Мало-помалу у Ведьи созрела мысль, что если она сменит Елену в постели Гайла, то получит дополнительные привилегии, и ее статус среди других, работавших на него вражитоаре, повысится. Она заметила, что их с Еленой отношения основывались на привычке, общих воспоминаниях и былой страсти. Следя за ними, она заметила, сколь короткими и лишенными чувственности были их соития. После них Гайл с Еленой просто откатывались в стороны и беседовали. В этих беседах они делились мыслями, но никогда – мечтами. Вбить между ними клин оказалось просто: Ведья была юной, красивой, экзотичной и не стеснявшейся ни своего тела, ни своих желаний. С Хайгором она много раз совокуплялась перед всем кланом и наблюдала, как совокупляются другие, узнавая новые способы ублажать мужчин и саму себя. Делать намеки и слегка обнажаться лишь для глаз Гайла было легко. Ради него она могла быть терпеливой. К тому же ей столько всего еще предстояло узнать теперь, когда она поняла их цель: убивать врагов за деньги. Это Ведье тоже давалось легко.

Оставаться наедине с Гурвоном Гайлом тоже было несложно. В их первый раз, в Верелоне, он возлег с ней безо всякой утонченности, взяв ее быстро и с чувством вины. Но в следующий раз Ведья научила его наслаждаться собой в полной мере. А еще она, пусть и не обладая слишком высоким интеллектом, была хорошей слушательницей. Впрочем, для понимания того, что Гайл хотел, чтобы его считали мудрым, а не противоречили ему на каждом шагу, как это делала Елена, и не нужно было быть семи пядей во лбу. К тому же он, как и все мужчины, считал себя очень искусным любовником. А Ведья лучше других знала, как сделать так, чтобы мужчине было хорошо. Овладев его телом и околдовав его разум, она сделала Гайла своим.

Видеть, как Елена Анборн осознает, что у нее отнимают ее любовника, стало для Ведьи истинным наслаждением. Было забавно наблюдать, как она делала вид, что ничего подобного не происходит, как унижалась, стараясь выглядеть красивее, когда Гайл нашел причину отослать ее подальше. Он мог притворяться, что Елена по-прежнему важна для него, но это были лишь слова: теперь Гурвоном Гайлом управляла Ведья.

Ведья скользила над скоплением неказистых строений, примостившихся у внутренних стен Брохены, вглядываясь в темноту с помощью ночного зрения. Хромая, Елена Анборн вышла из укрытия. Ее лицо скрывал капюшон, а движения были неуклюжими. Она что, ранена? Ведья облизала губы. Настало время ученице стать мастером. Низкорослый арбалетчик, дергаясь, лежал под открытым небом. Ведья нанесла по нему еще один удар, наслаждаясь его предсмертными спазмами. К ее удивлению, ответа от Елены все так же не было.

У нее что, ничего не осталось? Почувствовав, как ее охватывает ликование, Ведья сконцентрировалась на втором спутнике Елены – римонском рыцаре, прятавшемся в укрытии… И на джхафийцах, сотнях джхафийцев, прижимавшихся друг к другу подобно жукам в гниющем бревне. «Это будет весело», – подумала Ведья, начав готовить свежую атаку с помощью гипнотического гнозиса.

Резко вскрикнув, она послала волну отчаяния в разумы всех вокруг. Ведья почувствовала, как джхафийские старики и старухи представили, что умирают, и их сердца перестали биться. Детям приснились смерти их матерей, и они зарыдали в полнейшем отчаянии. Мужчины, вообразившие, что их кастрировали, взвыв в агонии и схватившись за промежности, начали корчиться в грязи. Женщины, сжимая животы, представляли, что их лона иссохли или поражены опухолью. Все это время Ведья ждала, что согнутая фигура Елены Анборн нанесет ей ответный удар, однако его так и не последовало.

