арно? Но стены… Сорделл выругался. Значит, Ведью. Было бы неплохо отправить ее подальше от столицы, пока она еще больше не испортила их отношения с Горджо, продолжая предаваться безудержному разврату.

Мимоходом он заметил рядом с Ангельской башней гностическую вспышку стихии земли, исходившую от Долмана, но его разум был занят будущим, в которое он вглядывался, пытаясь определить, где джхафийцы могут концентрировать свои силы, где могут нанести удар, кто может их возглавить… Внезапно какой-то инстинкт заставил Сорделла взглянуть на Ангельскую башню, и в следующее же мгновение она накренилась. Сорделл услышал крики людей, и башня с непреодолимой силой рухнула в сторону его собственной Лунной башни. Более решительному магу, чем он сам, возможно, хватило бы времени что-то сделать, но Сорделл оцепенел, не в силах перейти от метафизического к материальному. Одна башня врезалась в другую, и все вокруг него рассыпалось в пыль.

Елена уже бежала над внутренним двором по дорожке, созданной с помощью воздушного гнозиса. Ее трое воинов следовали по пути из искр, которые она оставляла. Смотреть вниз они, впрочем, не решались, поскольку двигались по пустоте, поддерживаемые лишь ее гностическими силами. Елена отметила нужную точку на каждой из башен еще несколько лет назад, и теперь, призвав угасающий гнозис Долмана, направила бóльшую его часть на Ангельскую башню, заставив ее рухнуть в нужном направлении. Башня зашаталась, и какое-то мгновение казалось, что она может упасть в любую сторону, но все произошло так, как и было запланировано. При звуке полных ужаса криков, донесшихся изнутри, и вторивших им голосов людей, патрулировавших стены, у Елены перехватило дыхание.

Купол Ангельской башни врезался в Лунную примерно на одной трети ее высоты, расколовшись о нее. Полетели обломки, попадав на площади за рвом. Елена чувствовала, как угасают жизни людей, раздавленных этими обломками, и молилась, чтобы они были врагами, а не невинными. От ее щитов отскочил арбалетный болт.

– Держитесь! – крикнула она через плечо, стараясь не думать о том, что одного контрзаклинания будет достаточно для того, чтобы она потеряла всех троих.

Нырнув в облако пыли, поднимавшееся от рухнувших зданий, она выбежала на площадь перед крепостью, где упала Лунная башня.

Площадь, которая еще несколько секунд назад была темной и тихой, погрузилась в полнейший хаос. В окнах появлялись светильники и лица людей, округлившимися глазами смотревших на разбросанные повсюду обломки. Камни мостовой раскололись, а деревянные балки торчали из куч обломков подобно костям какой-то гигантской твари. Тел было не так много – в Лунной башне мало кто жил. Елена видела раздавленные тела служанки и аргундца Фульса, личного охранника Ратта Сорделла. Ринувшись вниз по потокам воздуха, она послала вперед порывы ветра, чтобы развеять пыль и увидеть свою цель.

Терро она нашла первым. Мерзкий маленький сопляк был уже мертв, расплющенный обломками стены. Бене Елена не видела, однако чувствовала, что и он умер. Тоже невелика потеря. Но где же Сорделл? Вот он! Легко приземлившись, она выпустила гностическую стрелу в раздавленное тело. Лежавшая на земле искореженная фигура содрогнулась от попадания, но сам Сорделл не пошевелился. И хотя тело мага было расплющенным месивом из разорванной плоти и раздробленных костей, Елена все равно приближалась осторожно. Сорделл попал в ловушку в рухнувшей башне и не смог использовать воздушный гнозис, чтобы улететь, поэтому, не имея талантов к гнозису стихии земли, ему оставалось лишь окружить себя щитами и надеяться. Подобная защита могла сработать при моментальном ударе, вроде наносимых с помощью оружия или гностических стрел, но против тонн падавших на мага камней она была бесполезна. Искореженное тело перед ней это подтверждало.

Однако у Сорделла были другие ресурсы: он являлся некромантом, а их убить было сложнее, чем тараканов. Елена уже видела, как он восставал из мертвых тогда, когда это, казалось, было совершенно невозможно, и потому не хотела рисковать. Она выпустила в него еще одну стрелу и услышала слабый вздох как раз в тот момент, когда к Сорделлу начал приближаться Артак.

– Артак, не подходи!

– Он мертв, госпожа. Я отрежу ему…

Палец Сорделла дернулся, и черная вспышка ударила джхафийского воина прямо в лицо. Артак вскрикнул, его спина выгнулась, и он упал. Елена бросилась к нему, продолжая обстреливать Сорделла энергетическими стрелами. Его плоть содрогалась на каком-то невидимом ветру, вздымаясь дергающимися порывистыми движениями. Поглощение души! Рукка! Ей стало понятно, что Артаку уже ничем не поможешь.