У нее ничего не осталось! Ведья сконцентрировалась на римонском рыцаре. Она проникла в его разум и уже через мгновение знала о нем все: молодой человек был влюблен в Елену Анборн. Да что вообще с этой старухой? Рыцарь утратил невинность с женщиной старше себя, и образ этой уже умершей любовницы переплелся в его разуме с образом Елены. Но сегодня ночью он увидел, что под маской честности, которую носила Елена, скрывалась безжалостная убийца. Ведья со злорадством увидела, что рыцарь вновь и вновь переживает момент, когда молодость Елены была уничтожена Сорделлом; его разум показал ей, как ужасно Елена изуродована. Теперь она была подобна разбитому яйцу с треснувшей скорлупой и вытекшим желтком. Смятение рыцаря было осязаемым, оружием, которым Ведья могла легко воспользоваться.

Она – мерзость, – прошептала Ведья ему мысленно. – Ты ей безразличен. Видишь, как она теперь выглядит? Это ее истинное лицо! Лицо ведьмы, всегда скрывавшейся у нее внутри! Теперь ей не скрыть своего злодейства! Срази ее, избавь от нее этот мир…

Ведья с восторгом наблюдала, как он, выйдя из тени, начинает приближаться к Елене сзади. Воистину настал ее час. Она скользнула вниз, с легкостью отразив слабенькую магическую стрелу. Капюшон Елены упал с ее головы, открыв взгляду Ведьи старую кожу и сухие седые волосы. Она шла, согнувшись как старуха, а ее пальцы напоминали птичьи когти. Рыцарь был всего в четырех шагах позади нее. Он уже занес свой меч – сломанный, но все еще в фут длиной и все еще способный убить.

– Елена, ты выглядишь на свой возраст, – сказала Ведья, чтобы отвлечь ее.

Елена немного выпрямилась, и ее раньше времени постаревшее лицо скривилось от усилия. За ее спиной рыцарь замахнулся мечом, но Елена обернулась и сделала что-то, что заставило рыцаря мешком рухнуть на землю. Ведья испуганно отпрянула, однако нога Елены подогнулась, и она, задыхаясь, упала на колени. Свет ее амулета потускнел. Теперь она выглядела как какая-та беззубая старушка, просящая еды на рынке.

Ха! Приземлившись, Ведья сделала шаг к ней и отвесила Елене звонкую пощечину. Щит не смягчил ее, и ощущение от этого физического удара оказалось просто восхитительным. Елена попыталась поднять свой собственный меч, однако Ведья наступила ей на запястье. Хрустнули кости. Елена мучительно захныкала, и Ведья ударила по ней гностическим пламенем. Елена забилась в конвульсиях, а ее рот открылся в беззвучном крике, пока ее кожа покрывалась ожогами. Гностическая энергия с треском поджаривала Елену. Еще одна атака убьет ее.

Нет – слишком милосердно. Ведья опустилась рядом с женщиной, давшей ей больше знаний о гнозисе, чем кто-либо еще, на одно колено: ее наставница в магии и соперница в любви теперь лежала перед ней совершенно беспомощная.

– Елена, дорогая, помнишь, как ты научила меня пожиранию души? – прошептала она. – Тому, как поглощать разум и силы другого? Именно это я с тобой и сделаю. Твоя душа навечно останется внутри моей, рыдая от отчаяния и ярости, поскольку я забрала все, что когда-то было твоим: силы, воспоминания. Ты будешь в моем распоряжении, беспомощно существуя внутри меня до конца моих дней.

Разум Ведьи проник сквозь остатки щитов Елены. Сопротивление ее соперницы было жалким. Понимаешь, я хорошо помню это заклинание… Ведья позволила змее своего гнозиса обвить то крошечное, хрупкое ядро, которое было всем, что осталось от сил Елены Анборн. Змея открыла пасть и приготовилась его поглотить.

Ты ведь не думаешь, что я научила бы тебя использовать его правильно? – раздался в разуме Ведьи сухой шепот.